«Лисья гора» в 1984 году

Балашихинский горнолыжный курорт «Лисья гора» в 1984 году: «… еще больше ребятишек сидело вокруг горки на деревьях и ветвях. Смотрели они жадными глазами на катающихся»...

Журнал: «Физкультура и спорт» № 12, 1984 год
Текст: Владимир Преображенский
Фото: Мстислав Боташев

Балашихинский горнолыжный курорт «Лисья гора» в 1984 году: «… еще больше ребятишек сидело вокруг горки на деревьях и ветвях. Смотрели они жадными глазами на катающихся»...

Лыжня ведет на горку...

Я умышленно не спрашивал дорогу к насыпной искусственной горке в зоне отдыха у «Лисьих нор» — меня к ней привели веселые ребячьи лыжные следы по свежевыпавшему снегу. Они сбегались от домов в единую лыжню, густели, спускались с бугорков размашистым коньковым ходом, перемахнули через речку по узкому мосту.

А начинались те самые следы «главной магистралью» от детско-юношеской спортивной школы гороно, которая располагается (пока!) в подвале жилого дома и в которую пока что я тоже не зашел. Умышленно. Таков мой давний журналистский принцип: сначала, себя не обнаруживая, словно разведчик на войне, стремлюсь увидеть сам, прочувствовать, проверить, что услышал, а потом уже иду на встречи и беседы.

Сбоку от насыпной слаломной горки, куда привела меня веселая лыжня, я нашел «раздевалку» под открытым небом, похожую на кормушку для косуль в лесу. Только вместо сена на гвоздях под узкой деревянной крышей висели ботинки, тапочки и куртки. Снял и я с себя городские туфли, повесил в рюкзачке на гвоздь, надел тяжелые слаломные ботинки, лыжи в окружении ребят, которые, впрочем, на меня никакого внимания не обращали.

И этих ребятишек — неприступных, гордых и веселых, обутых в первоклассные горнолыжные доспехи, комбинезоны и куртки всех цветов — на конусной насыпной горушке среди соснового Балашихинского леса было видимо-невидимо, как муравьев на муравейнике, когда весной пригреет солнце: одни поднимались беспрерывной цепочкой, прицепившись к тросу канатно-буксировочной дороги, другие мчались вниз, петляя по свежевыпавшему снегу, третьи катались напрямую, отыскав сбоку какой-то бугорочек с ямкой перед ним, который их выбрасывал в упругий воздух, словно катапульта!

Четыре тренера внизу стояли, наблюдали и руководили всей этой круговертью, явно давая ребятам свободно порезвиться в первый снегопад.

Но еще больше, пожалуй, ребятишек разного возраста, чем этих счастливчиков на лыжах, сидело вокруг горки на деревьях и ветвях. Смотрели они жадными глазами на катающихся. Около одних внизу валялись дюралюминиевые санки, около других — простые беговые лыжи, на которых с крутой конусной горки не поедешь. («Беда нам с саночниками. Как только мы уходим, выбегают, всю горку раздолбают... Устали с ними воевать!» — позже мне жаловались тренеры.)

На подъемнике, естественно, подниматься я не стал: кто я такой, чтобы сразу подниматься? И позже, кстати, я ни разу не поднялся, когда уже познакомился с тренерами и получил у них разрешение на подъем: «Пожалуйста. Конечно. Вот вам бугель!». Не хотелось мне теснить ребят своим катанием — отнимать до темноты (они ведь прикатили после школы) счастливые минуты. Всех желающих ни горка, ни тем болев канатка не могут осчастливить. Вон сколько тех желающих с санками и беговыми лыжами сидят на ветках и деревьях!

Да и потом у меня же старая закалка. Я с детства привык подниматься без подъемника. Умею и так получать удовлетворение: поднимаюсь «лесенкой», притаптывая снег, гляжу по сторонам и размышляю.

А размышлять мне есть о чем.

Еще пять лет назад в статье «Можно ли насыпать горку?» я упомянул о Балашихе, где уже (в отличие от спортруководителей Измайловского парка и спорткомитетов прилегающих районов) идут в передовых — насыпали искусственную горку, поставили канатную дорожку, тренируются. Узнал я тогда об этой горке от верного чело, который зря слова не уронит,— от бывшего заместителя главного редактора нашего журнала Виктора Васильевича Синицина, танкиста, участника Великой Отечественной войны.

Он проживает в Балашихе — и с поразительным мужеством (со Сталинградской битвы) носит в своей искалеченной ноге незаживающую рану. «Приезжайте, посмотрите, вы — специалист,— говорил он мне и добавлял: — Там у нас председатель исполкома горсовета Юрий Михайлович Мариничев, во какой мужик! Я с ним встречался. На лыжах тоже, говорят, катается».

— Откуда же привозят землю в Балашиху для насыпки? Сколько это стоит? Велика ли длина и высота горы? — тысячи вопросов сразу зароились в голове. И желание — немедленно приехать. Но на все вопросы Виктор Васильевич отвечал моими же словами: «Приезжайте, посмотрите сами!».

...«Приезжайте, посмотрите», а я вот только что собрался и приехал, поднялся на конусную горку и спускаюсь вниз к стоящим внизу тренерам, руководящим этой круговертью, хотя о горке и Мариничеве слышал там и тут: «Он — член президиума Федерации горнолыжного спорта РСФСР, — говорил директор ДЮСШ со станции Турист Е. Гливенко.— Доброжелательный, объективный, чуткий человек! Выезжал руководителем делегации на Кубок мира с горнолыжниками. Сам немножко катается на горных лыжах».

«Это мы его поставили в Боровце на слаломные лыжи. Он почти сразу и поехал. Способный человек» (А. Белокрынкин, тренер).

«Машину водит превосходно. Ночами, по очереди с нами, перевозил наших ребят на Кубке мира с этапа на этап» (В. Широков, тренер).

«Заряжен на все прогрессивное, новое. Покоя никому не дает» (один из подчиненных сослуживцев.

Впрочем, как позже я узнал от самого Юрия Михайловича, к насыпке горки он не сразу отнесся положительно. Не верил местным энтузиастам-горнолыжникам во главе с инженером-конструктором Валерием Копытиным. «Отворачивался, сомневался, не поддерживал...», пока не попал с нашими сильнейшими горнолыжниками в Болгарию и там не встал на лыжи. А вышло это вот как. Тренеры Белокрынкин и Широков обули его в лыжные доспехи, подняли в кресле канатки на самую вершину. Сначала вместе вниз поехали: один справа, другой слева. А потом и говорят: «Ну теперь сами поезжайте. У вас без нашей помощи выходит!». И укатили вниз к спортсменам, бросили его.

«Как я до низа добрался, уж и не помню, — говорил Юрий Михайлович. — Но зато во все оставшиеся дни с лыж стащить меня никто не мог. Все талончики на подъем истратил, покупал билеты на левы и катался... Когда же вернулся в Балашиху, Копытин зашел ко мне и говорит: теперь-то, надеюсь, вы нашу идею с насыпной горой поддержите! Как же мне было ее не поддержать».

— От председателя горисполкома очень многое зависит... Ведь можно, в одних приемных ожидая, растерять все прогрессивные идеи. Не говоря уже о самих «холодных душах» на приемах. Разве мы не слышим, например: «Пока что подождите. Есть дела поважнее вашей физкультуры». И это «поважнее» год за годом теснит детский спорт, здоровье, физкультуру!.. А Юрия Михайловича агитировать не надо. Он сам ждет от нас смелых предложений. Всегда нас примет, выслушает, поможет.

— Вот мы начали гору надсыпать, а она летом загорелась! Вывезли какой-то хлам, горячий шлак.. Санэпидстанция по чьей-то жалобе нагрянула: «Прекратить надсыпку». Мариничев их сразу осадил: «Прекратить, закрыть — не решение проблемы. Давайте лучше вместе сядем и подумаем, как сделать, чтобы гора росла для ребятишек, а мусор на ней не загорался». И выход был, конечно, найден.

— Или раз напали археологи с районным архитектором: будто здесь, где мы ведем надсыпку, древние захоронения. И опять закрыли бы! Да Юрий Михайлович попросил принести карту, доказательства, где и выяснил, углубившись в них вместе со специалистами, что захоронения совсем не тут, а в стороне от нашей горки.

Это все уже рассказывают мне балашихинские тренеры внизу горы на остановочной площадке у подъемника, куда я к ним съехал с макушки искусственной горки.

Анатолий Михайлович Стрюков — директор ДЮСШ. В прошлом он был штангистом и председателем Балашихинского спорткомитета. Сам на горных лыжах (пока что) не катается и здесь стоит без лыж, а внучку на лыжах опекает. Она и сейчас где-то носится по склону в этой круговерти.

Геннадий Васильевич Черданцев — старший тренер, в горнолыжном мире человек известный. Он воспитал и выковал в Междуреченске нашего славного Владимира Макеева. Ну а с Мариничевым впервые встретился в Болгарии в 1978 году. А там, в горах, около отелей и канаток поперек склона — большой барак с множеством дверей-окошечек. И в этих окнах на прокат дают первоклассный горнолыжный инвентарь. Не одна очередь к окну, в которой настоишься и кататься не захочешь, а множество окошек без очередей. И у каждого окна, чтобы путаницы не было, крупными цифрами написаны ростовки лыж, размеры обуви: какие тебе нужны — туда и становись!

— Неужели нельзя и у нас так организовать выдачу спортинвентаря? — спрашивал у тренеров Мариничев.— Наглядно и удобно: горы, снег и лыжи — это же здоровье нации. Болгария — наша братская социалистическая страна. Давайте у нее этому учиться!

Там же Юрий Михайлович и пригласил Черданцева — опытного и делового человека, преданного делу — заехать на обратном пути в Балашиху, посмотреть «Лисьи норы». Нельзя ли их поднасыпать, в самом деле? Что-то организовать для взрослых и детей?

Так и состоялся первый приезд Черданцева в Балашиху. И, поскольку прозвучало заманчивое «можно», позже состоялся и переезд Черданцева сюда. А потом началась надсыпка горки. Поставили они тогда же и подъемник. Передвинули русло речушки — сделали просторную площадку для остановки, где мы сейчас стоим. И пригласили специалистов из облоно и облспорткомитета — поставили вопрос перед ними об открытии спортшколы.

Двадцать семь тысяч учащихся насчитывается в Балашихе. Тут есть из кого отбирать таланты. Вспомните, почему не оправдали пока что горнолыжные надежды Бакуриани, Славское, Чимбулак, где превосходные природные условия? Условия — условиями, но местных ребятишек мало. А издалека ребят в горы не навозишься. Даже на станции Турист, где рос Александр Жиров, или на Боровском кургане ребятишек меньше, чем тут, в Балашихе. Так что в будущем, если все пойдет, как задумано, конкуренты, берегитесь горнолыжников Балашихи!

— Гору мы будем еще насыпать и насыпать, пока не выйдем выше сосен, не дотянем длину до 300 метров. Поставим еще подъемники на западном и северном склонах. По проекту выстроим и базу, — говорит Черданцев. — Снежная пушка нам необходима. Одну мы уже сделали с помощью своих энтузиастов-инженеров без проверенных чертежей. Но она пока вместо снега выдает туман... Ничего, и с пушкой справимся!..

— А откуда привозят землю в Балашиху? Сколько это стоит?

— Ни копейки! Сначала привозили со строящейся Калининской ветки Московского метрополитена, от станций «Шоссе энтузиастов», «Перово», «Новогиреево», потом с других строительных площадок. Организациям выгодно сюда возить. До этого они возили к Ногинску — на 40 километров дальше. Они же сами выделили два бульдозера, которые постоянно делают дорогу на макушку и разравнивают горку. Мы отыскали этот путь. Мариничев помог, договорился, выделил им площадку для земли. Возможности у председателя исполкома горсовета побольше, чем у нас с вами, верно?

Не лыжами едиными...

Я подготовил заранее вопросы Юрию Михайловичу, на которые хотелось получить ответы. Вот некоторые из них.

— Как при своей гигантской занятости вы умудряетесь уделять внимание детскому спорту и оздоровительной физической культуре? Что является внутренней пружиной для выискивания времени на это?
— Занимались ли вы прежде сами спортом? Каким видом?
— В чем вы видите смысл насыпной горки?
— Верно ли, что горку насыпают без денежных затрат?
— Не вызвала ли насыпная горка новые проблемы? Что будет, если, например, вместо того, чтобы строить у себя, на вашу горку ринутся москвичи из Перовского и Первомайского районов?
— А как быть с ребятами, торчащими с санками в кустах? Не нужно ли для них залить ледяную полосу, чтобы они не портили слаломную гору?
— Не пора ли архитекторам создать типовой проект насыпной горки, где были бы и канатные дороги, и склоны разной крутизны, и ледяная полоса для катания на санках?

На часть этих вопросов я получил ответы от Юрия Михайловича, но, вопросы и ответы — это все же схема, а у нас состоялся непринужденный разговор — сначала в кабинете, позже в машине и на спортивно-оздоровительных базах Балашихи.

— Главное — это заложить физкультурно-спортивные объекты в социально-экономический план развития на пятилетие и далее — до 1990 года. Найти средства. И в нашем перспективном плане Балашихи есть такой раздел. Мы его специально готовим, утверждаем.

— А в плане?

— Нет. На горку мы ни одной копейки не затратили. Лишь отвели землю для обременительной земли. Перевели стрелки отвоза, так сказать. Теперь гора растет как бы сама собой на радость ребятишкам, взрослым. Мы на эту идею наткнулись вроде бы случайно. А другие пусть используют наш опыт, насыпают у себя. Конечно, в этом деле самое непосредственное участие должны принимать и архитекторы. Типовая горка, комплекс — это мысль. Там, где есть подходящий естественный рельеф, горки, безусловно, можно и нужно надсыпать.

— Вы всегда водите машину сами? — спрашиваю я, глядя на то, как мастерски, спокойно Мариничев ведет малиновую «Волгу».— По штату вам шофер не полагается?

— Шофер есть. Но, когда много пассажиров или когда рабочий день кончается, вожу машину сам. Я же окончил автодорожный институт, участвовал в мотокроссах. Тогда и не думал, что мотогонки пригодятся.

— А верно ли, что вы возили наших горнолыжников по Альпам при переезде с одного этапа Кубка мира на другой?

— Ребята очень уставали. У них сверхплотный, напряженный календарь. Они ночью спят в машине, я веду по очереди с тренерами. Что же тут такого?

— Рассказывают, что ваша жена занимается оздоровительным бегом, купается всю зиму.

— У нас вся семья спортивная. Сын интересуется футболом. Дочка только что поступила в ГЦОЛИФК на новый факультет — организационно-массовой физкультуры и туризма. Очень нужный факультет. И очень хорошо, что его открыли. Тренеров-то у нас в вузах выпускают. А на знающих и современно мыслящих организаторов — голод. На местах мы это знаем. Жена же моя, верно, бегает и плавает зимой, ходит на лыжах. Год назад пробежала от родины Юрия Алексеевича Гагарина до Москвы.

— Вы родились в Балашихе?

— На Дальнем Востоке. Отец был военный человек. Мы много переезжали. Вместе болели за спортсменов ЦСКА. Так это и осталось. С юности играю в баскетбол. И до сих пор, куда бы ни приехал в отпуск, стремлюсь соорудить площадку. В Крыму раз мне сказали: «Выдолбите ямки для столбов, тогда и сделаем». Я взялся, а там скальный грунт. Два дня бил ломом и киркой, на ладонях кровавые мозоли, а отступать нельзя. Построили.

Особенно люблю хоккей. Вечерами по субботам играю за команду ветеранов Балашихи. За футболистов я перестал болеть. Хоккеисты же — борцы! Они отрабатывают так, что от усталости валятся на лед. Мы должны быть признательны Анатолию Тарасову, Аркадию Чернышеву, Виктору Тихонову за создание школы советского хоккея. В Балашихе — давняя хоккейная традиция. У нас родился Александр Якушев, вырос Юрий Ляпкин.