Петр Ястребков: до Камчатки и после
В 2006 году Петр Ястребков хотел «кататься и не париться», а еще — чтобы обеспечивать себя только катанием. Прошли годы, и его мечты сбылись!
Журнал: «Вертикальный мир» № 52, 2006 год
С Петром Ястребковым мы общались в два захода. Первый раз — в ноябре, когда снега еще не было, и все только ждали начала сезона. Вторая встреча состоялась уже в середине января, сразу после того, как Петя вернулся с Камчатки.
Ноябрь
Петр Ястребков: я катаюсь с 1996-го, то есть в этом году будет 10 лет, как я на доске. Занимаюсь в основном фристайлом, снимался во всех российских сноуборд-видео. Сейчас являюсь членом сборной России по сноуборду.
— А как ты пришел в сноубординг?
— Да давно это было. Катались с друзьями на роликах, потом постепенно все вместе стали кататься на сноуборде. Подробностей уж и не вспомнишь.
— Почему именно фристайл?
— С самого начала я стал прыгать, поэтому и специализируюсь на фристайле.
— А фрирайд?
— Ну а что фрирайд? Во фрирайде все катаются. А прыгать мало кто может.
— То есть у тебя было стремление выделиться, попробовать что-то необычное?
— Да в Москве ведь никакого фрирайда нет, у нас можно только прыгать. Больше ты ничем не можешь заниматься. Вот мы и прыгали. Этим все и объясняется.
— Какой фристайл тебе ближе — парковый или бэккантри?
— Сейчас все стараются в основном кататься в бэккантри. По крайней мере, делать съемки. Потому что это и сложней, и интересней, и, что очень важно, красивая природа вокруг: горы, солнце, снег. Но снимать бэккантри-фристайл действительно непросто, порой, чтобы снять один трюк, приходится потратить две недели. Сначала ты ждешь погоды, потом нет снега, потом еще чего-то... Потом ты делаешь трамплин, пробуешь прыжок, не сразу все получается. Но зато если удалось что-то снять, то ты очень доволен.
— А где в основном катаешься, в России или выезжаешь в Европу?
— В основном у нас. Но вот в этом году ездил раскатываться в Швейцарию, в Церматт, в парк. Посмотрим, может, еще буду ездить в Европу.
— Сейчас в Подмосковье сноупарки растут как грибы после дождя. Можно ли говорить, что уже сложилась приличная инфраструктура, позволяющая серьезно тренироваться? Есть у тебя возможности для нормальных тренировок в Москве?
— Нет, по сути дела нет. Единственный парк, о котором можно говорить, — это парк в Новопеределкино. Его уже третий год делают, трамплины там более-менее приличные, но, скажем, хафпайпа нормального еще ни разу не было. В Питере есть неплохой пари, в Солнечной долине. А больше в России практически нет серьезных сноупарков.
Можно, конечно, тренироваться, но вот прошлый сезон, например, начинался с того, что я и братья Теймуровы, которые, между прочим, чемпионы Европы по фристайлу среди юниоров, просто прыгали в Новой Олимпийской деревне на самодельном деревянном трамплине практически до Нового года, хотя снег лежал. Но в Переделкино электричества не было, а тренироваться больше негде. А все европейские райдеры в это время уже вовсю катались. У них есть парки, они могут уже в ноябре раскатываться и вливаться в сезон. А тут ты сидишь и ничего делать не можешь, только ждать. Сначала снега, потом — когда парк будет готов...
— Но, может, есть своя прелесть в том, что ты сам делаешь трамплин...
— Нет, никакой прелести в этом нет.
— Насколько близко уровень наших сноубордеров подтянулся к европейскому? Есть ли сейчас тенденция, что мы догоняем Запад?
— Тенденция, конечно, есть. Но в основном на ведущих ролях все те старые райдеры, с которыми я когда-то начинал кататься. Митя Фесенко, еще ряд ребят. Но сейчас много сильных парней появляется на Камчатке. Оса (Осовицкий), Корова (Коровин)... В принципе, уже достаточно известные люди, очень сильно прогрессируют. Во многом это, конечно, происходит благодаря тому, что они имеют возможность постоянно кататься. К тому же они прыгают только в бэккантри, что им в плюс, так как им намного проще делать всю эту сложную съемку бэккантри- фристайла.
— Ты на Камчатке не был?
— Нет, еще ни разу не был. Может, в этом году все-таки удастся съездить.
— Как давно ты стал прорайдером?
— Году в 1998-м...
— Если сравнивать то, как работали спонсоры со спортсменами тогда и сейчас, есть разница?
— Конечно, есть. Сейчас компании больше поддерживают тебя в плане рекламы. Многие зарубежные райдеры говорят, что ты никогда не станешь звездой, если у тебя не будет серьезной поддержки спонсоров, которые будут тебя продвигать, устраивать твой личный промоушен и, соответственно, промоушен своего брэнда. Сейчас многие наши компании начали понимать, что поддержка выгодна не только райдеру, но и им. Раньше они все это воспринимали как-то по-другому. Им особо это и не нужно было. Могли выделить небольшую часть бюджета, чтобы какой-нибудь мальчик за них катался, и на этом все.
Сейчас же отношение изменилось в лучшую сторону. В частности, мне действительно нравится отношение «Спортмастера», они ведут грамотную политику как со мной, так и с Павликом Ширковским. Хотя все равно иногда сталкиваешься с непониманием, и создается впечатление, что ты плывешь против течения. Тебе приходится объяснять, как тебе кажется, прописные истины: почему нельзя делать короткие съемочные выезды или почему тебе необходимо поехать именно в эго место, а не в другое и все в этом роде. Тогда как я сам лучше любого менеджера, который имеет очень слабое представление о сноубординге, могу определять, как мне сделать так, чтобы все остались довольны моей работой.
Еще зачастую спонсоры не понимают, что ты выполняешь для них сложную, тяжелую и опасную работу, за которую ты должен получать деньги, что ты не можешь кататься, сниматься, участвовать в соревнованиях и еще одновременно подрабатывать где-нибудь, хотя бы потому, что ты как минимум полгода постоянно в разъездах. Пока мое катание держится на чистом энтузиазме, мне уже не 18 лет, и если я просто-напросто не смогу обеспечивать себя, то я плюну на все и начну зарабатывать деньги, как все нормальные люди.
— Какие соревнования проходили в прошлом сезоне, что ожидается в этом?
— В том сезоне я участвовал в трех соревнованиях. Первые — в Уфе, затем чемпионат России и, наконец, Кубок 15-ти в Питере. И, по сути дела, все они были провальными. Про Уфу даже и сказать нечего... Я бы туда и не поехал, если бы меня просто спонсоры не отправили. Чемпионат России был просто провальным. Проводился в Новосибирске, куда поехали только те, кому это действительно было сильно нужно. Теймуровы, Пещеров, Акробат, я... У меня было ощущение, что мы находимся на соревнованиях по беговым лыжам, году эдак в 1985-м. Идиотизм, честно говоря. Во время соревнований какое-то построение началось, еще какой-то бред... Судьи непонятные, жуткие трамплины... На самом деле ужасное мероприятие было. Единственное, чем я доволен, так это тем, что занял там второе место. Это котируется. Конкуренция все-таки там была приличная. Но вот уровень организации…
— То есть, получается, сейчас в России нет серьезного соревновательного календаря?
— Практически это так. Единственные соревнования, о которых я знаю, это чемпионат России, в этот раз он будет проводиться в Переделкино. А, вот еще «Готовность № 1» — «Спортмастер» проводит в Подмосковье и в Питере. В том году я был на одном из этих стартов, там был нормальный уровень проведения, о райдерах заботились, думали о том, чтобы все выглядело прилично. А не так, чтобы просто поставить галочку — «мероприятие состоялось».
— Получается, народ катается для себя, без соревнований?
— Да. Пару лет назад было очень много стартов, регулярно проходили различные соревнования с достаточно большими призовыми фондами. Райдеры постоянно ездили с одного этапа на другой. Сейчас же, по сути дела, нет никакой структуры соревнований. Иногда проводятся какие-то акции, в основном джиб-контесты. С одной стороны, устроить такое мероприятие проще и дешевле, но это не настолько зрелищно.
— Можно ли тогда говорить, что критерием оценки сезона для райдера сегодня является фотосъемка?
— На самом деле это всегда было так. Просто сейчас это стало еще заметней. Съемка — это реальное отражение твоей работы, того, как ты провел сезон. Ты можешь вообще никогда не занимать никаких призовых мест ни на каких соревнованиях, но если ты действительно много снимаешься и все хорошо получается, то это показывает уровень твоего катания. Большинство иностранных про, которые снимаются с какими-то конкретными фирмами, например, Absinthe Films, Standard Films, — они вообще никогда не участвуют в соревнованиях. Ну, может, записываются на пару-тройку «инвитейшнл» мероприятий в сезоне, просто чтобы съездить потусоваться. И все. Для них это так, несерьезное дело. Их полноценная работа — это фото- и видеосъемка.
— Раз речь зашла про видео, то что ты можешь сказать про российские сноуборд-фильмы?
— Недавно была презентация фильма Feel Good, его режиссер — мой друг Павел Карыхалин. Я думаю, этот фильм вывел всероссийские видеомероприятия на новый уровень. Прежде всего потому, что там большое количество бэккантри-фристайла, фактически на нем кино и основано. И еще на джиббинге. Как раз те дисциплины, на которых сейчас основываются все буржуйские фильмы. Посмотрите, и вы сразу все поймете. Там нет ни одного трюка, который бы не котировался в Европе.
— А ты джиббинг практикуешь?
— Да. Это умение является необходимым для любого райдера.
— Какие трюки любимые? Какие хотелось бы сделать?
— Хотелось бы сделать cab 1080 — точнее, снять его, потому что приземлять получалось, но вот снять так и не удалось пока что. А любимый трюк — bs 7.
— Вот ты сказал, что не удавалось снять трюк. Существует ли проблема фотографа? Ведь людей, которые могут хорошо снять сноубординг, не так уж много.
— Любой выезд делается с фотографом — без договоренности с оператором ничего не будет. Ты едешь с командой, которая будет готова работать. Если мы отправляемся снимать бэккантри, значит, все будут готовы вставать в 7 утра, делать зарядку, идти на гору, махать лопатой и делать трамплины. И все должны быть заряжены на то, чтобы сниматься, а не просто тусоваться. Снялся — тогда можно и отдохнуть.
— Ты говорил, что являешься членом сборной. В чем заключается твое участие в команде?
— Честно говоря, пока ни в чем. Федерация только начала поддерживать мягкие виды, если в этом году у меня все сложится удачно, возможно, мне будут оплачивать тренировочные выезды, чтобы можно было работать в хафпайпе. А пока могу бесплатно пользоваться подъемником в Переделкино, что уже хорошо. Еще оплатили мне часть выезда в Швейцарию. Но пока говорить о серьезной поддержке нельзя.
— Наверно, у федерации есть олимпийские виды на тебя?
— Да, они все делают с нацеленностью на следующую Олимпиаду. Но, честно говоря, рассчитывать на что-то в хафпайпе тяжело. Мы и видели-то его всего раз 10 в жизни. Тренироваться негде.
— А у тебя есть желание поучаствовать в играх?
— У меня есть желание кататься, а остальное мне, если честно, безразлично. Хочется снимать побольше красивых трюков, желательно в бэккантри. А спортивных целей у меня нет.
— А в жизни чего хотел бы достичь?
— Да много чего хотелось бы! На данный момент — чтобы можно было кататься и не париться. И чтобы можно было обеспечивать себя только катанием.
Январь
— Ну, как тебе Камчатка?
— Понравилась, но было, конечно, тяжело. Катались мы без вертолетов, все время пешком передвигались. Ходили, строили трамплины, прыгали. У нас, правда, были скиду, но в гору они подниматься не могут, можно просто доехать до какого-нибудь склона, а дальше — на своих двоих.
— Многое удалось сделать из того, что было запланировано?
— В принципе, да. Таких больших пролетов, пожалуй, еще не было. Это уже европейский уровень. Действительно большие трамплины и конкретные пролеты. Удалось отснять bs 7, bs 900. Хотелось, конечно, сделать больше, но порой просто физически не хватало сил ходить, опять подниматься вверх. Плюс приземление уже разбито, и как бы ты ни старался, максимум, чего сможешь добиться, — только выбить себе зубы об колено.
— Планируешь еще съездить на Камчатку?
— Да, хотелось бы в следующем году вернуться туда. Так здорово снимать бэккантри-фристайл больше нигде не удастся. Потому что в других местах есть подъемники, и даже если ты куда-то ломишься, вокруг все равно куча людей катается, суета. А на Камчатке ты можешь спокойно выбирать места, строить трамплины и прыгать. Там очень красивый снег и само по себе место для бэккантри- фристайла и съемок просто нереальное, там столько спотов — лишь бы хватило сил долезть до них. Можно снимать и снимать...
— Вот ты говоришь — пешком подниматься на склон, копать несколько часов трамплин... В чем же тогда кайф, от чего получаешь удовольствие?
— В первую очередь от самого катания, от путешествий, от общения с друзьями. В этом и есть весь кайф: ты с друзьями, всегда веселишься. Ну, конечно, не всегда, иногда приходится много работать... Но все равно получаешь удовольствие, даже когда ты три дня копал трамплин, зато потом удалось снять пару трюков. Это всегда очень приятно.
Журнал: «Вертикальный мир» № 52, 2006 год
С Петром Ястребковым мы общались в два захода. Первый раз — в ноябре, когда снега еще не было, и все только ждали начала сезона. Вторая встреча состоялась уже в середине января, сразу после того, как Петя вернулся с Камчатки.
Ноябрь
Петр Ястребков: я катаюсь с 1996-го, то есть в этом году будет 10 лет, как я на доске. Занимаюсь в основном фристайлом, снимался во всех российских сноуборд-видео. Сейчас являюсь членом сборной России по сноуборду.
— А как ты пришел в сноубординг?
— Да давно это было. Катались с друзьями на роликах, потом постепенно все вместе стали кататься на сноуборде. Подробностей уж и не вспомнишь.
— Почему именно фристайл?
— С самого начала я стал прыгать, поэтому и специализируюсь на фристайле.
— А фрирайд?
— Ну а что фрирайд? Во фрирайде все катаются. А прыгать мало кто может.
— То есть у тебя было стремление выделиться, попробовать что-то необычное?
— Да в Москве ведь никакого фрирайда нет, у нас можно только прыгать. Больше ты ничем не можешь заниматься. Вот мы и прыгали. Этим все и объясняется.
— Какой фристайл тебе ближе — парковый или бэккантри?
— Сейчас все стараются в основном кататься в бэккантри. По крайней мере, делать съемки. Потому что это и сложней, и интересней, и, что очень важно, красивая природа вокруг: горы, солнце, снег. Но снимать бэккантри-фристайл действительно непросто, порой, чтобы снять один трюк, приходится потратить две недели. Сначала ты ждешь погоды, потом нет снега, потом еще чего-то... Потом ты делаешь трамплин, пробуешь прыжок, не сразу все получается. Но зато если удалось что-то снять, то ты очень доволен.
— А где в основном катаешься, в России или выезжаешь в Европу?
— В основном у нас. Но вот в этом году ездил раскатываться в Швейцарию, в Церматт, в парк. Посмотрим, может, еще буду ездить в Европу.
— Сейчас в Подмосковье сноупарки растут как грибы после дождя. Можно ли говорить, что уже сложилась приличная инфраструктура, позволяющая серьезно тренироваться? Есть у тебя возможности для нормальных тренировок в Москве?
— Нет, по сути дела нет. Единственный парк, о котором можно говорить, — это парк в Новопеределкино. Его уже третий год делают, трамплины там более-менее приличные, но, скажем, хафпайпа нормального еще ни разу не было. В Питере есть неплохой пари, в Солнечной долине. А больше в России практически нет серьезных сноупарков.
Можно, конечно, тренироваться, но вот прошлый сезон, например, начинался с того, что я и братья Теймуровы, которые, между прочим, чемпионы Европы по фристайлу среди юниоров, просто прыгали в Новой Олимпийской деревне на самодельном деревянном трамплине практически до Нового года, хотя снег лежал. Но в Переделкино электричества не было, а тренироваться больше негде. А все европейские райдеры в это время уже вовсю катались. У них есть парки, они могут уже в ноябре раскатываться и вливаться в сезон. А тут ты сидишь и ничего делать не можешь, только ждать. Сначала снега, потом — когда парк будет готов...
— Но, может, есть своя прелесть в том, что ты сам делаешь трамплин...
— Нет, никакой прелести в этом нет.
— Насколько близко уровень наших сноубордеров подтянулся к европейскому? Есть ли сейчас тенденция, что мы догоняем Запад?
— Тенденция, конечно, есть. Но в основном на ведущих ролях все те старые райдеры, с которыми я когда-то начинал кататься. Митя Фесенко, еще ряд ребят. Но сейчас много сильных парней появляется на Камчатке. Оса (Осовицкий), Корова (Коровин)... В принципе, уже достаточно известные люди, очень сильно прогрессируют. Во многом это, конечно, происходит благодаря тому, что они имеют возможность постоянно кататься. К тому же они прыгают только в бэккантри, что им в плюс, так как им намного проще делать всю эту сложную съемку бэккантри- фристайла.
— Ты на Камчатке не был?
— Нет, еще ни разу не был. Может, в этом году все-таки удастся съездить.
— Как давно ты стал прорайдером?
— Году в 1998-м...
— Если сравнивать то, как работали спонсоры со спортсменами тогда и сейчас, есть разница?
— Конечно, есть. Сейчас компании больше поддерживают тебя в плане рекламы. Многие зарубежные райдеры говорят, что ты никогда не станешь звездой, если у тебя не будет серьезной поддержки спонсоров, которые будут тебя продвигать, устраивать твой личный промоушен и, соответственно, промоушен своего брэнда. Сейчас многие наши компании начали понимать, что поддержка выгодна не только райдеру, но и им. Раньше они все это воспринимали как-то по-другому. Им особо это и не нужно было. Могли выделить небольшую часть бюджета, чтобы какой-нибудь мальчик за них катался, и на этом все.
Сейчас же отношение изменилось в лучшую сторону. В частности, мне действительно нравится отношение «Спортмастера», они ведут грамотную политику как со мной, так и с Павликом Ширковским. Хотя все равно иногда сталкиваешься с непониманием, и создается впечатление, что ты плывешь против течения. Тебе приходится объяснять, как тебе кажется, прописные истины: почему нельзя делать короткие съемочные выезды или почему тебе необходимо поехать именно в эго место, а не в другое и все в этом роде. Тогда как я сам лучше любого менеджера, который имеет очень слабое представление о сноубординге, могу определять, как мне сделать так, чтобы все остались довольны моей работой.
Еще зачастую спонсоры не понимают, что ты выполняешь для них сложную, тяжелую и опасную работу, за которую ты должен получать деньги, что ты не можешь кататься, сниматься, участвовать в соревнованиях и еще одновременно подрабатывать где-нибудь, хотя бы потому, что ты как минимум полгода постоянно в разъездах. Пока мое катание держится на чистом энтузиазме, мне уже не 18 лет, и если я просто-напросто не смогу обеспечивать себя, то я плюну на все и начну зарабатывать деньги, как все нормальные люди.
— Какие соревнования проходили в прошлом сезоне, что ожидается в этом?
— В том сезоне я участвовал в трех соревнованиях. Первые — в Уфе, затем чемпионат России и, наконец, Кубок 15-ти в Питере. И, по сути дела, все они были провальными. Про Уфу даже и сказать нечего... Я бы туда и не поехал, если бы меня просто спонсоры не отправили. Чемпионат России был просто провальным. Проводился в Новосибирске, куда поехали только те, кому это действительно было сильно нужно. Теймуровы, Пещеров, Акробат, я... У меня было ощущение, что мы находимся на соревнованиях по беговым лыжам, году эдак в 1985-м. Идиотизм, честно говоря. Во время соревнований какое-то построение началось, еще какой-то бред... Судьи непонятные, жуткие трамплины... На самом деле ужасное мероприятие было. Единственное, чем я доволен, так это тем, что занял там второе место. Это котируется. Конкуренция все-таки там была приличная. Но вот уровень организации…
— То есть, получается, сейчас в России нет серьезного соревновательного календаря?
— Практически это так. Единственные соревнования, о которых я знаю, это чемпионат России, в этот раз он будет проводиться в Переделкино. А, вот еще «Готовность № 1» — «Спортмастер» проводит в Подмосковье и в Питере. В том году я был на одном из этих стартов, там был нормальный уровень проведения, о райдерах заботились, думали о том, чтобы все выглядело прилично. А не так, чтобы просто поставить галочку — «мероприятие состоялось».
— Получается, народ катается для себя, без соревнований?
— Да. Пару лет назад было очень много стартов, регулярно проходили различные соревнования с достаточно большими призовыми фондами. Райдеры постоянно ездили с одного этапа на другой. Сейчас же, по сути дела, нет никакой структуры соревнований. Иногда проводятся какие-то акции, в основном джиб-контесты. С одной стороны, устроить такое мероприятие проще и дешевле, но это не настолько зрелищно.
— Можно ли тогда говорить, что критерием оценки сезона для райдера сегодня является фотосъемка?
— На самом деле это всегда было так. Просто сейчас это стало еще заметней. Съемка — это реальное отражение твоей работы, того, как ты провел сезон. Ты можешь вообще никогда не занимать никаких призовых мест ни на каких соревнованиях, но если ты действительно много снимаешься и все хорошо получается, то это показывает уровень твоего катания. Большинство иностранных про, которые снимаются с какими-то конкретными фирмами, например, Absinthe Films, Standard Films, — они вообще никогда не участвуют в соревнованиях. Ну, может, записываются на пару-тройку «инвитейшнл» мероприятий в сезоне, просто чтобы съездить потусоваться. И все. Для них это так, несерьезное дело. Их полноценная работа — это фото- и видеосъемка.
— Раз речь зашла про видео, то что ты можешь сказать про российские сноуборд-фильмы?
— Недавно была презентация фильма Feel Good, его режиссер — мой друг Павел Карыхалин. Я думаю, этот фильм вывел всероссийские видеомероприятия на новый уровень. Прежде всего потому, что там большое количество бэккантри-фристайла, фактически на нем кино и основано. И еще на джиббинге. Как раз те дисциплины, на которых сейчас основываются все буржуйские фильмы. Посмотрите, и вы сразу все поймете. Там нет ни одного трюка, который бы не котировался в Европе.
— А ты джиббинг практикуешь?
— Да. Это умение является необходимым для любого райдера.
— Какие трюки любимые? Какие хотелось бы сделать?
— Хотелось бы сделать cab 1080 — точнее, снять его, потому что приземлять получалось, но вот снять так и не удалось пока что. А любимый трюк — bs 7.
— Вот ты сказал, что не удавалось снять трюк. Существует ли проблема фотографа? Ведь людей, которые могут хорошо снять сноубординг, не так уж много.
— Любой выезд делается с фотографом — без договоренности с оператором ничего не будет. Ты едешь с командой, которая будет готова работать. Если мы отправляемся снимать бэккантри, значит, все будут готовы вставать в 7 утра, делать зарядку, идти на гору, махать лопатой и делать трамплины. И все должны быть заряжены на то, чтобы сниматься, а не просто тусоваться. Снялся — тогда можно и отдохнуть.
— Ты говорил, что являешься членом сборной. В чем заключается твое участие в команде?
— Честно говоря, пока ни в чем. Федерация только начала поддерживать мягкие виды, если в этом году у меня все сложится удачно, возможно, мне будут оплачивать тренировочные выезды, чтобы можно было работать в хафпайпе. А пока могу бесплатно пользоваться подъемником в Переделкино, что уже хорошо. Еще оплатили мне часть выезда в Швейцарию. Но пока говорить о серьезной поддержке нельзя.
— Наверно, у федерации есть олимпийские виды на тебя?
— Да, они все делают с нацеленностью на следующую Олимпиаду. Но, честно говоря, рассчитывать на что-то в хафпайпе тяжело. Мы и видели-то его всего раз 10 в жизни. Тренироваться негде.
— А у тебя есть желание поучаствовать в играх?
— У меня есть желание кататься, а остальное мне, если честно, безразлично. Хочется снимать побольше красивых трюков, желательно в бэккантри. А спортивных целей у меня нет.
— А в жизни чего хотел бы достичь?
— Да много чего хотелось бы! На данный момент — чтобы можно было кататься и не париться. И чтобы можно было обеспечивать себя только катанием.
Январь
— Ну, как тебе Камчатка?
— Понравилась, но было, конечно, тяжело. Катались мы без вертолетов, все время пешком передвигались. Ходили, строили трамплины, прыгали. У нас, правда, были скиду, но в гору они подниматься не могут, можно просто доехать до какого-нибудь склона, а дальше — на своих двоих.
— Многое удалось сделать из того, что было запланировано?
— В принципе, да. Таких больших пролетов, пожалуй, еще не было. Это уже европейский уровень. Действительно большие трамплины и конкретные пролеты. Удалось отснять bs 7, bs 900. Хотелось, конечно, сделать больше, но порой просто физически не хватало сил ходить, опять подниматься вверх. Плюс приземление уже разбито, и как бы ты ни старался, максимум, чего сможешь добиться, — только выбить себе зубы об колено.
— Планируешь еще съездить на Камчатку?
— Да, хотелось бы в следующем году вернуться туда. Так здорово снимать бэккантри-фристайл больше нигде не удастся. Потому что в других местах есть подъемники, и даже если ты куда-то ломишься, вокруг все равно куча людей катается, суета. А на Камчатке ты можешь спокойно выбирать места, строить трамплины и прыгать. Там очень красивый снег и само по себе место для бэккантри- фристайла и съемок просто нереальное, там столько спотов — лишь бы хватило сил долезть до них. Можно снимать и снимать...
— Вот ты говоришь — пешком подниматься на склон, копать несколько часов трамплин... В чем же тогда кайф, от чего получаешь удовольствие?
— В первую очередь от самого катания, от путешествий, от общения с друзьями. В этом и есть весь кайф: ты с друзьями, всегда веселишься. Ну, конечно, не всегда, иногда приходится много работать... Но все равно получаешь удовольствие, даже когда ты три дня копал трамплин, зато потом удалось снять пару трюков. Это всегда очень приятно.
Годы: 2006
Издание: «Вертикальный мир»
Люди: Петр Ястребков