И снова воплотить…
Об Андрее Малеинове вспоминает Владимир Преображенский. «То, что он писал тогда, не утратило практического смысла и в нашей жизни: прямо бери куски и ставь их в инструкции для геологов или любителей горного туризма».
Журнал: «Физкультура и спорт» № 3, 1985 год
Текст: Владимир Преображенский
Бабушка Валя, с ног сбиваясь, достала к зиме цигейковую шубку четырехмесячной внучке Маше. Примчалась сияющая, радостная... Но шубка будет Маше велика к зиме… — Ничего, рукавчики зашьем и ручки всунем!
Рукава зашьем и ручки всунем,.. А руки развивают мозг ребенка: он то берет лопатку в руки и ковыряет снег, то лепит ручонками в варежках снежки. Чем позже компенсировать пробел в развитии младенца! Я не знаю. И чувствую словесное бессилие перед напористой и доброй бабушкой, которую обидеть как-то неудобно (читать она не любит и «все знает»).
А может быть, оставить в этом доме на столе раскрытую книгу с рисунками Андрея Александровича Малеинова!.. Ну, если не сама бабуся, так, возможно, молодая мама маленькой Машутки, тоже зараженная слепой любовью и вещизмом (сейчас она трется щекой о мех цигейки и смеется), увидит рисунки и задумается! Ведь книгу и читать не надо: взглянул и все увидел!
Вот мальчик в валенках с галошами, в тяжелой шубе, шапке, шарфе, наглухо упакованный родителями, стоит и двинуться не может. На лице — уныние, тоска. А рядом вместе с мамами и папами в легоньких спортивных куртках, брючках, шапочках из шерсти бегут на лыжах веселые, бойкие, румяные детишки!
Спасибо, старший друг Андрюша, за то, что ты оставил нам в наследство свои книги и рисунки, за то, что непреклонно и умело боролся за прогрессивные идеи, воспитывал в ребятах (и родителях!) ловкость, смелость, учил, как надо и как не надо одеваться, как нужно и как не нужно ехать с горки, как поворачивать, скользить на лыжах, брать подъемы!
Спасибо и за то, что ты когда-то, еще в довоенные годы, сказал и мне, подростку из села на Стрековской горке: «Из таких вырастают чемпионы». Нет, нет, ты! Даже и не мне сказал, а окружающим лыжникам, провожая меня внимательным и строгим взглядом. Но среди этих лыжников были и мои друзья, мальчишки. Они передали позже мне твои слова. И они во мне не умирали, жили, помогали в трудные минуты и часы сомнений до тех пор, пока твое пророчество не реализовалось.
И позже ты неоднократно протягивал надежную дружескую руку, в частности когда я делал первые шаги у литературе. Держа в руке мой очерк, ты сказал: «Это настоящее. Из жизни, а не списано с чужих страниц. Я ощущаю, вижу, что ты пишешь. Когда-нибудь мы вместе сделаем книгу для ребят».
Увы, мы этого не успели сделать, хотя немало лет проработали в редколлегии нашего журнала, бороздили на лыжах одни и те же склоны, даже однажды вместе состязались в Альпах на международных слаломных трассах журналистов. И чего только за годы не видели!
Как поступают иные молодые художники, лишь понаслышке знающие спорт? Норовят в последний миг, перед самой сдачей в печать номера журнала или книги принести рисунки, чтобы редактор не успел их «завернуть» на доработку... А ты, Андрюша! С блокнотом никогда не расставался: срисовывал типажи и движения с натуры, сам отлично поворачивал на лыжах, постоянно скользил на беговых, был мастером спорта и заслуженным тренером СССР по альпинизму (знаменитый Миша Хергиани учился у тебя). И тем не менее, когда ты садился за статью или очередную книгу; то делал пробные наброски и приносил на суд спортсменам, тренерам. Спрашивал, что так, а что не так. Перерисовывал. И потом благодарил за помощь, потому что видел конечный результат труда — детей и взрослых, взявших в руки книгу!
И все-таки не книги и рисунки, как показало время, были истинным призванием Андрея Александровича Малеинова. Старший его брат Александр (по отзывам) был талантливым, веселым, остроумным карикатуристом, работал в «Крокодиле», сотрудничал в «Правде». Погиб в 1935-м (до расцвета своего таланта) при восхождении на Дыхтау.
Средний брат, Алексей Александрович Малеинов, заслуженный мастер спорта. Кто из нас его не знает и не питает к нему высочайшего чувства благодарности за вложенные им усилия и труд в альплагере электростанции, канатные дороги Приэльбрусья! В горах жить Алексею ныне запретили доктора. Но с горными лыжами он (уже прадедушка!) все равно не расстается и не унывает в Подмосковье: глотнет таблетки нитроглицерина — и разрисовывает Парамоновские, Стрековские и Шуколовские склоны! (С ним встретишься — и на год заразишься оптимизмом!)
Когда летом в 1935-м на Дыхтау Леша отыскал вытаявшее тело брата и похоронил его в ущелье Безенги, он тут же (с альпинистом В. Островским) в память о Шуре покорил этот мрачный пятитысячник, острый и опасный, словно нож!
В грозные дни 1942 года Леша вместе с друзьями-альпинистами Сашей Сидоренко, Юрой Одноблюдовым, Колей Маренцом, Витей Кухтиным, Гришей Двелишвили перевели через перевал Бечо 1500 женщин, стариков Тырныаузского молибденового комбината, вовсе не считая, что совершают подвиг. А когда фашисты снизу и сверху закупорили Баксанское ущелье, Леша (белобилетник-доброволец по собственной неистребимой инициативе) с четырьмя бойцами пробрался в один из брошенных альплагерей, где хранилось снаряжение. Утром они намеревались его вынести оттуда. Да в сумерках к ним прибежала испуганная женщина. «В три ночи, как уснете, вас прикончат. Уходите!». Кто она была такая? Почему предупредила — некогда было разбираться. В кромешной тьме Леша с четырьмя бойцами навьючили на ишаков имущество и по горным извилистым тропам ускользнули от врагов. Доставили груз по назначению. Обули в надежные альпинистские ботинки с триконями целую роту кавалерийского полка, спешно переброшенного с равнины на оборону перевала.
— Солдаты наши в сапогах скользили по ледникам и скалам,— объясняет Леша мотивы дерзко отчаянного рейса.— Надо же было им помочь.
Андрей Александрович Малеинов — младший из трех братьев. Многим он казался (по сравнению с Лешей) суховатым, непреклонным. Но за этой внешней суровостью кристально честного и волевого человека скрывалось доброе сердце опытного друга, литератора, художника и живописца. Живопись и была истинным призванием его. К ней он неуклонно шел с того момента, когда (говорят) поклялся у могилы старшего брата продолжить его дело. Но на пути к этому стремлению вырастали всевозможные препятствия. Встала, понятно, и война. И в ней дела и судьбы братьев очень похожи друг на друга.
Сначала Андрей был на Закавказском фронте. Вместе с Лешей и другими лучшими альпинистами и горнолыжниками страны обучал курсантов-командиров умению скользить на лыжах, преодолевать спуски и подъемы, ночевать в пещерах, воевать в горах. А когда фронт с Кавказа передвинулся к Карпатам и в Бакуриани установилась тыловая тишина, Андрей подал рапорт с просьбой перевести его в действующую армию. И там ом «не потерялся» и «не растворился» в других военных специальностях, а стал необходимым и незаменимым инструктором горной подготовки.
В Центральном музее альпинизма (Москва, Б. Грузинская, 32) хранятся документы о военной деятельности Андрея Александровича Малеинова. Это и приказы по Закфронту о награждении лейтенанта Малеинова часами за серию плакатов. Это и удостоверение, выданное инструктору горной подготовки 17-го гвардейского стрелкового корпуса, в котором «..командир корпуса приказывает: командирам дивизий и частей оказывать помощь и содействие тов. Малеинову в проведении работ согласно плану». Это и отзыв начальника штаба в/ч 39918 об отличной работе, проведенной Малеиновым с офицерским и рядовым составом на переднем крае». Это и пожелтевшие вырезки из фронтовых газет со статьями и рисунками журналиста и художника Малеинова. За относительно короткий срок подготовки к штурму Карпат (с 29 августа по 16 октября 1944 года) Малеиновым было опубликовано девять статей с рисунками.
Невероятно, но то, что он писал тогда, в войну, не утратило практического смысла и сегодня в нашей мирной жизни: прямо бери куски из фронтовых газет и ставь их в инструкции по технике безопасности геологов или в статьи для любителей горного туризма. «Перед подъемом по травянистым склонам обмотай крест-накрест ботинки или сапоги веревками, чтобы они не скользили». «Вырежь крепкую палку с сучком и пользуйся ею как ледорубом при спусках и подъемах». «Приделай дополнительный ремень к винтовке, чтобы она не болталась за спиной».
«Для переправы выбирай наиболее широкие части реки, где она разливается и теряет силу своего течения. Если такое место отсутствует, ищи наиболее узкое место с тем, чтобы можно было перекинуть бревно или жердь».
«При переправе вброд портянки надо снять, надеть ботинки на голую ногу. Если течение быстрое, то надо переходить реку втроем, крепко поддерживая друг друга за пояса. Если переходят двое, положите руки друг другу на плечи — течение одному будет в спину. Если течение очень сильное, нужно натянуть вниз наискось по течению перила (из обмоток, веревок, ремней). Для предохранения отрыва от перил пропусти перила через поясной ремень. Винтовку повесь на шею. Иди медленно, стараясь нащупать надежную точку опоры для ноги. При передвижении без перил возьми крепкую палку и при переходе используй ее как дополнительную точку опоры».
«В период дождей не располагайся на ночлег в руслах речушек, на дне узких долин и ущелий. Через несколько часов… маленький ручеек может превратиться в бурный, бушующий поток».
Скольким же солдатам, офицерам своими статьями, рисунками, практическим показом на передовой помог тогда неутомимый Андрей Александрович Малеинов при штурме Карпатского хребта, за что был награжден орденом Отечественной войны II степени и медалью «За отвагу»!
Андрей Малеинов при переходе через опасные лавинные склоны никогда не посылал вперед другого человека, а шел сам. И трижды попадал в лавины — чудом оставался жив. Но вот однажды в Бакуриани, возвращаясь с группой с практических занятий, они зашли в тупик: назад идти — нет сил, люди измотались, а впереди лавинный склон. Андрюша говорит второму инструктору, идущему рядом: «Я пойду, а ты внимательно смотри, куда меня снесет, если ринется лавина». И пошел... Но внезапно оглянулся: а на лице у стоящего не тревога за товарища, а радость — откровенная, животная — от того, что не он пошел по опаснейшему склону. И этого Андрей не мог простить товарищу по спорту.
Взгляд художника, привыкшего писать с натуры, пусть и мгновенный, обмануть его не мог. Тот «друг» в самом деле был со скрытой червоточиной.
Ну а к живописи (без отвлечений) Малеинов вернулся после войны, и то не сразу, а уже на склоне лет. И все стремился наверстать упущенное. Все боялся не успеть. Работал и работал. Тренировал и закалял себя упорно, опять-таки затем, чтобы успешнее и дольше творчески трудиться.
И вдруг в 1979-м на него обрушилась тяжелейшая болезнь. Один прекрасный человек — светило в медицине — поставил ему диагноз безнадежный. Но, к счастью, он ошибся. И другой хирург, профессор, горнолыжник Алексей Овчинников вытащил Андрея из постели. А дальше сам Андрей опять поставил себя на ноги и стал писать. Он приходил и говорил: «Я уже делаю по десять упражнений ежедневно». «Я уже прохожу пешком по километру». «Я уже каждый день хожу на лыжах километра по два». И через два года живописец Андрей Александрович Малеинов, которому врачи категорически запретили выезжать в родные горы, совершает путешествие на ледоколе по Северному морскому пути от Мурманска до Чукотки. И еще через год — по следам великого русского путешественника Георгия Седова — до Земли Франца-Иосифа.
Сейчас, когда я пишу эти строки, в Обнинске открыта выставка Малеинова. Люди приезжают. Смотрят. Пишут отзывы. Благодарят художника за то, что он открыл им горы, Север, Иссык-Куль, восходы и закаты солнца.
В августе 1984 года Малеинов получил командировку и собирался ехать на Камчатку — писать вулканы. В октябре его на стало.
И все-таки он с нами. Он остался и останется не только в нашей памяти — в своих полотнах и рисунках, книгах для детей!
Журнал: «Физкультура и спорт» № 3, 1985 год
Текст: Владимир Преображенский
Все видеть, все понять,
Все знать, все пережить,
Все формы и цвета вобрать в себя глазами,
Пройти по всей земле горящими ступнями,
Все воспринять и снова воплотить...
М. Волошин
Бабушка Валя, с ног сбиваясь, достала к зиме цигейковую шубку четырехмесячной внучке Маше. Примчалась сияющая, радостная... Но шубка будет Маше велика к зиме… — Ничего, рукавчики зашьем и ручки всунем!
Рукава зашьем и ручки всунем,.. А руки развивают мозг ребенка: он то берет лопатку в руки и ковыряет снег, то лепит ручонками в варежках снежки. Чем позже компенсировать пробел в развитии младенца! Я не знаю. И чувствую словесное бессилие перед напористой и доброй бабушкой, которую обидеть как-то неудобно (читать она не любит и «все знает»).
А может быть, оставить в этом доме на столе раскрытую книгу с рисунками Андрея Александровича Малеинова!.. Ну, если не сама бабуся, так, возможно, молодая мама маленькой Машутки, тоже зараженная слепой любовью и вещизмом (сейчас она трется щекой о мех цигейки и смеется), увидит рисунки и задумается! Ведь книгу и читать не надо: взглянул и все увидел!
Вот мальчик в валенках с галошами, в тяжелой шубе, шапке, шарфе, наглухо упакованный родителями, стоит и двинуться не может. На лице — уныние, тоска. А рядом вместе с мамами и папами в легоньких спортивных куртках, брючках, шапочках из шерсти бегут на лыжах веселые, бойкие, румяные детишки!
Спасибо, старший друг Андрюша, за то, что ты оставил нам в наследство свои книги и рисунки, за то, что непреклонно и умело боролся за прогрессивные идеи, воспитывал в ребятах (и родителях!) ловкость, смелость, учил, как надо и как не надо одеваться, как нужно и как не нужно ехать с горки, как поворачивать, скользить на лыжах, брать подъемы!
Спасибо и за то, что ты когда-то, еще в довоенные годы, сказал и мне, подростку из села на Стрековской горке: «Из таких вырастают чемпионы». Нет, нет, ты! Даже и не мне сказал, а окружающим лыжникам, провожая меня внимательным и строгим взглядом. Но среди этих лыжников были и мои друзья, мальчишки. Они передали позже мне твои слова. И они во мне не умирали, жили, помогали в трудные минуты и часы сомнений до тех пор, пока твое пророчество не реализовалось.
И позже ты неоднократно протягивал надежную дружескую руку, в частности когда я делал первые шаги у литературе. Держа в руке мой очерк, ты сказал: «Это настоящее. Из жизни, а не списано с чужих страниц. Я ощущаю, вижу, что ты пишешь. Когда-нибудь мы вместе сделаем книгу для ребят».
Увы, мы этого не успели сделать, хотя немало лет проработали в редколлегии нашего журнала, бороздили на лыжах одни и те же склоны, даже однажды вместе состязались в Альпах на международных слаломных трассах журналистов. И чего только за годы не видели!
Как поступают иные молодые художники, лишь понаслышке знающие спорт? Норовят в последний миг, перед самой сдачей в печать номера журнала или книги принести рисунки, чтобы редактор не успел их «завернуть» на доработку... А ты, Андрюша! С блокнотом никогда не расставался: срисовывал типажи и движения с натуры, сам отлично поворачивал на лыжах, постоянно скользил на беговых, был мастером спорта и заслуженным тренером СССР по альпинизму (знаменитый Миша Хергиани учился у тебя). И тем не менее, когда ты садился за статью или очередную книгу; то делал пробные наброски и приносил на суд спортсменам, тренерам. Спрашивал, что так, а что не так. Перерисовывал. И потом благодарил за помощь, потому что видел конечный результат труда — детей и взрослых, взявших в руки книгу!
И все-таки не книги и рисунки, как показало время, были истинным призванием Андрея Александровича Малеинова. Старший его брат Александр (по отзывам) был талантливым, веселым, остроумным карикатуристом, работал в «Крокодиле», сотрудничал в «Правде». Погиб в 1935-м (до расцвета своего таланта) при восхождении на Дыхтау.
Средний брат, Алексей Александрович Малеинов, заслуженный мастер спорта. Кто из нас его не знает и не питает к нему высочайшего чувства благодарности за вложенные им усилия и труд в альплагере электростанции, канатные дороги Приэльбрусья! В горах жить Алексею ныне запретили доктора. Но с горными лыжами он (уже прадедушка!) все равно не расстается и не унывает в Подмосковье: глотнет таблетки нитроглицерина — и разрисовывает Парамоновские, Стрековские и Шуколовские склоны! (С ним встретишься — и на год заразишься оптимизмом!)
Когда летом в 1935-м на Дыхтау Леша отыскал вытаявшее тело брата и похоронил его в ущелье Безенги, он тут же (с альпинистом В. Островским) в память о Шуре покорил этот мрачный пятитысячник, острый и опасный, словно нож!
В грозные дни 1942 года Леша вместе с друзьями-альпинистами Сашей Сидоренко, Юрой Одноблюдовым, Колей Маренцом, Витей Кухтиным, Гришей Двелишвили перевели через перевал Бечо 1500 женщин, стариков Тырныаузского молибденового комбината, вовсе не считая, что совершают подвиг. А когда фашисты снизу и сверху закупорили Баксанское ущелье, Леша (белобилетник-доброволец по собственной неистребимой инициативе) с четырьмя бойцами пробрался в один из брошенных альплагерей, где хранилось снаряжение. Утром они намеревались его вынести оттуда. Да в сумерках к ним прибежала испуганная женщина. «В три ночи, как уснете, вас прикончат. Уходите!». Кто она была такая? Почему предупредила — некогда было разбираться. В кромешной тьме Леша с четырьмя бойцами навьючили на ишаков имущество и по горным извилистым тропам ускользнули от врагов. Доставили груз по назначению. Обули в надежные альпинистские ботинки с триконями целую роту кавалерийского полка, спешно переброшенного с равнины на оборону перевала.
— Солдаты наши в сапогах скользили по ледникам и скалам,— объясняет Леша мотивы дерзко отчаянного рейса.— Надо же было им помочь.
Андрей Александрович Малеинов — младший из трех братьев. Многим он казался (по сравнению с Лешей) суховатым, непреклонным. Но за этой внешней суровостью кристально честного и волевого человека скрывалось доброе сердце опытного друга, литератора, художника и живописца. Живопись и была истинным призванием его. К ней он неуклонно шел с того момента, когда (говорят) поклялся у могилы старшего брата продолжить его дело. Но на пути к этому стремлению вырастали всевозможные препятствия. Встала, понятно, и война. И в ней дела и судьбы братьев очень похожи друг на друга.
Сначала Андрей был на Закавказском фронте. Вместе с Лешей и другими лучшими альпинистами и горнолыжниками страны обучал курсантов-командиров умению скользить на лыжах, преодолевать спуски и подъемы, ночевать в пещерах, воевать в горах. А когда фронт с Кавказа передвинулся к Карпатам и в Бакуриани установилась тыловая тишина, Андрей подал рапорт с просьбой перевести его в действующую армию. И там ом «не потерялся» и «не растворился» в других военных специальностях, а стал необходимым и незаменимым инструктором горной подготовки.
В Центральном музее альпинизма (Москва, Б. Грузинская, 32) хранятся документы о военной деятельности Андрея Александровича Малеинова. Это и приказы по Закфронту о награждении лейтенанта Малеинова часами за серию плакатов. Это и удостоверение, выданное инструктору горной подготовки 17-го гвардейского стрелкового корпуса, в котором «..командир корпуса приказывает: командирам дивизий и частей оказывать помощь и содействие тов. Малеинову в проведении работ согласно плану». Это и отзыв начальника штаба в/ч 39918 об отличной работе, проведенной Малеиновым с офицерским и рядовым составом на переднем крае». Это и пожелтевшие вырезки из фронтовых газет со статьями и рисунками журналиста и художника Малеинова. За относительно короткий срок подготовки к штурму Карпат (с 29 августа по 16 октября 1944 года) Малеиновым было опубликовано девять статей с рисунками.
Невероятно, но то, что он писал тогда, в войну, не утратило практического смысла и сегодня в нашей мирной жизни: прямо бери куски из фронтовых газет и ставь их в инструкции по технике безопасности геологов или в статьи для любителей горного туризма. «Перед подъемом по травянистым склонам обмотай крест-накрест ботинки или сапоги веревками, чтобы они не скользили». «Вырежь крепкую палку с сучком и пользуйся ею как ледорубом при спусках и подъемах». «Приделай дополнительный ремень к винтовке, чтобы она не болталась за спиной».
«Для переправы выбирай наиболее широкие части реки, где она разливается и теряет силу своего течения. Если такое место отсутствует, ищи наиболее узкое место с тем, чтобы можно было перекинуть бревно или жердь».
«При переправе вброд портянки надо снять, надеть ботинки на голую ногу. Если течение быстрое, то надо переходить реку втроем, крепко поддерживая друг друга за пояса. Если переходят двое, положите руки друг другу на плечи — течение одному будет в спину. Если течение очень сильное, нужно натянуть вниз наискось по течению перила (из обмоток, веревок, ремней). Для предохранения отрыва от перил пропусти перила через поясной ремень. Винтовку повесь на шею. Иди медленно, стараясь нащупать надежную точку опоры для ноги. При передвижении без перил возьми крепкую палку и при переходе используй ее как дополнительную точку опоры».
«В период дождей не располагайся на ночлег в руслах речушек, на дне узких долин и ущелий. Через несколько часов… маленький ручеек может превратиться в бурный, бушующий поток».
Скольким же солдатам, офицерам своими статьями, рисунками, практическим показом на передовой помог тогда неутомимый Андрей Александрович Малеинов при штурме Карпатского хребта, за что был награжден орденом Отечественной войны II степени и медалью «За отвагу»!
Андрей Малеинов при переходе через опасные лавинные склоны никогда не посылал вперед другого человека, а шел сам. И трижды попадал в лавины — чудом оставался жив. Но вот однажды в Бакуриани, возвращаясь с группой с практических занятий, они зашли в тупик: назад идти — нет сил, люди измотались, а впереди лавинный склон. Андрюша говорит второму инструктору, идущему рядом: «Я пойду, а ты внимательно смотри, куда меня снесет, если ринется лавина». И пошел... Но внезапно оглянулся: а на лице у стоящего не тревога за товарища, а радость — откровенная, животная — от того, что не он пошел по опаснейшему склону. И этого Андрей не мог простить товарищу по спорту.
Взгляд художника, привыкшего писать с натуры, пусть и мгновенный, обмануть его не мог. Тот «друг» в самом деле был со скрытой червоточиной.
Ну а к живописи (без отвлечений) Малеинов вернулся после войны, и то не сразу, а уже на склоне лет. И все стремился наверстать упущенное. Все боялся не успеть. Работал и работал. Тренировал и закалял себя упорно, опять-таки затем, чтобы успешнее и дольше творчески трудиться.
И вдруг в 1979-м на него обрушилась тяжелейшая болезнь. Один прекрасный человек — светило в медицине — поставил ему диагноз безнадежный. Но, к счастью, он ошибся. И другой хирург, профессор, горнолыжник Алексей Овчинников вытащил Андрея из постели. А дальше сам Андрей опять поставил себя на ноги и стал писать. Он приходил и говорил: «Я уже делаю по десять упражнений ежедневно». «Я уже прохожу пешком по километру». «Я уже каждый день хожу на лыжах километра по два». И через два года живописец Андрей Александрович Малеинов, которому врачи категорически запретили выезжать в родные горы, совершает путешествие на ледоколе по Северному морскому пути от Мурманска до Чукотки. И еще через год — по следам великого русского путешественника Георгия Седова — до Земли Франца-Иосифа.
Сейчас, когда я пишу эти строки, в Обнинске открыта выставка Малеинова. Люди приезжают. Смотрят. Пишут отзывы. Благодарят художника за то, что он открыл им горы, Север, Иссык-Куль, восходы и закаты солнца.
В августе 1984 года Малеинов получил командировку и собирался ехать на Камчатку — писать вулканы. В октябре его на стало.
И все-таки он с нами. Он остался и останется не только в нашей памяти — в своих полотнах и рисунках, книгах для детей!
Издание: «Физкультура и спорт»
Годы: 1985
Автор: Владимир Преображенский
Люди: Александр Малеинов
Люди: Алексей Малеинов
Люди: Андрей Малеинов
Люди: Михаил Хергиани