Гаврилов говорит с Ганкиным

Максим Ганкин в 2006 году: «Сноубординг для меня — это творчество, это то, чем мне нравится заниматься. Я занимаюсь сноубордингом, потому что это правильно!».

Журнал: Onboard № 8/21, 2006 год
Текст: Юрий Гаврилов
Фото: Виталик Михайлов

Максим — очень добрый и спокойный по жизни человек. Он творчески подходит ко всему, что делает, и не разделяет работу и хобби, получая от жизни удовольствие. Является членом Flammable Family и вносит значительный вклад в развитие российского сноубординга.

Ганкин Максим Викторович, родился в Москве в 1980 году.

— Как у тебя прошел прошлый сезон?
— Прошлый сезон прошел отлично. Сначала я хотел где-то раскататься — не получилось. В итоге, мы сразу отправились на Камчатку, где катались целый месяц. Сначала мы жили в городе, потом какое-то время — на базе у Мороза. Там есть бассейн с термальной водой, было очень приятно окунаться в него после катания. На улице минус 20, ныряешь, а потом — в снежок. В общем, мы строили разные споты и прыгали, а наш товарищ Паша снимал кино. Еще я раньше никогда не видел вулканы так близко — очень красивое зрелище.

Потом мы вернулись в Москву и полетели на Burton European Open c Женей Конышевым и Лешей Осовицким — красиво там провели недельку. Пару дней мы покатались в целине с подъемника, потом все поучаствовали в квалификации. Когда после камчатского пухлого снега попадаешь иа три 20-метровых трамплина, чувствуешь себя не очень уверенно.

После мы вернулись и поехали в Индию. Это был чудесный трип. Кашмир, подъемник, народу никого, торы в два раз больше кавказских. Наши друзья, которые ничего не снимали, катались три дня в пухлом снеге и в день делали по пять-шесть проездов с самого верха горы (подъемник поднимает с 2000 м на 4100 м). Здоровые гималайские сосны, огромные камни — красота необыкновенная. А еще местные обезьяны покоя не дают— постоянно воруют еду из ресторанов.

— Откуда появилась идея поехать в Индию?
— Я в прошлом году ездил в Индию и узнал, что там очень много мест для катания. Мы сначала собирались поехать туда на Новый год, но из-за поездки на Камчатку все это отложилось. Связавшись с курортом в конце февраля, мы купили билеты и полетели к индусам. Потом ребята поехали в Гоа, а я — в чудный город Ришикеш, где живет мастер, у которого я учусь йоге. Позанимавшись, я вернулся в Москву и начал готовиться к Домбайскому лагерю.

— Как проходила подготовка?
— Изначально я, как всегда, решал все организационные вопросы здесь. Потом мы с Виталиком Михайловым и Мишей Навалихиным отправились строить парк и решать вопросы на месте. В итоге, обо всем договорились, построили парк, восстановили старые перила, сварили новые, все установили, в этот момент все и прискакали. Начался седьмой по счету Домбайский лагерь. С погодой в этот раз не очень повезло, несколько раз засыпало парк, приходилось его откапывать, и солнца было мало. А чем больше солнца— тем лучше проходит лагерь, тем больше съемок, тем больше времени можно кататься. Ведь все приезжают туда, в первую очередь, покататься, а потом уже потусить.

Мне очень хотелось бы, чтобы этот проект был более «катательный». Нужно делать основной упор на качество фигур, парка, перил. Чилаут — это уже отдых после катания, если ты хорошо провел несколько часов, катаясь на сноуборде, потом нет надобности ходить тусить, а все вечеринки нужны только в плохую погоду. Поэтому после солнечных дней вечером всегда было мало народу — все отдыхают по номерам, делятся впечатлениями.

В этом лагерю будет десять лет— соответственно, есть много идей, которые мы хотим реализовать как по улучшению как парка, так и культурной программы. Хотим привезти больше звука и больше людей. Идей много, но что будет в итоге реализовано — покажет время.

— Сколько стоит день пребывания в лагере?
— Вся информация будет выложена на нашем сайте. Есть определенные цены на курорте, мы пытаемся договориться, чтобы для участников лагеря были какие-то скидки.

— 50 долларов в день хватит?
— Да, я бы даже сказал что это шоколадно, можно шиковать, да и со всеми друзьями вместе.

— Что ты можешь сказать о людях, которые приезжают на Домбай не только кататься, но и отдохнуть?
— Мне бы не хотелось, чтобы Домбайский лагерь превращался в профилакторий, потому что чем больше людей туда приезжает, тем больше забит курорт. Мы всегда рады видеть там наших друзей, но тем, кто хочет просто отдохнуть, лучше ехать на море.

Спустя некоторое время после Домбайского лагеря я сел в машину и приехал в Питер, взял тебя, Юра, Виталика Михайлова, и мы отправились в Руку. Я, по большей части, отдыхал, потому в первый же день перелетел спайн и ушиб колено. Мы там встретили австрийскую видеостудию Pirates — и съездили с ними на соседний курорт, попрыгали с пирамидки. В Финляндию, да и в другие скандинавские страны лучше всего ехать весной — в это время там практически полярный день. Яркое солнце, мягкий снег. Сезон завершился тем, что у меня полностью закончилисьвсе отношения скомпанией Burton. Последние два года я был райдером и тим-менеджером одновременно и занимался организациями поездок Осовицкого и Конышева.

— Что тебе больше нравится — фотографироваться или сниматься на видео?
— Люблю работать с Виталиком, у него в этом году получились очень хорошие качественные работы. В фотосъемках главное — творчество. Мне не очень нравится, например, делать на кикере вращение на много градусов — я считаю, что это не совсем сноубординг, а чистый спорт. А в сноубординге важен творческий подход ко всему. Для меня катание в глубоком снегу, среди деревьев, через дропы и перила — это творчество. Но перила в последнее время переходят во что-то иное.

Что касается видео, если это арт-съемка — тогда должно быть правильное освещение, красивая картинка на заднем плане. Если же видео рассматривать лишь как пособие, по которому следует учиться, как сделать тот или иной трюк… Может, это действительно кому-то поможет, но я такие съемки не очень люблю.

— Что для тебя сноубординг?
— Сноубординг для меня — это творчество, это то, чем мне нравится заниматься прежде всего. У всех людей есть огромное количество путей, возможностей выбирать, чем им заниматься, и что им делать. Мой путь — сноубординг, потому что мне это нравится. Еще в 1997 году, только начиная кататься, я понял: для того, чтобы больше кататься, нужно этим жить. А все остальное прилагается: если ты этим живешь, то нужно ездить в горы, иметь на это средства, нужно отдаваться этому полностью, без остатка. Любой правильный путь должен быть первоначально направлен к Богу. Мой путь в данной ситуации — сноубординг, вообще же, это может быть медитация или какие-либо другие практики. Я занимаюсь сноубордингом, потому что это правильно!

— Что еще тебе интересно помимо сноубординга?
— Музыка. Слушаю музыку, играю музыку, предпочитаю хип-хоп.

— Это твое хобби, или ты хочешь заниматься этим более профессионально?
— Я не различаю работу и хобби, у меня все перетекает из одного в другое, для меня все это — жизнь, следовательно, любое занятие должно приносить удовольствие. Просто я иногда чему-то уделяю больше времени, чему-то — меньше, что-то больше прогрессирует, что-то — меньше, постоянно держится баланс между одним и другим. В какой-то момент, я, например, могу часами стоять за вертушками, сводить пластинки, скретчить и получать от этого удовольствие, забыв про сноубординг, забыв вообще про все.

Я уезжаю в горы и забываю про вертушки на несколько месяцев, потом возвращаюсь, делаю какие-то проекты, сижу за компьютером, пишу и получаю почту, общаюсь с людьми, что-то придумываю, из придуманного реализую. В этот момент я тоже могу не думать ни о музыке, ни о сноубординге. Все это перетекает из одного в другое, разделять хобби и работу я не решаюсь, это очень сложно для меня.

— Если бы ты был богачом, как бы ты тратил свои деньги?
— Я бы занимался только благотворительностью, строил бы церкви, детские дома и всячески преображал бы этот мир. Что еще делать? Деньги — это огромная сила, если они у меня есть, я могу ими распоряжаться. Как-то украшать себя абсолютно бессмысленно, покупать дорогие машины, квартиры, путешествовать, ездить в отдаленные точки планеты — во всем этом нет никакого смысла. Можно объездить всю планету, а вернувшись, все равно будешь думать, что тебе делать дальше. Поэтому я бы занимался благотворительностью.

— Что ты думаешь о будущем российского сноубординга?
— У российского сноубординга есть будущее, он развивается. В основном, развитие происходит в трех направлениях. Во-первых, это кино, во-вторых — лагеря (люди приезжают в лагеря, вместе катаются, обмениваются опытом, таким образом, растет мастерство), в-третьих — организация крупных мероприятий, соревнований, выставок, презентаций. Во главе всего, конечно же, стоят райдеры, которые тянут все за собой. Звезды делают шаг за шагом, таким образом и растет уровень сноубординга. Все движется, прогрессирует, главное, чтобы был продакшн, чтобы профессионалы занимались своим делом, чтобы дилеры продавали, райдеры катались, а организаторы делали соревнования, чтобы все друг друга уважали, старались друг другу помочь и понимали, что все мы делаем одно большое общее дело — сноубординг.

— Чтобы ты хотел сказать напоследок? Может, приветы кому-нибудь передать?
—Я передаю привет всем моим близким и друзьям, не хочу кого-то отдельно отмечать, чтобы никто на меня не обиделся. Желаю всем-всем огромного и чистого счастья!