Как нас дразнила сванская гора
Вероника Сорокина рассказывает о своей первой поездке в Сванетию: «Оглянулись на Ушбу. Она смеялась над нами! На ясном небе отчетливо был виден темный силуэт одной из вершин»…
Журнал: «SKI Стайл», № 6, 2006 год
Автор: Вероника Сорокина
Фото: Руслан Кочетков
«Мне бы взглянуть на Сванетию! Хотя бы с перевала Гумачи!» — мечтала я, приехав в ежегодный бэккантри-лагерь в ущелье Адыл-Су. Гиды Руслан Кочетков и Максим Панков тоже давно и с интересом поглядывали в сторону сванских гор. Вот они,
пешком совсем недалеко, кажется — только руку протяни. Но за Главным Кавказским хребтом теперь другая страна, и нужно двигаться в обход...
Лето 2006. Авиаперелет Минводы — Тбилиси, грузинская виза за $20 — и наша команда (с нами Артур Кузнецов «Арчи» и оператор Максим Уткин "Maski") законно ступает на территорию Грузии. Мы направляемся в Местию — это горное селение в Верхней Сванетии, а из него — к подножию легендарной Ушбы. Канатной дороги в Сванетии до сих пор нет, несмотря на то, что еще в советские времена будущее Сванетии связывали с развитием горного спорта в этом крае. Поэтому покататься по склонам сванских гор могут только фрирайдеры, приглашенные местными гидами.
Подъем очень крутой. С первого взгляда и не скажешь, что по таким горам ездят автомобили, УАЗики и «Нивы» (это здесь самый ходовой транспорт). Дорога узкая и напоминает велосипедный трек. Глядя вниз, я боялась, что крайнему колесу
не хватит места… Не припомню в своей жизни более опасных поездок.
Два дня мы жили на высоте 2700 м на берегу маленького озера. В нем, как в зеркале, отражались сванские горы, а вода была прозрачной и холодной. Мысль о том, что мы будем кататься под стенами Ушбы, казалась невероятной. Мечта вот-вот станет явью! Однако мы рано радовались. Ушба укрылась от нас плотными облаками, хотя небо вокруг было ясным. Ближе к вечеру Тетнульд заискрился в лучах заходящего солнца. Солнце освещало вершины и гребни так мягко, словно боялось потревожить. Тишина.
Сидя на берегу озера и вглядываясь в снежные склоны напротив, я думала, как было бы хорошо спуститься с Тетнульда на лыжах. Очень красивый и очень сложный проезд можно там сделать. Не знаю, как зимой, но летом вершина выглядит заманчиво. Тезо говорит, что на ту сторону, которая нам не видна, есть хороший спуск, только подняться надо на вертолете. Собственно говоря, почти каждая вершина в Сванетии наводит на мысль, что хели-ски здесь было бы ничуть не хуже, чем в Красной Поляне.
На следующее утро пейзаж не изменился. Все вокруг солнечное. Только Ушба в облаках. В лагерь пришел интересный персонаж — мегрел Томаз, пастух. Помимо грузинского и мегрельского языков, он хорошо говорил по-русски:
— Я путешествовал по России много. На севере жил. В тайге. Карелия, Архангельск, Мурманск. Здесь слежу за скотом. Полгода поживу и дальше пойду. Куда? Куда ветер подует? Я вольный человек.
Помолчали немного. Черные глаза. Длинные седые волосы. Густая борода, словно у батюшки в церкви. Вольный человек… Куда ветер дует… Интересно, счастлив ли он? Смог бы жить по-другому? Подумалось, что такие люди украшают мир. Они, как горные вершины, живут по своим внутренним, неведомым для нас законам.
— А вы на лыжах катаетесь. Какая от этого польза?
Вопрос поставил меня в тупик. Какая польза? Все, что делает человек, должно приносить пользу? Или можно делать бесполезные, но приятные вещи?
— Я на любую гору босиком поднимусь! Но на лыжах — нет! Разобьюсь! — говорит Томаз, восхищенно глядя, как Арчи и Маски от нечего делать построили трамплин и прыгают с него.
— Я свободный человек. Вас увидел, сразу подумал: братья мои! — продолжает Томаз.
И тут я задаю совершенно нелепый вопрос:
— А вы только по Грузии путешествуете? Паспорт у вас есть?
— Нет у меня ни паспорта! Ни гражданства! Я свободный человек!
Магические слова… Нам до такой степени свободы бесконечно далеко. На несколько дней, похожих на короткие мгновения, мы вырываемся из привычного мира и наслаждаемся иллюзией свободы. А Томаз, кажется, и в самом деле свободен.
Мои размышления прервал гул моторов, и через несколько минут на поляну к озеру выехало несколько машин. Около костра появилось свежее мясо, овощи, хачапури, кубдари (лепешка из теста, похожая на хачапури, только с мясом). Я предложила гостям чай, но они ответили, что у них есть свой чай — сванский. «Сванским чаем» оказалось вино… Даже в самых смелых фантазиях я представить себе не могла, что бэккантри может быть с вином, шашлыками, кубдари…
Сваны вошли в историю прежде всего как отчаянные непобедимые воины, однако известна и другая сторона их натуры. Еще в XIX веке русские путешественники отмечали в сванах выдержанность, такт, глубокую внутреннюю культуру и гостеприимство. Местные жители прекрасно понимают по-русски, улыбаются, спрашивают, у кого мы остановились. Отвечаю, что в гостях у Тезо Джапаридзе, и сразу чувствую, с какой теплотой и уважением относятся здесь к этой семье!
Главная ценность Сванетии — даже не ее история, не башни и не красавицы-вершины, а ее жители. Особенно нас покорили старики. Они как будто светятся изнутри. И всегда улыбаются.
Третий день. Ушба — в облаках. Выяснилось, что за перегибом есть хороший спуск
в ущелье Легумери. По нему можно добраться до погранзаставы и вернуться в Местию. А на следующий день снова подняться к озеру. Вдруг Ушба откроется?
Лишние вещи отдали сванам, которые должны были ждать нас на погранзаставе. А сами стали подниматься наверх. Увешанные рюкзаками с лыжами и сноубордами, шли осторожно и неторопливо. С перегиба снова взглянули на Ушбу. Ничего не видно... Зато рядом в полный рост Чатын, поодаль Уллу-Тау и Уллу-Кара. «А вон
Лезырский ледник и перевал Джан-Туган», — показывает Руслан. Знакомые балкарские названия. Наконец мы видим эти горы со сванской стороны!
Операторы встали на свои места. Помчались! Кто катался летом, знает, как быстро заканчиваются спуски, ради которых часами лезешь на гору. Наш спуск был долгим, очень долгим… Правда, через пару минут он сильно изменился. На снегу появились большие камни, которые было легко объезжать, потом маленькие камешки, которые
сплошь покрывали весь снежник, и лыжи пришлось снять. Ущелье стало узким, а река, которая вверху была маленьким ручьем, превратилась в стремительный поток. Вскоре мы остановились и крепко задумались. Место было неприятным. В случае падения спасработы были бы, скорее всего, бесполезными.
Тезо легко перебрался на противоположную сторону и по снежнику перешел самый сложный участок. Без страховки, без веревки… Наверное, так раньше ходили по горам сванские охотники. Но мы-то не сванские охотники и на ногах у нас горнолыжные ботинки! Мы выбрали путь вдоль скалы. Мне и раньше приходилось передвигаться по скалам в лыжных ботинках. Но чтобы скалы были сравнимы при этом с трассами для болдеринга — такого еще не было. Вместо мягких матов неудавшегося скалолаза ожидал бурный поток мутной воды, исчезающий под снежником.
К погранзаставе подошли в темноте. Оглянулись на Ушбу. Она смеялась над нами! На ясном небе отчетливо был виден темный силуэт одной из вершин. Несколько секунд — и он исчез в облаках. Наступила ночь.
На погранзаставе мы увидели огромный стол, накрытый как будто для большого праздника. Оказывается, ждали нас. И снова вино полилось рекой… Сванское застолье — это целый ритуал. Главный за столом — тамада. Он произносит тосты
в строго определенном порядке. Первый тост — за Большого Бога. Второй тост — за Ангела-Хранителя. Третий тост — за Святого Георгия. Затем за детей, после — за ушедших… Дальше в произвольном порядке.
Время от времени тосты прерывались сванскими песнями. Услышать старинные песни в исполнении сванов, ночью, в горах… Мне казалось, что об этом можно только прочитать в книгах. Напротив меня в три голоса пели «О! Лиле!» — гимн Солнцу. А потом — печальную песню про охотника Мирангулу, который не вернулся домой… А потом за столом читали стихи. Сванский язык звучит, как музыка горных потоков и водопадов. Я не понимала ни одного слова. Но слушать было очень приятно.
На следующий день мы предприняли последнюю попытку покататься под стенами Ушбы. Утром на небе не было ни одного облака. Но поднявшись на УАЗике к озеру, мы могли лишь смутно догадываться об очертаниях горы — при нашем появлении она опять спряталась. Ничего не поделаешь. Пристегнув лыжи и сноуборды к рюкзакам, мы пошли наверх, прямо в облака. На высоте 3500 м есть северный склон, где хороший снег лежит почти круглый год. Дойдя до цели, мы так и не увидели ушбинских «рогов», но покатались, отсняли фото и видео и не заметили, как подкрался вечер…
Раскаленное солнце превратило белоснежный Тетнульд в пылающий факел. Нужно было срочно вниз. К ожидавшей нас машине подошли, когда воцарилась ночь. Обернувшись, мы были приятно удивлены. Ушба вышла нас проводить… Черные силу
эты двух огромных вершин застыли в безмолвии в ясном небе. Вот она! Царственная гора, про которую сложено столько легенд, сколько есть башен в Сванетии…
P.S. Мы очень благодарны жителям Тбилиси и Местии, которые помогли нам увидеть Сванетию: Адоли Гоштелиани, Тезо Джапаридзе, Гиви Джапаридзе, Русудану Джапаридзе, Малхазу Джапаридзе, Аркадию Джапаридзе, Зурабу Жоржолиани, Эмзару Мушкудиани.
Гиви Джапаридзе — заслуженный тренер СССР, тренер сборной Грузии по горным
лыжам. В свое время он бывал на многих тренировочных базах СССР, в том числе в Кабардино-Балкарии. Одним из его хороших друзей был Юрий Анисимов (отец известного фрирайдера Кирилла Анисимова), руководивший строительством горнолыжного комплекса на Чегете. Гиви Джапаридзе и сейчас всей душой переживает за горнолыжный спорт и тренирует местных детишек на маленьком склоне с единственным бугельным подъемником. С восхищением вспоминает о тренере один из бывших учеников Гиви — Руслан Шамприани, спасатель МЧС Эльбрусского поисково-спасательного отряда: «Очень сильный человек! Я очень уважаю его! Дай Бог ему здоровья!» — говорит мне Руслан и тут же спрашивает: «Не постарел?!» — смотрит на фото — «Нет! Совсем не изменился!». Искренняя улыбка, лучистые глаза, невероятная энергия...
Журнал: «SKI Стайл», № 6, 2006 год
Автор: Вероника Сорокина
Фото: Руслан Кочетков
«Мне бы взглянуть на Сванетию! Хотя бы с перевала Гумачи!» — мечтала я, приехав в ежегодный бэккантри-лагерь в ущелье Адыл-Су. Гиды Руслан Кочетков и Максим Панков тоже давно и с интересом поглядывали в сторону сванских гор. Вот они,
пешком совсем недалеко, кажется — только руку протяни. Но за Главным Кавказским хребтом теперь другая страна, и нужно двигаться в обход...
Лето 2006. Авиаперелет Минводы — Тбилиси, грузинская виза за $20 — и наша команда (с нами Артур Кузнецов «Арчи» и оператор Максим Уткин "Maski") законно ступает на территорию Грузии. Мы направляемся в Местию — это горное селение в Верхней Сванетии, а из него — к подножию легендарной Ушбы. Канатной дороги в Сванетии до сих пор нет, несмотря на то, что еще в советские времена будущее Сванетии связывали с развитием горного спорта в этом крае. Поэтому покататься по склонам сванских гор могут только фрирайдеры, приглашенные местными гидами.
Подъем очень крутой. С первого взгляда и не скажешь, что по таким горам ездят автомобили, УАЗики и «Нивы» (это здесь самый ходовой транспорт). Дорога узкая и напоминает велосипедный трек. Глядя вниз, я боялась, что крайнему колесу
не хватит места… Не припомню в своей жизни более опасных поездок.
Два дня мы жили на высоте 2700 м на берегу маленького озера. В нем, как в зеркале, отражались сванские горы, а вода была прозрачной и холодной. Мысль о том, что мы будем кататься под стенами Ушбы, казалась невероятной. Мечта вот-вот станет явью! Однако мы рано радовались. Ушба укрылась от нас плотными облаками, хотя небо вокруг было ясным. Ближе к вечеру Тетнульд заискрился в лучах заходящего солнца. Солнце освещало вершины и гребни так мягко, словно боялось потревожить. Тишина.
Сидя на берегу озера и вглядываясь в снежные склоны напротив, я думала, как было бы хорошо спуститься с Тетнульда на лыжах. Очень красивый и очень сложный проезд можно там сделать. Не знаю, как зимой, но летом вершина выглядит заманчиво. Тезо говорит, что на ту сторону, которая нам не видна, есть хороший спуск, только подняться надо на вертолете. Собственно говоря, почти каждая вершина в Сванетии наводит на мысль, что хели-ски здесь было бы ничуть не хуже, чем в Красной Поляне.
На следующее утро пейзаж не изменился. Все вокруг солнечное. Только Ушба в облаках. В лагерь пришел интересный персонаж — мегрел Томаз, пастух. Помимо грузинского и мегрельского языков, он хорошо говорил по-русски:
— Я путешествовал по России много. На севере жил. В тайге. Карелия, Архангельск, Мурманск. Здесь слежу за скотом. Полгода поживу и дальше пойду. Куда? Куда ветер подует? Я вольный человек.
Помолчали немного. Черные глаза. Длинные седые волосы. Густая борода, словно у батюшки в церкви. Вольный человек… Куда ветер дует… Интересно, счастлив ли он? Смог бы жить по-другому? Подумалось, что такие люди украшают мир. Они, как горные вершины, живут по своим внутренним, неведомым для нас законам.
— А вы на лыжах катаетесь. Какая от этого польза?
Вопрос поставил меня в тупик. Какая польза? Все, что делает человек, должно приносить пользу? Или можно делать бесполезные, но приятные вещи?
— Я на любую гору босиком поднимусь! Но на лыжах — нет! Разобьюсь! — говорит Томаз, восхищенно глядя, как Арчи и Маски от нечего делать построили трамплин и прыгают с него.
— Я свободный человек. Вас увидел, сразу подумал: братья мои! — продолжает Томаз.
И тут я задаю совершенно нелепый вопрос:
— А вы только по Грузии путешествуете? Паспорт у вас есть?
— Нет у меня ни паспорта! Ни гражданства! Я свободный человек!
Магические слова… Нам до такой степени свободы бесконечно далеко. На несколько дней, похожих на короткие мгновения, мы вырываемся из привычного мира и наслаждаемся иллюзией свободы. А Томаз, кажется, и в самом деле свободен.
Мои размышления прервал гул моторов, и через несколько минут на поляну к озеру выехало несколько машин. Около костра появилось свежее мясо, овощи, хачапури, кубдари (лепешка из теста, похожая на хачапури, только с мясом). Я предложила гостям чай, но они ответили, что у них есть свой чай — сванский. «Сванским чаем» оказалось вино… Даже в самых смелых фантазиях я представить себе не могла, что бэккантри может быть с вином, шашлыками, кубдари…
Сваны вошли в историю прежде всего как отчаянные непобедимые воины, однако известна и другая сторона их натуры. Еще в XIX веке русские путешественники отмечали в сванах выдержанность, такт, глубокую внутреннюю культуру и гостеприимство. Местные жители прекрасно понимают по-русски, улыбаются, спрашивают, у кого мы остановились. Отвечаю, что в гостях у Тезо Джапаридзе, и сразу чувствую, с какой теплотой и уважением относятся здесь к этой семье!
Главная ценность Сванетии — даже не ее история, не башни и не красавицы-вершины, а ее жители. Особенно нас покорили старики. Они как будто светятся изнутри. И всегда улыбаются.
Третий день. Ушба — в облаках. Выяснилось, что за перегибом есть хороший спуск
в ущелье Легумери. По нему можно добраться до погранзаставы и вернуться в Местию. А на следующий день снова подняться к озеру. Вдруг Ушба откроется?
Лишние вещи отдали сванам, которые должны были ждать нас на погранзаставе. А сами стали подниматься наверх. Увешанные рюкзаками с лыжами и сноубордами, шли осторожно и неторопливо. С перегиба снова взглянули на Ушбу. Ничего не видно... Зато рядом в полный рост Чатын, поодаль Уллу-Тау и Уллу-Кара. «А вон
Лезырский ледник и перевал Джан-Туган», — показывает Руслан. Знакомые балкарские названия. Наконец мы видим эти горы со сванской стороны!
Операторы встали на свои места. Помчались! Кто катался летом, знает, как быстро заканчиваются спуски, ради которых часами лезешь на гору. Наш спуск был долгим, очень долгим… Правда, через пару минут он сильно изменился. На снегу появились большие камни, которые было легко объезжать, потом маленькие камешки, которые
сплошь покрывали весь снежник, и лыжи пришлось снять. Ущелье стало узким, а река, которая вверху была маленьким ручьем, превратилась в стремительный поток. Вскоре мы остановились и крепко задумались. Место было неприятным. В случае падения спасработы были бы, скорее всего, бесполезными.
Тезо легко перебрался на противоположную сторону и по снежнику перешел самый сложный участок. Без страховки, без веревки… Наверное, так раньше ходили по горам сванские охотники. Но мы-то не сванские охотники и на ногах у нас горнолыжные ботинки! Мы выбрали путь вдоль скалы. Мне и раньше приходилось передвигаться по скалам в лыжных ботинках. Но чтобы скалы были сравнимы при этом с трассами для болдеринга — такого еще не было. Вместо мягких матов неудавшегося скалолаза ожидал бурный поток мутной воды, исчезающий под снежником.
К погранзаставе подошли в темноте. Оглянулись на Ушбу. Она смеялась над нами! На ясном небе отчетливо был виден темный силуэт одной из вершин. Несколько секунд — и он исчез в облаках. Наступила ночь.
На погранзаставе мы увидели огромный стол, накрытый как будто для большого праздника. Оказывается, ждали нас. И снова вино полилось рекой… Сванское застолье — это целый ритуал. Главный за столом — тамада. Он произносит тосты
в строго определенном порядке. Первый тост — за Большого Бога. Второй тост — за Ангела-Хранителя. Третий тост — за Святого Георгия. Затем за детей, после — за ушедших… Дальше в произвольном порядке.
Время от времени тосты прерывались сванскими песнями. Услышать старинные песни в исполнении сванов, ночью, в горах… Мне казалось, что об этом можно только прочитать в книгах. Напротив меня в три голоса пели «О! Лиле!» — гимн Солнцу. А потом — печальную песню про охотника Мирангулу, который не вернулся домой… А потом за столом читали стихи. Сванский язык звучит, как музыка горных потоков и водопадов. Я не понимала ни одного слова. Но слушать было очень приятно.
На следующий день мы предприняли последнюю попытку покататься под стенами Ушбы. Утром на небе не было ни одного облака. Но поднявшись на УАЗике к озеру, мы могли лишь смутно догадываться об очертаниях горы — при нашем появлении она опять спряталась. Ничего не поделаешь. Пристегнув лыжи и сноуборды к рюкзакам, мы пошли наверх, прямо в облака. На высоте 3500 м есть северный склон, где хороший снег лежит почти круглый год. Дойдя до цели, мы так и не увидели ушбинских «рогов», но покатались, отсняли фото и видео и не заметили, как подкрался вечер…
Раскаленное солнце превратило белоснежный Тетнульд в пылающий факел. Нужно было срочно вниз. К ожидавшей нас машине подошли, когда воцарилась ночь. Обернувшись, мы были приятно удивлены. Ушба вышла нас проводить… Черные силу
эты двух огромных вершин застыли в безмолвии в ясном небе. Вот она! Царственная гора, про которую сложено столько легенд, сколько есть башен в Сванетии…
P.S. Мы очень благодарны жителям Тбилиси и Местии, которые помогли нам увидеть Сванетию: Адоли Гоштелиани, Тезо Джапаридзе, Гиви Джапаридзе, Русудану Джапаридзе, Малхазу Джапаридзе, Аркадию Джапаридзе, Зурабу Жоржолиани, Эмзару Мушкудиани.
Гиви Джапаридзе — заслуженный тренер СССР, тренер сборной Грузии по горным
лыжам. В свое время он бывал на многих тренировочных базах СССР, в том числе в Кабардино-Балкарии. Одним из его хороших друзей был Юрий Анисимов (отец известного фрирайдера Кирилла Анисимова), руководивший строительством горнолыжного комплекса на Чегете. Гиви Джапаридзе и сейчас всей душой переживает за горнолыжный спорт и тренирует местных детишек на маленьком склоне с единственным бугельным подъемником. С восхищением вспоминает о тренере один из бывших учеников Гиви — Руслан Шамприани, спасатель МЧС Эльбрусского поисково-спасательного отряда: «Очень сильный человек! Я очень уважаю его! Дай Бог ему здоровья!» — говорит мне Руслан и тут же спрашивает: «Не постарел?!» — смотрит на фото — «Нет! Совсем не изменился!». Искренняя улыбка, лучистые глаза, невероятная энергия...
Автор: Вероника Сорокина
Курорт: Грузия
Издание: «SKI Стайл»
Люди: Вероника Сорокина
Фото: Руслан Кочетков
Годы: 2006