Миша «Апон» Афанасьев: родом с Камчатки
Миша Апон в 2001 году: когда музыку на Камчатку возили в самолете и с чистой душой подходили к трамплинам — без зависти, злобы или интриганства.
Журнал: «Доски» № 3, 2001 год
Текст: Георгий Стеценко
Фото: Виталий Михайлов
Первое знакомство с Мишей произошло в летнем лагере на Эльбрусе в 1993 году. Он приехал вдвоем с другом: далеко не новые, но очень хорошие доски, расслабленные манеры... Тогда кто-то из ребят (кажется, Миха Кузменков) сказал: «Смотри, вон паренек из Хабаровска. Я видел его на шоу в Петропавловске-Камчатском. Неплохо прыгает флипы всякие... Но все это у него слишком безбашенно...».
Ни фига себе, — подумал я, — человек приехал за 10 тысяч километров летом покататься на Эльбрусе! Как будто у них летом на вулканах снега нет! В тот же день этот паренек с черепашкой на доске стартовал на верхнем трамплине; храбро кидался на бэкфлип (в варианте исполнения lawndart — «пикирующего штурмовика»), перекручивал и падал прямо на голову, оставляя в снегу полуметровую воронку...
Почти два года спустя, в домбайском весеннем лагере в 2001-м, в рассказе Мити и Ромы о питерских соревнованиях промелькнула фраза: «Да уж, Апон неслабо поднялся…». Но что это за Апон? Почему это он «поднялся», было не особенно интересно. Мало ли райдеров знает Митя по кличкам.
И тут через день-другой в штабной номер лагеря ввалился человек, лицо которого показалось смутно знакомым. Миша — из Хабаровска. На следующий день все с утра засобирались на гору, и я подумал: «Наверное, не сегодня-завтра можно будет увидеть очередное сальто-мортале в исполнении хабаровчанина». Я сильно удивился, когда заметил Мишу на трассе — он уверенно рассекал в свитче. И уж совсем мои брови поползли вверх, когда у нижнего спайна — норовистого, сильно подкидывающего вверх, — я увидел плавнейшее, четкое bs 180 melon в самый конец приземления. Ярко-оранжевый скользяк Мишиной доски не узнать было нельзя. Следующим трюком было не менее плавное bs 360 stalefish...
Вот те на! Такое современное и техничное катание никак не вязалось у меня с образом безбашенного «сальто-мортале». Я решил непременно поговорить с этим улыбчивым и удивительно легким в общении человеком.
— Давай, формально представься...
— Афанасьев Михаил, 1974 года рождения. Катаюсь пятый сезон. Начал кататься с камчатскими сноубордистами, а частности — Максимом Балаховским. Он помог мне приобрести борд, встать на него и поехать... Он сразу же мне посоветовал Custom 159, ботинки Ruler и крепления Freestyle — то есть не ошибся в выборе моего первого инвентаря. Ну и все — я встал на доску и начал сразу же нормально кататься — фрирайд и экстрим... В последние года два занимаюсь фристайлом. На фрирайд и экстрим просто времени не хватает.
— Ты сам из Хабаровска, и я уверен, что основная масса читателей московских сноуборд-журналов абсолютно не знает, какие у вас там движения... Знают про Новосибирск, про Камчатку. А как у вас? И расскажи про себя — какое ты там место занимаешь...
— Реальное движение у нас началось всего-то первый сезон. Появились ребята интересные.
— То есть ты — пионер там у себя?
— Нет, что ты! Первым у нас на сноуборд встал мужичок — ему уже лет 60 — вовсю гоняет и с бигэйра прыгает. Он проводником был у Крейга Келли, бертоновского прорайдера, — тот ему доску и подарил. А я начал кататься на Камчатке… Сам камчатский. Правда, лет 12 уже там не живу, но часто езжу — тянет меня туда постоянно... Если какие-то трюки у меня появляются, то это, в основном, благодаря камчатским парням, которых здесь никто не видел и про которых никто не слышал, но которые могут легко научить что делать, как хорошо и как плохо... У них есть свой стиль — он подпитывается такими фильмами, как Technical Difficulties, Amp.
— А в самом-то Хабаровске что за люди, с кем ты катаешься?
— Там у меня нормальная тусовка, хотя людей и немного. Правда, не совсем фристайловая, но и фристайлом тоже занимаются, по перилам ездят многие — гор-то мало. Бигэйр у нас даже есть... Этой зимой пати провели, приехало восемь человек с Камчатки, и четверо наших прыгало — музыка играла хорошая, и народу собралось просто туча, наверное, тысячи две зрителей...
— Когда это было?
— В начале марта. Очень нормальная вечерина была... Камчатские остались довольны. Ну, конечно, Балу нам помогал, трамплин строить камчатские помогали, а организовывали мы все сами. И я думаю, хорошо справились… Хотя от спонсоров не так уж много денег было — тысяч 30 на всё — с вечериной. Дешево, но клево.
— А ты сам накатываешься где? Я помню, за рубежом где-то был?
— Всего один раз ездил — во Францию на две недели с другом. А так езжу на Камчатку — за зиму раз пять точно. Тусуюсь там с молодежью — с «новой школой»... То есть Балу, Мороз — это, конечно, все круто, но есть уже новое движение, можно так сказать, — и многие катаются не хуже, чем я.
— А в Хабаровске тебе, что ли, не с кем покататься?
— Есть, конечно, с кем, но там все-таки больше учишь, чем получаешь в области фристайла... Ребята камчатские тоже, в общем-то, не гоняют особо по склонам, они просто поднимаются один раз на подъемнике и едут через лес к своим местам для трамплинов — то есть такой бэккантри-фристайл получается... Там можно учиться разным экстремальным трюкам, тем более что падать там довольно-таки безобидно.
По поводу стиля могу рассказать. Камчатский стиль отличается тем, что упор делается не на сложность трюка, а на его амплитуду, плавность и стабильность. Если ты делаешь трюк и садишься на жопу — то всё, дальше разговора нет — на жопу-то все могут прыгать — любые трюки. Есть вообще монстры — молодые ребята, которые катаются на совсем дешевых досках, и даже поражаешься, что они вытворяют на них и как на таких досках вообще можно прыгать...
— Это все на Камчатке?..
— Да.
— То есть получается, что ты себя к камчатской школе причисляешь?
— Да — живу я в Хабаровске, а тусуюсь на Камчатке. Иногда так неймется, что на три дня уезжаешь, фристайлом позанимаешься, «покипишь», потусуешься (тусуется там народ тоже здорово).
— А у них парк есть?
— Нет, это прямо в лесу все происходит. Фигуры примерно такого размера, как здесь, в Домбае. Мне на них прыгать более привычно, чем на пирамидальных фигурах — такие там только летом строят, на вулканах.
— А строят их там как?
— Все как положено в летних лагерях — ратраком строят, но больше доработка лопатами идет, конечно.
— А по жизни ты чем занимаешься?
— Сноубордом. Летом — на скейте катаюсь...
— Ты же не «про», так чем же на катание зарабатываешь?
— Ну, есть в Хабаровске магазин такой — восемь человек скинулись, у кого сколько было — по тысяче, по пятьсот долларов. И я тоже вложил туда немного денег...
— И как дела идут?
— Плохо идут... (Смеется). В общем, такой уговор и был — если дела плохо пойдут, чтобы никто не обижался — поэтому скинулись все понемножку... Как бы там ни было, а теперь хотя бы есть возможность прямо в городе самому себе что-нибудь необходимое купить — маску или перчатки. Каждый вкладчик может себе по оптовой цене что угодно купить, даже доску. Согласись, это круто!
— А что ты думаешь об этом лагере?
— Лагерь, конечно, классный... Порушились только все — жалко очень. Жаль, что Акробата нет. Так хотелось с ним покататься. Ну, Макс Халин, Таракан — монстры, конечно, что и говорить. Два маленьких монстра — тоже очень понравились мне.
Очень понравилась последняя фигура — с двумя пирамидами (типа квотера) по бокам и прямой вылет. Но я просто уже укатался на больших трамплинах, и на нее сил не хватило. А я, знаешь ли, не сторонник того, чтобы кататься через силу. Прыгать нужно только в кайф. Терпеть не могу кататься на сноуборде каждый день! Серьезно.
— Виталик мне сказал, что ты тут сидишь-грустишь, немного обламываешься, может, тебе кататься не с кем — ты это имел в виду, когда про Акробата говорил?
— Да, я в первый день вообще не понял — такие классные фигуры, и кататься не с кем — все прямо прыгают. На маленькой фигуре Кирпич классно прыгает — очень мне понравился. Перестрелка — тоже монстр. А вот именно амплитудные прыжки — тут Акробата не хватало явно, и Таракана... В принципе, они все монстры: Акробат, Таракан, Кирпич, Перестрелка, Халин. И то, что я, например, занял 1-е место — это не совсем моя заслуга, скорее, просто мне повезло...
— Ты про Питер?
— Да, в Питере на чемпионате — мое первое спортивное достижение и, скорее всего, последнее, потому что все это мероприятие мне абсолютно не понравилось.
— А чем именно не понравилось?
— А всем. Во-первых, судейство — судьи совершенно не рубили. Во-вторых, трамплин никакой был — не бигэйр, а «смол эйр» какой-то. Просто бордеркроссовая фигура, которую впоследствии использовали как трамплин для фристайла. И вообще в мероприятии основными были жесткие дисциплины: параллельный слалом, слалом-гигант, параллельный гигант, бордеркросс... Короче, все, что угодно, только не фристайл. Они даже трубу-рейл для слоупстайла нормальную не смогли найти... Я балдею от них... Ну, я в итоге занял 1-е место на этом «эйре», который был...
— А что ты сделал?
— 540, бэксайд родео и бэкфлип — в финале. У меня сейчас медаль есть. Денег дали, призов кучу.
— А ничего, что здесь, в лагере, соревнований не было?
— Какие соревнования? И так все ясно. Вот, допустим, была наша акция в Хабаровске — пати... Судьи порешали… Но судьи были, я извиняюсь, «бивни». Потому что все, кто реально мог судить, должны были кататься. И судьи распределили по своему разумению. А потом райдеры-участники собрались и пересмотрели все. Макс Балу очень хорошо поступил, сказал: «Ну, я реально прыгал слабее, чем тот, кто занял 3-е место». И все еще раз подумали и решили, что 2-е место должен занять человек, который поначалу оказался на третьем.
— И кто получил призовые места в итоге?
— Я занял первое, Корова — второе, а Макс — третье. Макс добровольно отказался, что, кстати, бывает очень редко, — поступил очень по-джентльменски. Макс сам пообщался с судьями, сказал: здесь стиль, здесь амплитуда, здесь вращение, здесь плавность. И судьи, естественно, согласились, что парень достоин.
Хочу передать привет парням, которые офигенно катаются, и которым я многим обязан... Это Бомжи, Корова, Сила, Жила. Их никто не знает, но я думаю, что они просто крутые монстры и достойны того, чтобы их нашел спонсор и, например. привез в Москву — хотя бы пару-тройку раз. Тогда бы они показали реальный, современный стайл.
— А учитесь по видео?
— Да. Причем видео не просто просматривается, а смотрится с паузами, со стоп-кадрами, как положено, много-много раз. Так же смотрятся и журналы. Читается и московская пресса — журналы «Доски», Rider. На Камчатке и в Хабаровске все это продается и читается. Мы в курсе всех событий в Москве, Москва же не в курсе того, что происходит у нас. А здесь идет реальное развитие. И если это состояние продлится еще года два, то Москва будет очень сильно удивлена, увидев, что умеют наши люди. Большинство катается не более четырех лет, зато чуть ли не каждый день — трамплины у всех в огороде.
— И сколько у вас таких энтузиастов?
— На Камчатке или в Хабаровске?
— В Хабаровске.
— В Хабаровске — в городе и в районе — сотни человек катаются. А на Камчатке — другое дело. Там — тысячи полторы, не меньше. И половина из них фристайлом занимается. Едешь по городу и смотришь на гору — там трамплин, сям трамплин, и люди совершенно незнакомые... По окраинам города — частный сектор, а выше частного сектора — хорошие рельефы. Поэтому я и езжу туда регулярно.
— То есть, можно сказать, что на Камчатке сноубординг — национальный вид спорта?
— Да, там это — культовый вид. Очень популярный.
— Расскажи про свои личные предпочтения: музыку какую слушаешь.
— Музыку всякую слушаю — и электронную, и тяжелую. Это все по настроению: бывает, неделями одну музыку слушаешь, а потом — совсем другую...
— И все это из Москвы?
— Да, все из Москвы везется. Есть у нас продвинутые люди, которые попадают в Москву. Им дается куча денег, все подряд заказывается — и доски, и одежда, и музыка...
— А скажи, образование у тебя какое?
— Высшее — Хабаровский институт народного хозяйства (типа московской «Плешки»), планово-экономический факультет, материально-технические ресурсы. Отличником не был, но закончил.
— Хочется узнать — что для тебя значит сноубординг, какие задачи ты в жизни решил, начав кататься.
— Сноубординг для меня — это почти философия, способ решения массы проблем. По крайней мере, стиль жизни — это точно. :
— А в чем эта философия?
— Это, вообще-то, долгий разговор... Например, если ты занимаешься фристайлом, то у тебя не должно быть никаких проблем. Ты должен с чистой душой к трамплину подходить, то есть никакой зависти, злобы или интриганства. Иначе будут травмы. А травмы — это уже не фристайл, а, как минимум, отдых от фристайла. Вот почему это жизненная философия...
— Ок, а кто из того народа, что в лагере, тебе понравился?
— Народа хорошего, конечно, много... Митя Таракан, Рома, Кирпич понравился в общении, Виталик Михайлов.
— А еще раз приедешь?
— Если проспонсируют! (Смеется.) А если ребят камчатских проспонсируют, то я с ними приеду за свои деньги — серьезно... А так, одному — психологически не очень уютно, знаешь ли. Тут люди на своем языке разговаривают, у нас — на своем.
— А в чем различие?
— Да «поют» здесь много слишком… (Смеется.) Для человека со стороны это заметно. Это, знаешь, когда встречаются англичане (Апон говорит «ингланды». — Г. С.) и американцы. Грубо говоря, «ингланды» — это такие гопари конкретные, а американцы — более философские, коммерциализированные души. У них и диалект другой, и они контакта с «ингландами» найти не могут абсолютно...
— А как же быть с тем, что сноубордеры во всем мире используют один язык для разговоров о сноуборде?
— Да, это, конечно, так. Но вот трюки, некоторые фигуры называются по разному — здесь и у нас. Это нормально — так же, как есть разница между Штатами и Европой.
— Ну, в целом-то, общение с москвичами не было же проблемой?
— Нет. Знаешь, какая проблема — были фигуры большие и была фигура маленькая. А средних фигур — с «мертвой зоной» на пару-тройку метров больше, чем на тренировочном спайне, — не было.
— А тебе этого недоставало?
— Да, чтобы поучить новые трюки. Например, я делаю коркскрю фронтсайд, но неуверенно — хотелось бы его подрихтовать. Вот со свичем я на этот год тему вообще закрыл — что-то не прет. В том году перло, а в этом — нет. Прыгал из свича бэксайд 540, бэксайд 180.
У нас, кстати, бэксайд 180 ценится, только если он приземлен чисто. Если перевернулся в свою стойку — все, уже не то! Важно, на какой скорости его делаешь — чем больше амплитуда и, соответственно, скорость, тем сложнее этот трюк делать. В общем, это, наверное, сейчас самый мой любимый трюк. Еще хочется его из свича сделать...
Из свич фронтсайд только могу корк фронтсайд и родео фронтсайд делать, остальные — даже не пробовал. Попробую их этим летом на Камчатке в лагере. Главное, научиться четко на доску попадать. А то у меня есть такое — руками землю трогать на приземлении. Я для себя так считаю: тронул землю — всё... А здесь многие даже не замечают этого.
— Чем в целом тебе будет полезен твой выезд сюда, в домбайский лагерь?
— Приехал покататься, конечно, и пообщаться с райдерами. Вот Рабаня рядом сидит — ему тоже привет большой, без него мне было бы тяжелее психологически. Я в Домбае был с мамой в детстве. Смутно помню все эти рельефы. Но никогда не думал, что приеду сюда на сноуборде кататься. Я и не собирался сюда ехать. Просто на соревнованиях в Питере встретил Рому с Митей, и они сказали, что здесь круто будет… У меня глаза загорелись, и я поехал.
— А к вам в Хабаровск иностранцы приезжали когда-нибудь?
— Крэйг Келли, я же говорил, прямо по улицам ходил, фильм снимал... Правда, это было лет семь назад. Они спустили гиперлавину, уезжали от нее и снимали — я видел записи. Прыгали со скал, с которых мы сейчас сигаем...
— А вообще, сильно интересуются зарубежными райдерами? Или просто варятся в собственном соку?..
— Не то что интересуются, а, можно сказать, в лицо всех знают — так же, как и московских райдеров — не меньше. Просто в лицо всех знают!
— И какие же московские райдеры наиболее популярны?
— Да, в принципе, всех знают — кто в прессе появляется — в «Досках», в «Райдере» — эти журналы прочитываются от корки до корки.
— Это приятно слышать. Какие планы на будущее — на лето, например?
— В июне хочу поехать на Камчатку — там такой Мутновский перевал есть, где снег долго остается и едва ли не целый фристайл-парк возводится. Это май — июнь. А в июле летний лагерь Балу делает, ратраками, по-настоящему, фигуры отрывают... А мы ему помогаем — лопатами подгребаем...
— И сколько этот лагерь длится?
— Месяц. На Мутновском вулкане.
— Видимо, близость гор и вулканов у вас играют очень большую роль в развитии сноубординга. То, что ты насчитал на Камчатке полторы тысячи райдеров и из них половину — принципиальных фристайлистов, это, конечно, новость.
— С нами в Питер на чемпионат ездил парнишка лет 15-ти, так у него уже все на месте — и стиль исполнения, и амплитуда — как взрослый катается, а между тем, мы его раньше вообще не видели. Ему нашли где-то денег... У него возле дома гора, и он мочит трюки — вращения, флипы всякие. То есть, молодежь просто прет... Так что через год, может статься, камчатские найдут все же денег и будут приезжать сюда на соревнования и делать многих про, просто на уровень выше кататься. То есть я, конечно, извиняюсь, но говорю как есть...
Еще хочу в Европу съездить летом в Хинтертукс. Одному не хочется с англоязычными тусоваться, а если к московским ребятам присоединиться — другое дело. А на следующий сезон планы — побольше на Камчатку ездить — у меня там друзья-райдеры, мама с папой живут, я там как родной...
Спасибо: маме, папе, Балу, Рабане и хабаровским райдерам, которые меня очень поддерживают...
Журнал: «Доски» № 3, 2001 год
Текст: Георгий Стеценко
Фото: Виталий Михайлов
Первое знакомство с Мишей произошло в летнем лагере на Эльбрусе в 1993 году. Он приехал вдвоем с другом: далеко не новые, но очень хорошие доски, расслабленные манеры... Тогда кто-то из ребят (кажется, Миха Кузменков) сказал: «Смотри, вон паренек из Хабаровска. Я видел его на шоу в Петропавловске-Камчатском. Неплохо прыгает флипы всякие... Но все это у него слишком безбашенно...».
Ни фига себе, — подумал я, — человек приехал за 10 тысяч километров летом покататься на Эльбрусе! Как будто у них летом на вулканах снега нет! В тот же день этот паренек с черепашкой на доске стартовал на верхнем трамплине; храбро кидался на бэкфлип (в варианте исполнения lawndart — «пикирующего штурмовика»), перекручивал и падал прямо на голову, оставляя в снегу полуметровую воронку...
Почти два года спустя, в домбайском весеннем лагере в 2001-м, в рассказе Мити и Ромы о питерских соревнованиях промелькнула фраза: «Да уж, Апон неслабо поднялся…». Но что это за Апон? Почему это он «поднялся», было не особенно интересно. Мало ли райдеров знает Митя по кличкам.
И тут через день-другой в штабной номер лагеря ввалился человек, лицо которого показалось смутно знакомым. Миша — из Хабаровска. На следующий день все с утра засобирались на гору, и я подумал: «Наверное, не сегодня-завтра можно будет увидеть очередное сальто-мортале в исполнении хабаровчанина». Я сильно удивился, когда заметил Мишу на трассе — он уверенно рассекал в свитче. И уж совсем мои брови поползли вверх, когда у нижнего спайна — норовистого, сильно подкидывающего вверх, — я увидел плавнейшее, четкое bs 180 melon в самый конец приземления. Ярко-оранжевый скользяк Мишиной доски не узнать было нельзя. Следующим трюком было не менее плавное bs 360 stalefish...
Вот те на! Такое современное и техничное катание никак не вязалось у меня с образом безбашенного «сальто-мортале». Я решил непременно поговорить с этим улыбчивым и удивительно легким в общении человеком.
— Давай, формально представься...
— Афанасьев Михаил, 1974 года рождения. Катаюсь пятый сезон. Начал кататься с камчатскими сноубордистами, а частности — Максимом Балаховским. Он помог мне приобрести борд, встать на него и поехать... Он сразу же мне посоветовал Custom 159, ботинки Ruler и крепления Freestyle — то есть не ошибся в выборе моего первого инвентаря. Ну и все — я встал на доску и начал сразу же нормально кататься — фрирайд и экстрим... В последние года два занимаюсь фристайлом. На фрирайд и экстрим просто времени не хватает.
— Ты сам из Хабаровска, и я уверен, что основная масса читателей московских сноуборд-журналов абсолютно не знает, какие у вас там движения... Знают про Новосибирск, про Камчатку. А как у вас? И расскажи про себя — какое ты там место занимаешь...
— Реальное движение у нас началось всего-то первый сезон. Появились ребята интересные.
— То есть ты — пионер там у себя?
— Нет, что ты! Первым у нас на сноуборд встал мужичок — ему уже лет 60 — вовсю гоняет и с бигэйра прыгает. Он проводником был у Крейга Келли, бертоновского прорайдера, — тот ему доску и подарил. А я начал кататься на Камчатке… Сам камчатский. Правда, лет 12 уже там не живу, но часто езжу — тянет меня туда постоянно... Если какие-то трюки у меня появляются, то это, в основном, благодаря камчатским парням, которых здесь никто не видел и про которых никто не слышал, но которые могут легко научить что делать, как хорошо и как плохо... У них есть свой стиль — он подпитывается такими фильмами, как Technical Difficulties, Amp.
— А в самом-то Хабаровске что за люди, с кем ты катаешься?
— Там у меня нормальная тусовка, хотя людей и немного. Правда, не совсем фристайловая, но и фристайлом тоже занимаются, по перилам ездят многие — гор-то мало. Бигэйр у нас даже есть... Этой зимой пати провели, приехало восемь человек с Камчатки, и четверо наших прыгало — музыка играла хорошая, и народу собралось просто туча, наверное, тысячи две зрителей...
— Когда это было?
— В начале марта. Очень нормальная вечерина была... Камчатские остались довольны. Ну, конечно, Балу нам помогал, трамплин строить камчатские помогали, а организовывали мы все сами. И я думаю, хорошо справились… Хотя от спонсоров не так уж много денег было — тысяч 30 на всё — с вечериной. Дешево, но клево.
— А ты сам накатываешься где? Я помню, за рубежом где-то был?
— Всего один раз ездил — во Францию на две недели с другом. А так езжу на Камчатку — за зиму раз пять точно. Тусуюсь там с молодежью — с «новой школой»... То есть Балу, Мороз — это, конечно, все круто, но есть уже новое движение, можно так сказать, — и многие катаются не хуже, чем я.
— А в Хабаровске тебе, что ли, не с кем покататься?
— Есть, конечно, с кем, но там все-таки больше учишь, чем получаешь в области фристайла... Ребята камчатские тоже, в общем-то, не гоняют особо по склонам, они просто поднимаются один раз на подъемнике и едут через лес к своим местам для трамплинов — то есть такой бэккантри-фристайл получается... Там можно учиться разным экстремальным трюкам, тем более что падать там довольно-таки безобидно.
По поводу стиля могу рассказать. Камчатский стиль отличается тем, что упор делается не на сложность трюка, а на его амплитуду, плавность и стабильность. Если ты делаешь трюк и садишься на жопу — то всё, дальше разговора нет — на жопу-то все могут прыгать — любые трюки. Есть вообще монстры — молодые ребята, которые катаются на совсем дешевых досках, и даже поражаешься, что они вытворяют на них и как на таких досках вообще можно прыгать...
— Это все на Камчатке?..
— Да.
— То есть получается, что ты себя к камчатской школе причисляешь?
— Да — живу я в Хабаровске, а тусуюсь на Камчатке. Иногда так неймется, что на три дня уезжаешь, фристайлом позанимаешься, «покипишь», потусуешься (тусуется там народ тоже здорово).
— А у них парк есть?
— Нет, это прямо в лесу все происходит. Фигуры примерно такого размера, как здесь, в Домбае. Мне на них прыгать более привычно, чем на пирамидальных фигурах — такие там только летом строят, на вулканах.
— А строят их там как?
— Все как положено в летних лагерях — ратраком строят, но больше доработка лопатами идет, конечно.
— А по жизни ты чем занимаешься?
— Сноубордом. Летом — на скейте катаюсь...
— Ты же не «про», так чем же на катание зарабатываешь?
— Ну, есть в Хабаровске магазин такой — восемь человек скинулись, у кого сколько было — по тысяче, по пятьсот долларов. И я тоже вложил туда немного денег...
— И как дела идут?
— Плохо идут... (Смеется). В общем, такой уговор и был — если дела плохо пойдут, чтобы никто не обижался — поэтому скинулись все понемножку... Как бы там ни было, а теперь хотя бы есть возможность прямо в городе самому себе что-нибудь необходимое купить — маску или перчатки. Каждый вкладчик может себе по оптовой цене что угодно купить, даже доску. Согласись, это круто!
— А что ты думаешь об этом лагере?
— Лагерь, конечно, классный... Порушились только все — жалко очень. Жаль, что Акробата нет. Так хотелось с ним покататься. Ну, Макс Халин, Таракан — монстры, конечно, что и говорить. Два маленьких монстра — тоже очень понравились мне.
Очень понравилась последняя фигура — с двумя пирамидами (типа квотера) по бокам и прямой вылет. Но я просто уже укатался на больших трамплинах, и на нее сил не хватило. А я, знаешь ли, не сторонник того, чтобы кататься через силу. Прыгать нужно только в кайф. Терпеть не могу кататься на сноуборде каждый день! Серьезно.
— Виталик мне сказал, что ты тут сидишь-грустишь, немного обламываешься, может, тебе кататься не с кем — ты это имел в виду, когда про Акробата говорил?
— Да, я в первый день вообще не понял — такие классные фигуры, и кататься не с кем — все прямо прыгают. На маленькой фигуре Кирпич классно прыгает — очень мне понравился. Перестрелка — тоже монстр. А вот именно амплитудные прыжки — тут Акробата не хватало явно, и Таракана... В принципе, они все монстры: Акробат, Таракан, Кирпич, Перестрелка, Халин. И то, что я, например, занял 1-е место — это не совсем моя заслуга, скорее, просто мне повезло...
— Ты про Питер?
— Да, в Питере на чемпионате — мое первое спортивное достижение и, скорее всего, последнее, потому что все это мероприятие мне абсолютно не понравилось.
— А чем именно не понравилось?
— А всем. Во-первых, судейство — судьи совершенно не рубили. Во-вторых, трамплин никакой был — не бигэйр, а «смол эйр» какой-то. Просто бордеркроссовая фигура, которую впоследствии использовали как трамплин для фристайла. И вообще в мероприятии основными были жесткие дисциплины: параллельный слалом, слалом-гигант, параллельный гигант, бордеркросс... Короче, все, что угодно, только не фристайл. Они даже трубу-рейл для слоупстайла нормальную не смогли найти... Я балдею от них... Ну, я в итоге занял 1-е место на этом «эйре», который был...
— А что ты сделал?
— 540, бэксайд родео и бэкфлип — в финале. У меня сейчас медаль есть. Денег дали, призов кучу.
— А ничего, что здесь, в лагере, соревнований не было?
— Какие соревнования? И так все ясно. Вот, допустим, была наша акция в Хабаровске — пати... Судьи порешали… Но судьи были, я извиняюсь, «бивни». Потому что все, кто реально мог судить, должны были кататься. И судьи распределили по своему разумению. А потом райдеры-участники собрались и пересмотрели все. Макс Балу очень хорошо поступил, сказал: «Ну, я реально прыгал слабее, чем тот, кто занял 3-е место». И все еще раз подумали и решили, что 2-е место должен занять человек, который поначалу оказался на третьем.
— И кто получил призовые места в итоге?
— Я занял первое, Корова — второе, а Макс — третье. Макс добровольно отказался, что, кстати, бывает очень редко, — поступил очень по-джентльменски. Макс сам пообщался с судьями, сказал: здесь стиль, здесь амплитуда, здесь вращение, здесь плавность. И судьи, естественно, согласились, что парень достоин.
Хочу передать привет парням, которые офигенно катаются, и которым я многим обязан... Это Бомжи, Корова, Сила, Жила. Их никто не знает, но я думаю, что они просто крутые монстры и достойны того, чтобы их нашел спонсор и, например. привез в Москву — хотя бы пару-тройку раз. Тогда бы они показали реальный, современный стайл.
— А учитесь по видео?
— Да. Причем видео не просто просматривается, а смотрится с паузами, со стоп-кадрами, как положено, много-много раз. Так же смотрятся и журналы. Читается и московская пресса — журналы «Доски», Rider. На Камчатке и в Хабаровске все это продается и читается. Мы в курсе всех событий в Москве, Москва же не в курсе того, что происходит у нас. А здесь идет реальное развитие. И если это состояние продлится еще года два, то Москва будет очень сильно удивлена, увидев, что умеют наши люди. Большинство катается не более четырех лет, зато чуть ли не каждый день — трамплины у всех в огороде.
— И сколько у вас таких энтузиастов?
— На Камчатке или в Хабаровске?
— В Хабаровске.
— В Хабаровске — в городе и в районе — сотни человек катаются. А на Камчатке — другое дело. Там — тысячи полторы, не меньше. И половина из них фристайлом занимается. Едешь по городу и смотришь на гору — там трамплин, сям трамплин, и люди совершенно незнакомые... По окраинам города — частный сектор, а выше частного сектора — хорошие рельефы. Поэтому я и езжу туда регулярно.
— То есть, можно сказать, что на Камчатке сноубординг — национальный вид спорта?
— Да, там это — культовый вид. Очень популярный.
— Расскажи про свои личные предпочтения: музыку какую слушаешь.
— Музыку всякую слушаю — и электронную, и тяжелую. Это все по настроению: бывает, неделями одну музыку слушаешь, а потом — совсем другую...
— И все это из Москвы?
— Да, все из Москвы везется. Есть у нас продвинутые люди, которые попадают в Москву. Им дается куча денег, все подряд заказывается — и доски, и одежда, и музыка...
— А скажи, образование у тебя какое?
— Высшее — Хабаровский институт народного хозяйства (типа московской «Плешки»), планово-экономический факультет, материально-технические ресурсы. Отличником не был, но закончил.
— Хочется узнать — что для тебя значит сноубординг, какие задачи ты в жизни решил, начав кататься.
— Сноубординг для меня — это почти философия, способ решения массы проблем. По крайней мере, стиль жизни — это точно. :
— А в чем эта философия?
— Это, вообще-то, долгий разговор... Например, если ты занимаешься фристайлом, то у тебя не должно быть никаких проблем. Ты должен с чистой душой к трамплину подходить, то есть никакой зависти, злобы или интриганства. Иначе будут травмы. А травмы — это уже не фристайл, а, как минимум, отдых от фристайла. Вот почему это жизненная философия...
— Ок, а кто из того народа, что в лагере, тебе понравился?
— Народа хорошего, конечно, много... Митя Таракан, Рома, Кирпич понравился в общении, Виталик Михайлов.
— А еще раз приедешь?
— Если проспонсируют! (Смеется.) А если ребят камчатских проспонсируют, то я с ними приеду за свои деньги — серьезно... А так, одному — психологически не очень уютно, знаешь ли. Тут люди на своем языке разговаривают, у нас — на своем.
— А в чем различие?
— Да «поют» здесь много слишком… (Смеется.) Для человека со стороны это заметно. Это, знаешь, когда встречаются англичане (Апон говорит «ингланды». — Г. С.) и американцы. Грубо говоря, «ингланды» — это такие гопари конкретные, а американцы — более философские, коммерциализированные души. У них и диалект другой, и они контакта с «ингландами» найти не могут абсолютно...
— А как же быть с тем, что сноубордеры во всем мире используют один язык для разговоров о сноуборде?
— Да, это, конечно, так. Но вот трюки, некоторые фигуры называются по разному — здесь и у нас. Это нормально — так же, как есть разница между Штатами и Европой.
— Ну, в целом-то, общение с москвичами не было же проблемой?
— Нет. Знаешь, какая проблема — были фигуры большие и была фигура маленькая. А средних фигур — с «мертвой зоной» на пару-тройку метров больше, чем на тренировочном спайне, — не было.
— А тебе этого недоставало?
— Да, чтобы поучить новые трюки. Например, я делаю коркскрю фронтсайд, но неуверенно — хотелось бы его подрихтовать. Вот со свичем я на этот год тему вообще закрыл — что-то не прет. В том году перло, а в этом — нет. Прыгал из свича бэксайд 540, бэксайд 180.
У нас, кстати, бэксайд 180 ценится, только если он приземлен чисто. Если перевернулся в свою стойку — все, уже не то! Важно, на какой скорости его делаешь — чем больше амплитуда и, соответственно, скорость, тем сложнее этот трюк делать. В общем, это, наверное, сейчас самый мой любимый трюк. Еще хочется его из свича сделать...
Из свич фронтсайд только могу корк фронтсайд и родео фронтсайд делать, остальные — даже не пробовал. Попробую их этим летом на Камчатке в лагере. Главное, научиться четко на доску попадать. А то у меня есть такое — руками землю трогать на приземлении. Я для себя так считаю: тронул землю — всё... А здесь многие даже не замечают этого.
— Чем в целом тебе будет полезен твой выезд сюда, в домбайский лагерь?
— Приехал покататься, конечно, и пообщаться с райдерами. Вот Рабаня рядом сидит — ему тоже привет большой, без него мне было бы тяжелее психологически. Я в Домбае был с мамой в детстве. Смутно помню все эти рельефы. Но никогда не думал, что приеду сюда на сноуборде кататься. Я и не собирался сюда ехать. Просто на соревнованиях в Питере встретил Рому с Митей, и они сказали, что здесь круто будет… У меня глаза загорелись, и я поехал.
— А к вам в Хабаровск иностранцы приезжали когда-нибудь?
— Крэйг Келли, я же говорил, прямо по улицам ходил, фильм снимал... Правда, это было лет семь назад. Они спустили гиперлавину, уезжали от нее и снимали — я видел записи. Прыгали со скал, с которых мы сейчас сигаем...
— А вообще, сильно интересуются зарубежными райдерами? Или просто варятся в собственном соку?..
— Не то что интересуются, а, можно сказать, в лицо всех знают — так же, как и московских райдеров — не меньше. Просто в лицо всех знают!
— И какие же московские райдеры наиболее популярны?
— Да, в принципе, всех знают — кто в прессе появляется — в «Досках», в «Райдере» — эти журналы прочитываются от корки до корки.
— Это приятно слышать. Какие планы на будущее — на лето, например?
— В июне хочу поехать на Камчатку — там такой Мутновский перевал есть, где снег долго остается и едва ли не целый фристайл-парк возводится. Это май — июнь. А в июле летний лагерь Балу делает, ратраками, по-настоящему, фигуры отрывают... А мы ему помогаем — лопатами подгребаем...
— И сколько этот лагерь длится?
— Месяц. На Мутновском вулкане.
— Видимо, близость гор и вулканов у вас играют очень большую роль в развитии сноубординга. То, что ты насчитал на Камчатке полторы тысячи райдеров и из них половину — принципиальных фристайлистов, это, конечно, новость.
— С нами в Питер на чемпионат ездил парнишка лет 15-ти, так у него уже все на месте — и стиль исполнения, и амплитуда — как взрослый катается, а между тем, мы его раньше вообще не видели. Ему нашли где-то денег... У него возле дома гора, и он мочит трюки — вращения, флипы всякие. То есть, молодежь просто прет... Так что через год, может статься, камчатские найдут все же денег и будут приезжать сюда на соревнования и делать многих про, просто на уровень выше кататься. То есть я, конечно, извиняюсь, но говорю как есть...
Еще хочу в Европу съездить летом в Хинтертукс. Одному не хочется с англоязычными тусоваться, а если к московским ребятам присоединиться — другое дело. А на следующий сезон планы — побольше на Камчатку ездить — у меня там друзья-райдеры, мама с папой живут, я там как родной...
Спасибо: маме, папе, Балу, Рабане и хабаровским райдерам, которые меня очень поддерживают...
Автор: Георгий Стеценко
Фото: Виталий Михайлов
Годы: 2001
Издание: «Доски»
Люди: Михаил Афанасьев