Кирилл Анисимов: о горах и людях

Кирилл Анисимов: о горах и людях. Горный гид и неоднократный чемпион России по фрирайду рассказывает о своих проектах в 2007 году.

Журнал: «SKI Горные лыжи» № 4, 2007 год
Текст: Василий Казаринов
Фото: Наталья Лапина

— Так судьба распорядилась, что родился ты в правильном месте, в Терсколе. У тебя был выбор — чем-то еще в этой жизни заняться, кроме работы на горе?
— Выбор всегда есть. Мог бы работать по специальности — инженером-химиком. Или промышленным альпинистом. Кстати, лет шесть в Москве я этим делом и занимался. Да много кем мог бы работать. Но так получилось, что занимаюсь тем, что больше нравится.

— Для лыжников прежнего поколения твой отец, Юрий Михайлович Анисимов, — личность легендарная. Один из тех, благодаря кому Терскол и стал Терсколом...
— Да, отец — один из тех, кто начинал горные лыжи в стране и в Терсколе в частности. Приехал он сюда сначала на сборы со студенческой командой МГУ, которую тогда тренировал. Потом, когда уже работал в «Союзспортпроекте», он перебрался в Терскол окончательно. Отец считал, что Приэльбрусье — самый перспективный регион для развития горных лыж в СССР. Тогда все делалось на энтузиазме, многие приехали на пустое место, не имели жилья. Но это людей того поколения не останавливало. Они работали за идею и просто честно делали свое дело. А ведь опыта строительства креселок на таких высотах в нашей стране не было.

Потом, когда дорога была построена, отец несколько лет работал начальником чегетской канатки. Продолжал проектировать трассы по всему Союзу и объездил всю страну: Грузию, Казахстан, Узбекистан, весь Кавказ... На лыжах катался до семидесяти двух лет. Вокруг него всегда собиралось много друзей, очень светлый был человек, притягательный... Он не мог сидеть без дела, всегда был занят, мастерил мебель, квартиру в мансарде построил, где я до сих пор и живу. В эту мансарду люди иногда приходили, как на экскурсию. И вообще дом всегда был полон гостей.

Василий Дмитриевич Захарченко приезжал, тогда главный редактор журнала «Техника — молодежи», — он был другом отца еще с военных лет. Космонавты бывали, летчики-испытатели, художники, писатели, артисты, ученые. Так что детство мое прошло в поразительно интересной среде очень достойных людей. Возможность общаться с многими из них была просто подарком судьбы.

— Ты стоишь на лыжах с 1973 года. Тридцать с лишним лет — это большой кусок нашей горнолыжной жизни, которая проходила на твоих глазах. Ты видел людей, разные ситуации. Тогдашние горные лыжи и лыжи теперешние — это разные вещи? Я не про матчасть хочу спросить, ты ж понимаешь.
— Да, время было другое. Терскол в те годы был местом уникальным, центром притяжения творческой и научной интеллигенции, ну и начальство разных уровней, конечно, тоже приезжало. А куда было еще ехать? Терскол да Домбай, вот и все. А что касается горных лыж, то в те годы это было нечто особенное... Элитарный вид спорта, признак принадлежности к богемным кругам. И отношение к лыжам у людей тогда было совсем иным. Ведь, чтобы приобщиться к этому стилю жизни, нужно было преодолеть массу трудностей.

Снаряжение было тем еще, да и стоило оно приличных денег. Да и чтобы достать его, надо было постараться. Куда ехать кататься? Выбор тоже невелик. Ну хорошо, приехал ты в горы... А тут все строго по распорядку. Вот тебе группа, вот инструктор при ней, шаг вправо, шаг влево сделать не моги, все под контролем. Не нравится строем ходить? Тогда вообще кататься не будешь. Сейчас все по-другому, возможностей проявить свою индивидуальность масса: хочешь — катайся по трассам, хочешь — займись фрирайдом. Мест, куда можно поехать, — просто море: от Сорочан до Шамони, от Кировска до курортов Латинской Америки. С жильем — тоже нет проблем. Это уже твое дело, какую крышу над головой выбирать: скромные апартаменты или роскошный «пятизвездник». Все это здорово.

Но что-то важное ушло... Дух товарищества, романтика, необходимость преодоления — и трудностей, и себя самого. Вот этого — жаль. Впрочем, по-другому и быть не может, теперь другие времена. Для большинства людей сегодня горные лыжи — это просто один из видов отдыха. И лишь для немногих — нечто большее... В Приэльбрусье, кстати, ездит как раз это меньшинство, так уж сложилось.

— Давай немного скажем в тему твоей лыжной биографии. Учился сам, под руководством отца, так? Потом, как большинство терскольских ребят, попал в спортшколу. Выполнил норматив перворазрядника... Чисто спортивный опыт тебе помогает?
— Да нет, этот опыт был у меня не очень большой и носит он скорее негативный характер. Ну не нравилось мне по этим вешкам ходить — может, характер такой, может, просто не так это дело затянуло. В общем, бросил я гоняться по трассам и не жалею.

— Потом были семь лет работы спасателем на Чегете...
— Да, было дело. Пришел я в спасатели в общем случайно. Поработать мне предложил Исмаил Курданов, тогда он был начальником КСС на Чегете. Я и пошел. Потому что человек он хороший, да и интересно было попробовать это дело. И остался надолго. Работа не самая простая. Всякого, конечно, пришлось повидать — и веселого, и не очень. Зато школа жизни отличная. Поработав спасателем, начинаешь и к горам, и к лыжам относиться иначе, чем прежде. Потому что понимаешь, насколько хрупкие это вещи — жизнь и здоровье. Потерять и то и другое в горах можно запросто, если головой не думать.

— Это было естественно, что в один прекрасный момент ты поехал за знаки, ограждающие туристические трассы? Свой первый достаточно экстремальный спуск помнишь? Где было и при каких обстоятельствах?
— Да нет, первый не помню. В детстве катались и по «Доллару», и по лесу, и много где еще вне трасс. А вот забавных спусков хватало. Да вот хотя бы история про то, как мы в кулуар Гранде первый раз пошли: я, Костя Галат и Олег Халин. Корка была, круто. В общем, страшновато. Я первый поехал, кувыркнулся сразу, потом опять упал... Встаю, слышу, как Олег Косте говорит: может, ну его, это Гранде, лучше на юга поедем?

— Ты наверняка помнишь первые контесты, которые Роман Молчанов проводил в Терсколе. Тогда речь при оценках шла в первую очередь про такие критерии, как уверенность и безостановочность спуска, красивая линия спуска и так далее. А что касается прыжков — это не столь важно. Теперь ситуация меняется — без хорошего прыжка ты уже не котируешься и выиграть шансов не имеешь. Что по этому поводу думаешь ты, по общему мнению, один из самых опытных наших райдеров, то есть в любых обстоятельствах демонстрирующий именно красивое катание?
— И на первых контестах все хотели делать дропы, но трассы были такие, что особо не попрыгаешь. Вообще, без прыжков, кто бы что ни говорил, оценить уровень райдера трудно. Если собрать первых десять-пятнадцать человек в рейтинге и устроить им соревнования по ровному полю, они что, все по-разному проедут?

Другое дело, что в идеале прыжок должен быть логичным продолжением линии спуска, и падение после дропа должно оцениваться более определенно — или дисквалификация, или снятие какого-то количества баллов с итоговой оценки. И еще нужно четко знать, добавляют ли тебе какие-то баллы элементы фристайла, или нет. Но у нас на разных соревнованиях судьи используют разные критерии, ты зачастую не понимаешь, как формируется итоговая оценка. А что касается красивой линии — к сожалению, почти не было в истории наших соревнований трасс, где можно было бы найти одновременно сложную, красивую и логичную линию. Вот и думаешь — или траверсами от камня к камню ехать, или проехать красиво, быстро, но с одним прыжком, а дальше — по полю к финишу.

Такая неопределенность — не вина райдеров и судей. Сказывается недостаток времени и возможностей для выбора достойной трассы. Уровень райдеров растет, а уровень организации соревнований — нет... Сказать по правде, я не большой любитель соревнований. Участвую в них просто потому, что интересно, во-первых, общаться с друзьями и, во-вторых, контест дает возможность еще раз проверить, на что ты способен: выкладываться тут приходится по полной программе, часто идти на пределе своих возможностей. Вот это интересно.

— Как ты относишься к тому, что в этом сезоне традиционных этапов Кубка России не было?
— Ну как можно относиться — обидно... Хотя все логично — пока у нас нет массового интереса к этим соревнованиям, нет нормальных спонсоров. Все ведь держалось на энтузиазме, сначала Романа Молчанова, потом Сергея Зон-Зама. Но энтузиазма надолго не хватает, если нет реальной отдачи.

— Ну теперь к делу, которым ты занят сегодня. Ты был одним из первых в нашей стране, кто начал катать людей в рамках программ «Фрирайд с гидами». Как возникла мысль сделать такой проект?
— Поначалу у нас со Славой Руничем была идея сделать нечто вроде курсов повышения квалификации для людей, которые уже неплохо катаются, — поучить технике на разнообразном рельефе и заодно объяснить, как правильно себя вести в горах, если катаешься вне трасс. Мы уже давно занимались свободным катанием и поняли, что фрирайд — это как раз то, что нам больше всего нравится в лыжах.

Постепенно стали набираться опыта. Приходило понимание того, чему именно надо учить людей, что интересно и полезно клиентам. Уровень лыжников, тянущихся к фрирайду, быстро рос, и нам стало ясно, что одного катания вне трасс уже недостаточно, нужно проводить лекции по лавинной безопасности. Нужно заниматься фрирайдом с элементами бэккантри, скитуром, делать спуски на лыжах с Эльбруса. Все эти темы вошли в наши программы.

— Ты в нашем журнале в свое время уже подробно высказывался по одной из основных проблем свободного катания — безопасности. Понятно, что 100-процентной гарантии в таком деле, как фрирайд, дать невозможно.. Но все-таки.
— Первое. Давать больше информации. В прессе, на склоне, в гостиницах — везде, где только можно. У нас, к сожалению, несмотря на растущую популярность фрирайда, много людей не понимают элементарных вещей, да и не пытаются понять. Например, если ты приехал на курорт, так пойди к спасателям или гидам, поинтересуйся, куда можно ехать, а куда не стоит. Вроде несложно сделать? Да проще простого. И тем не менее — большинство несчастных случаев у нас происходит с людьми, которые просто не ориентируются на горе и попадают в опасные места случайно, не имея ни снаряжения, ни связи, ни навыков катания на сложных склонах. Недостаток информации на склоне, нехватка снаряжения и скромные штаты у спасслужб — это, к сожалению, наши российские реалии. Поэтому, если сам не будешь думать головой, никто за тебя делать этого не станет.

Но на любом курорте есть люди, которые могут объяснить, что к чему. Второй момент касается нашей работы. Гид не имеет права стоять на месте в своем развитии — надо повышать квалификацию, набираться опыта, больше кататься в разных местах, с разными людьми, следить за новинками в снаряжении. Словом, есть к чему стремиться.

— Что в твоем представлении есть гид, занимающийся фрирайдом с клиентами?
— Во-первых, он должен кататься на том же снаряде, что и клиенты, на уровне не ниже хорошего инструктора, по любому рельефу и при любом состоянии склона, уметь поправлять ошибки в технике клиента.
Во-вторых, знать регион катания назубок. Лучше всего жить в нем и зимой, и летом. Если летом не ходить по местам, где катаешься зимой, трудно правильно оценивать лавинную опасность, наличие трещин в ледниках и прочие важные вещи. Третий момент — необходимо правильно оценивать уровень катания клиентов и предлагать интересные, но посильные им маршруты.

Четвертое — обеспечить безопасность катания: иметь связь со спасателями, знать зоны их ответственности, уметь оказывать первую помощь и транспортировать пострадавшего, обеспечивать всех клиентов лавинным и страховочным снаряжением, обучить их пользоваться им. И наконец, гид должен уметь работать людьми, в какой-то степени быть и психологом: народ в группах разный подбирается, к каждому нужен особый подход...

Попадаются такие клиенты, с которыми я покатался один раз — и все, больше не хочу. Встречаются люди с понтом. Ну, понты быстро исчезают, а если нет, то с таким человеком тоже стараюсь не кататься, опасно это в горах. Бывает, что человек зажимается, боится или просто неадекватно себя ведет — с этим тоже надо бороться, кого-то успокоить, кому внушение сделать, а иногда просто перейти на более простые склоны и постепенно усложнять задачи.

— Если по-тихому за тобой со стороны понаблюдать, ты выглядишь человеком мягким, Тихим, спокойным, немногословным. Негромкий голос, манера держаться неброская. Но ведь работа такая, что приходится в определенной ситуации вести себя жестко…
— Да, бывает, приходится голос повышать. Наверное, это неправильно, но я же не робот, эмоции тоже иногда дают о себе знать.

— Ты автор и соавтор ряда известных в нашей среде программ. Расскажи о них подробней и представь своих коллег и партнеров.
— Про сами программы рассказывать можно долго... Что касается партнеров, то зимой мы работаем вместе с Андреем Петровым. Он КМС по альпинизму, призер и победитель чемпионатов Москвы, работал в Шхельдинском отряде Эльбрусского ПСО МЧС. Гид по фрирайду с 2002 года. По летним программам и по лавинной безопасности работаем вместе с Игорем Комаровым. Думаю, про него много говорить нет нужды, человек он всем, кто находится в теме, известный.

Еще один наш партнер по летним программам — Илья Гаврилов, старший группы Северо-приэльбрусского отряда МЧС, «Снежный барс», КМС по альпинизму, гидом работает больше десяти лет. Так что все мои коллеги — люди с большим опытом работы в горах, на всех могу положиться на все сто, многим вещам учусь у них и надеюсь, что наше совместное дело будет двигаться в нужном направлении.

— Ты ведь и на сноуборде стоишь, если не ошибаюсь? Что думаешь про этот снаряд?
— Да, встал на сноуборд в 1995 году, катался года три. Сейчас снаряды чередую, но на лыжах приходится больше намного времени проводить, чем на доске. Снаряд замечательный, но настоящее удовольствие я получаю от катания на нем, когда выпадает хороший снег. В целине — да, это кайф. А в остальных случаях мне удобнее на лыжах.

— И еще вдогонку к теме альтернатив просто лыжам... Ньюскул. В инете как-то раз случилось такое мнение увидеть: да эти пацаны на лыжах-то толком кататься не умеют, как только выйдут за границы парка на нормальный склон — просто обхохочешься, как едут…
— Да какой смысл противопоставлять ньюскул другим видам? Ну прыгают ребята в парках... А где в городе нормально кататься-то? И ведь здорово прыгают, быстро у нас это дело развивается. Да, кое-кто на сложном рельефе катается не очень, ну и что? Захотят кататься — приедут в большие горы и станут учиться. Нет — и не надо. Каждому — свое.

А тенденция в мировом фрискиинге, по-моему, очевидна: все лучшие стараются быть универсалами. Сет Моррисон, Эрик Поллард, Шейн МакКонки, Себ Мишо, Таннер Холл, Джонни Мосли, Енак Гаваджио и другие — эти ребята все умеют: и прыгать, и кататься, а некоторые еще в скикроссе и могуле успевают себя показать, как тот же Енак... Так что было бы желание, а как на лыжах или доске себя выразить — это твое дело, примеров такого самовыражения полно.