Красная Поляна: наш российский Валь д’Изер
Интервью Петра Федина во времена строительства 4-й очереди «Альпики», тесты лыж и почему Красная Поляна — не только не хуже, а даже лучше Франции.
Журнал: «SKI Горные лыжи» № 3/25, 1998 год
Автор: Юрий Ценин
Фото: автора и Романа Денисова
Нас позвал сюда Dynamic. Это происходило в Красной Поляне в марте, когда считается, что здесь уже «не сезон». Тем не менее на покрытых метровым слоем снега склонах горы Аибга проводились по полной программе испытания (тесты) новой коллекции лыж фирмы Dynamic 1998 — 99 гг. Организатором этого не совсем обычного и весьма увлекательного действа выступил эксклюзивный дистрибьютор фирмы — ТОО «Спорти» при участии коммерческих представителей (они же — испытатели) фирм «Эрцог», «Спорт-экстрим», а также сотрудников журналов «SKI Горные лыжи», «Вертикальный мир» и газеты «Советский спорт». принимающей стороной были АО «Альпика-сервис» (трассы и канатки) и Центр туризма и отдыха Минобороны.
Нам повезло. Во-первых, с выбором места — Красная Поляна с ее быстрыми и разнообразными трассами, выглаженными ратраками (таких здесь больше 5 км), крутыми бугристыми склонами (под канаткой) и немерянными снежными полями (под вертолетом) оказалась идеальным полигоном для лыжных испытаний. Все три очереди канатной дороги работали безукоризненно; ненавязчивый сервис предлагал свои услуги, ласкали сердце улыбки и дружелюбное внимание обслуживающего персонала.
Во-вторых, — с погодой. Четыре дня жарило солнце, превращая в праздник каждую минуту пребывания на горе. При том оно ухитрялось не расквасить снег, оставляя его достаточно жестким, — будто мы катались не между 600 и 1200, а по меньшей мере на тысячу метров выше.
Повезло и с жильем. Турбаза Минобороны, принявшая нас, оказалась тем местом, которое лучше всего подходит для горнолыжного «нагрузочного» отдыха.
Никаких вроде бы изысков, но:
И опять же — нормальные, доброжелательные лица. И парковая тишина, нарушаемая лишь редкими гудками машин с горного серпантина, ведущего вниз, к поселку, да шелестом пихт и проснувшихся горных ручьев. (Предвидя законный интерес читателей, приведу цены: проживание с питанием — 120 рублей день, канатка — 80 р., прокат лыж — 30 р.).
Тут бы отдыхать да отдыхать. Но мы приехали сюда вроде бы работать — тестировать лыжи. И об этом разговор особый. Больше всего, конечно, нам повезло с лыжами. Dynamic в этом сезоне представил более чем достойную коллекцию: каждая из 12 испытуемых пар — со своим лицом, характером, темпераментом. Более короткое знакомство с ними на склоне не только интриговало, но и волновало — возможностью в чем-то оплошать, разочаровать, так сказать, нового партнера...
Вообще-то тесты больше всего нужны торговцам. Чтобы не на пальцах, а предметно, на собственном опыте могли объяснить покупателю особенности, плюсы и минусы своего товара. Что касается журналистов, то, как обычно, они представляли «глас народный», массу — то бишь, читателей и потенциальных покупателей. Подразумевалось, что их присутствие придаст этой в общем-то рекламной акции гласности и объективности. Ну и сведет к минимуму классическую формулу всех торгашей мира: «Не обманешь — не продашь».
Но началось катание, и все смешалось на склонах Красной Поляны. Народ на испытания собрался преимущественно молодой, хоть и деловой; лыжники, за редким исключением, не экстра-класса, зато с избытком адреналина, который они щедро разбрызгивали, прыгая по буграм и носясь по трассам Аибги. Возможность за один день опробовать и сравнить несколько пар классных лыж захватила всех необычностью и новизной ощущений. Тест превратился в своеобразный спектакль, где каждый участник был и актером, и режиссером, и зрителем.
... Каждое утро на снежной площадке у конечной станции 2-й очереди возникает пестрый табор. Соблазнительно сияя «модерным» дизайном, рядами лежат подопытные красавицы. Красные, черные, желтые, оранжевые… Возле в фирменных желтых куртках суетятся хозяева из «Спорти». Подгоняют крепления, раздают анкетки, отвечают на кучу толковых и бестолковых вопросов. Самый типичный (и самый бестолковый): «Какие лыжи лучше — карвы или не карвы?» Ответ может быть один: попробуй сам, узнаешь.
Так или иначе слова — «карвы», «карвинг» — из 12 тестируемых моделей Dynamic — лыжи с новой геометрией, включая и верхнюю группу WC (World Cup — Кубок мира), и «экспертную» труппу Freeride, и лыжи для любительского катания Freecarve
Размышления мои — кого выбрать — прерывает главный эксперт от «Спорти» Анатолий Попков. Известный в стране спортсмен и тренер (15 лет тренировал сборную ЦСКА), Толя плохого не посоветует. Окинув зорким глазом сомневающуюся фигуру претендента и сверкающий ряд предлагающих себя лыж, он тихо роняет: «Попробуй сначала вот эти. На моих ботинках, как два капкана, защелкиваются «Тироли», и я оказываюсь в объятиях оранжевых Freeride Ultimate.
Участок вдоль второй очереди канатной дороги представляет собой почти идеальную трассу слалома-гиганта. Широкое полотно — 50 — 60 м — плавными виражами течет вниз на протяжении почти полутора километров, то выполаживаясь, то спадая крутыми ступенями.
С первых движений по склону я понял, что на моих ногах — друзья. Они чутко слушали, чего хочет от них хозяин. Первый кусок, метров 300, мы съехали средними дугами, наслаждаясь плавностью переходов из одной дуги в другую. Достаточно было лишь загрузить и закантовать лыжу, и она мягко и стремительно несла меня по идеальной кривой — будто ты попал в ритм гигантских качелей. Небольшие бугры не надо было даже амортизировать: «Ультиматы» просто обтекали их, не создавая трамплинного эффекта (очевидно, это происходило за счет постоянного движения на кантах — лыжи либо разрезали, либо плавно облизывали» неровности за счет своей «геометрий»).
На скорости выскочили на крутой спад. Чтобы снизить скорость, пришлось сильнее кантоваться и чуть давить на носок: «Ультиматы» стали резать короткие дуги, практически не проскальзывая задником. На пологий участок буквально вылетели; чтобы не терять скорость, пустил их плоским коньком с ускорением и минимальной закантовкой. И такое ведение им нипочем: держат, не болтаются! Только на длинном тягуне внизу, на жестких неровностях и льдистых участках почувствовал вибрацию и некоторую неуверенность в ведении — очевидно, за счет мягкого носка, характерного для этого класса лых. (А может, просто ноги устали, но лыжи все равно прощали мои ошибки.)
Красная Поляна с высоты Монблана
Четыре дня в горах, это и много, и мало. Много — по насыщенности впечатлениями, эмоциями, которыми так скудна наша московская рутинная жизнь и которые буквально обрушиваются здесь на тебя подобно снежной лавине. И мало — чтобы вволю накататься, по-настоящему осмотреться вокруг и понять: что же происходит сегодня в нашей любимой Красной Поляне?
А то, что здесь происходит много нового — и часто парадоксального, не совсем понятного, об этом я слышал еще в Москве. Например: кругом на склонах — горнолыжный рай — а поселок полупустой, туристов нет. Президент «Альпика-сервис» Петр Федин с грустью смотрит, как почти вхолостую крутятся три его канатки. Тем, кто «угадал» и приехал, хорошо: очередей никаких, трассы не разбиты, хозяева забегаловок зазывают клиента... А курорту плохо, курорт от такой жизни хиреет.
— В день продаем какую-то сотню абонементов, это при пропускной способности дорог до 400 человек в час, — констатирует Федин. — Гостиницы пустуют. Правда, на уик-энд много людей приезжает из Сочи — народ почувствовал «вкус» нашего снега, машины и автобусы выстраиваются аж за километр.
— В Москве просто не знают о ваших мартовских возможностях, многие бы с радостью приехали.
— Да, это вопрос рекламы и информации! Красная Поляна пока разобщена — у «Лазурной» свои проблемы, у турбазы Минобороны — свои, канатные дороги тоже сами по себе.
— Между прочим: 30 секунд рекламного сообщения по «Эхо Москвы» стоят $100. Думаю, если вы тут скинетесь, вся Россия каждую неделю будет знать о толщине снежного покрова на Аибге и наличии мест в гостинице. (Кстати, этот вариант стоит рассмотреть и Терсколу, и Домбаю, и Кировску.)
Президент задумался, но, как и подобает президенту, сразу ничего не ответил.
Пока он размышлял, я задал еще один провокационный вопрос.
— Хорошо. Надежность снежного покрова не зависит от работы рекламных служб. Зато она зависит от перепада высот, от ваших проектов и темпов строительства. В Москве ходят слухи, что «Альпика» зашла в тупик, что дальше вверх уже некуда двигаться. Так ли это?
Нет, абсурдное утверждение! Петр Николаевич только развел руками: мол, чего только не болтают люди. Сейчас третья очередь дороги вышла на отметку 1470 м.
Действительно, верхний участок трассы (всего-то метров 200) еще не расчищен от завалов и не спрофилирован (там сейчас мощные бугры), но это летом будет выправлено. А дальше...
— Да что тратить слова! У меня сейчас работают три специалиста из Франции, от фирмы Помогальского, уточняют проект трасс 4-й очереди. Завтра летим наверх, к самому хребту. Полетишь с нами!
… Утро выдалось туманное с рваными низкими облаками. Сразу за конечной станцией 3-й очереди резко обрывается полоса леса и начинаются бесконечные белые поля. Вертолет поднимается выше, выше и, наконец, мы над хребтом. Здесь солнце, и сквозь клочковатое покрызало облаков внизу, слева и справа открывается величественная панорама — до Турьих гор и Энгельмановых полян (где в будущем предполагается проводить олимпийские старты).
— А наша конечная станция и наши старты будут вот здесь, — Федин указывает в иллюминатор на выположенную площадку под самым хребтом. — Отсюда с высоты 2200 м, протянутся пять или шесть трасс с перепадом 600 метров каждая, канатку планируем 4-кресельную — бугели здесь не годятся, глубина снежного покрова достигает трех метров, кататься можно с октября по июнь.
— В каком состоянии проект?
— Уже готов. Уточняем трассы, изыскиваем оптимальные финансовые решения. Начнем канатку летом, Помогальский строит быстро… Вот, поговори с французами.
В вертолете разговор не получился: озабоченные своими изыскательскими проблемами, французы были напряжены и отделывались общими фразами. Зато вечером, в ресторане гостиницы «Лазурная», за шведским столом, где собралась еще большая и шумная компания швейцарцев (они не первый год прилетают в Красную Поляну на хелиски), они разговорились. Приведу лишь фрагменты почти двухчасовой беседы.
Мишель Булено, эксперт геодезической подтотовки горнолыжных курортов (Тинь)
— Здесь исключительные условия: снег лежит от 500 до 2200 м. Во Франции такого нет, у нас катаются от 1100 до 3000 м. Французские курорты полностью зависят от искусственного снега, здесь — масса неиспользованного снега, особенно наверху. Сегодня в Красной Полян задействовано не более 10% трасс. Когда мы выйдем на отметку 2200 м, то на одну канатку «посадим» сразу пять трасс, и возможности катания утроятся. Ведь хорошие лыжники, кроме трасс, будут выбирать свободные спуски, которых там множество, и они почти безопасные.
Пон Дайен, инженер (Шамони)
— Самое привлекательное здесь сегодня — снег и вертолет. У нас «вертушки» запрещены. Но 4-я очередь канатки даст выход к снежным полям, она заменит вертолеты. Не сомневаюсь, что за 10 — 15 лет Красная Поляна станет хорошей горнолыжной станцией, не хуже Шамони.
Мишель Гурин, эксперт-урбанист (Санкт-Моритц)
— По нашим подсчетам, местные склоны могут принимать до 10 тысяч человек. Нужна соответствующая инфраструктура — гостиницы, пансионаты и т. д. В 1960-е годы Франция за 10 лет создала в горах 100 тысяч мест, включая всю обслуживающую индустрию. Готовы поделиться опытом!
Любимый пасынок Минобороны
Над «Центром туризма и отдыха Красная Поляна» (в просторечии — турбазой МО) витает дух ностальгии. Здесь явно грустят о безвозвратном, но, что греха таить, красивом прошлом. Когда приезжать сюда было престижно и здорово. Когда «непобедимая и легендарная» могла достойно содержать свои курорты, позволяла расширяться и строиться, приобретать мебель и оборудование, красиво принимать гостей всех рантов. И не только генералов и офицеров с семьями, но и просто туристов, которым посчастливилось «достать путевочку».
Да, было время, было... Когда маршрут Кудепста — Красная Поляна — горные хижины на перевалах и обратно не иссякал ни летом, ни зимой. Когда в номерах и у костров звенели песни, а приезжающие умели радоваться коллективной зарядке и стакану компота после похода на Ачишхо. Помню, в те романтичные дни полковник Степанов — большой тур-теоретик — говаривал мне: «Мы лечим движением и красотой. Десять дней нашей активной реабилитации, и больные люди с тяжелыми формами депрессий, с полным нервным истощением — подводники, афганцы, ракетчики — приходят у нас в норму, способны жить и служить дальше»...
— Вам бы еще горные лыжи освоить, — вворачивал я свое.
— О, это наша ближайшая задача, уж тут мы развернемся по-настоящему! — подхватывал начальник-энтузиаст.
Сегодня горные лыжи в Красной Поляне есть. Это факт. А вот развернуться армейской турбазе пока как-то не удается. Некогда лучшая горная база страны, которую десятилетиями пестовал всесильный маршал Гречко, не забывали и все последующие министры — с бассейном, саунами, рестораном, опытным и преданным персоналом — сегодня полупуста. К духу ностальгии в номерах отчетливо примешивается запах тления: старенькая мебель, скверно отремонтированные и оборудованные санузлы, бедность.
— Хотите, коротко, суть нашей проблемы? — спрашивает нынешний начальник турцентра полковник Гергишан. — Первое: на сегодня у нас отсутствует четкий статус. Кто мы? Подразделение Министерства обороны, которое вложило в Красную Поляну огромные средства и, естественно, так просто их никому не отдаст. Но министерство нас практически перестало финансировать. В позапрошлом году нам недодали 6 млрд. рублей, в прошлом — 3 млрд. А мы все еще живем — и людей принимаем, и базу ремонтируем, рабочих кормим.
С полковником Константином Васильевичем Гергишаном мы знакомы не первый год. Он говорит откровенно, даже несколько волнуясь. Тема острая.
— У нас, знаете, в Министерстве придерживаются любопытного принципа, высказанного как-то одним из министров: «С деньгами каждый дурак сделает. Ты мне без денег сделай». Окей! Сделаем. Но дайте нам такую возможность. Не дают. До сих пор не отменен приказ министра, запрещающий нам любую коммерческую деятельность. Я, например, не могу заключать договора с турфирмами. Турбаза полупуста, дохода нет, страдает экономика всей Красной Поляны, не говоря уже о недопоступлениях в министерство. Но по положению, размещение и реклама вообще не входят в мои обязанности.
— А что же Москва? Почему сами не заполняют турбазу, не присылают людей?
— У Москвы и в округах свои проблемы. Недавно льготы на путевки офицерам отменили, — на какие шиши теперь нищий офицер поедет? А продавать пустующие места все равно не разрешают. Конечно, мы продаем на месте путевки и размещаем приезжающих. Но это как бы «в порядке исключения».
— Ходят слухи об акционировании и приватизации вашего турцентра. Может быть в этом выход из положения?
— Акционировать турбазу — это равносильно вообще ликвидировать ее. Ведь она представляет собой не просто материальную, но культурную, историческую, большую человеческую ценность с наработанными годами традициями отдыха и оздоровления людей.
— Ну представьте себе: придет сюда денежный мешок, которого интересуют только «бабки», — вступает в разговор зам, подполковник А. М Черепанов, которого за исключительно доброе отношение к туристам и демократизм многие старые гости зовут просто Саша. — Что он перво-наперво сделает? Постарается превратить турбазу в дорогой кабак, в очередную гостиницу со «звездами». Да, он вложит деньги. Да, это, наверное, будет красиво. Но кто приедет сюда? Тот, кто сможет платить за ночь по сто баксов. Потому что дешевле нельзя — вложения, эксплуатация, охрана, прибыль...
Если с турбазы «снимут погоны», отпадут льготы на плату за землю, а ее у нас 30 гектаров! С кого брать? С клиента. Значит, простому человеку надо помахать Красной Поляне ручкой. А уж капитанам и лейтенантам, их женам и детям, которых мы летом принимаем по тысяче и более человек в неделю, придется забыть о ней навсегда.
— Что же вы предлагаете? Существует какой-нибудь конструктивный план?
— Конечно. — Гергишан даже сделал движение к какой-то папке, словно там лежали готовые выкладки, но передумал и стал просто загибать пальцы. — Во-первых, нас надо рассматривать в общем контексте реформы в армии. Мы-то — подразделение, которое не только необходимо всему офицерскому составу, но может приносить немалый доход Минобороны. Не надо изобретать велосипед, призывать «варягов» в виде акционеров. Надо просто дать людям, которые знают и любят свое дело, возможность работать по-современному, в рамках сложившейся системы.
— То есть — вам?
— Совершенно справедливо. Мы говорим: дайте нам твердую квоту, скажем: 40% путевок. Остальные распространяйте по своим каналам. Мы и дефицит в 6 млрд. покроем, и планы реконструкции выполним, а главное — здесь всегда будут отдыхающие. Министерству выгодней иметь 60% от полной и процветающей базы, чем забирать все 100 у полупустого и нищего предприятия.
— Вроде бы и ежу должно быть ясно... Ради этого и реформы в России затеяны. О чем же думают ваши генералы?
— Думают-то они о другом: как бы там Гертишан с Черепановым лишний рубль против штатной зарплаты не заработали.
— Но на таких «соображениях» вся советская система прогорела!
— Вот и мы прогораем.
— Ну а надежда есть?
— Конечно! У нас тут теперь много начальства катается — все горнолыжниками стали, всем нравится. Значит, непременно должны помочь. А то ведь скоро и покататься будет негде.
Ну вот: опять делу должны помочь горные лыжи! Ну просто палочка-выручалочка какая-то!
Журнал: «SKI Горные лыжи» № 3/25, 1998 год
Автор: Юрий Ценин
Фото: автора и Романа Денисова
Нас позвал сюда Dynamic. Это происходило в Красной Поляне в марте, когда считается, что здесь уже «не сезон». Тем не менее на покрытых метровым слоем снега склонах горы Аибга проводились по полной программе испытания (тесты) новой коллекции лыж фирмы Dynamic 1998 — 99 гг. Организатором этого не совсем обычного и весьма увлекательного действа выступил эксклюзивный дистрибьютор фирмы — ТОО «Спорти» при участии коммерческих представителей (они же — испытатели) фирм «Эрцог», «Спорт-экстрим», а также сотрудников журналов «SKI Горные лыжи», «Вертикальный мир» и газеты «Советский спорт». принимающей стороной были АО «Альпика-сервис» (трассы и канатки) и Центр туризма и отдыха Минобороны.
Нам повезло. Во-первых, с выбором места — Красная Поляна с ее быстрыми и разнообразными трассами, выглаженными ратраками (таких здесь больше 5 км), крутыми бугристыми склонами (под канаткой) и немерянными снежными полями (под вертолетом) оказалась идеальным полигоном для лыжных испытаний. Все три очереди канатной дороги работали безукоризненно; ненавязчивый сервис предлагал свои услуги, ласкали сердце улыбки и дружелюбное внимание обслуживающего персонала.
Во-вторых, — с погодой. Четыре дня жарило солнце, превращая в праздник каждую минуту пребывания на горе. При том оно ухитрялось не расквасить снег, оставляя его достаточно жестким, — будто мы катались не между 600 и 1200, а по меньшей мере на тысячу метров выше.
Повезло и с жильем. Турбаза Минобороны, принявшая нас, оказалась тем местом, которое лучше всего подходит для горнолыжного «нагрузочного» отдыха.
Никаких вроде бы изысков, но:
- еда три раза в день в просторной и чистой столовой с панорамным обзором на все окрестное великолепие
- горячая вода в номерах
- 25-метровый бассейн
- отличные сауны
- кафе-ресторан-дискотека с вкусной форелью, симпатичными девицами и о-очень приподнятым настроением
- пунктуально работающие лыжехранилище, сушилка, прокат
- пунктуально же подаваемые автобусы на канатку и обратно.
И опять же — нормальные, доброжелательные лица. И парковая тишина, нарушаемая лишь редкими гудками машин с горного серпантина, ведущего вниз, к поселку, да шелестом пихт и проснувшихся горных ручьев. (Предвидя законный интерес читателей, приведу цены: проживание с питанием — 120 рублей день, канатка — 80 р., прокат лыж — 30 р.).
Тут бы отдыхать да отдыхать. Но мы приехали сюда вроде бы работать — тестировать лыжи. И об этом разговор особый. Больше всего, конечно, нам повезло с лыжами. Dynamic в этом сезоне представил более чем достойную коллекцию: каждая из 12 испытуемых пар — со своим лицом, характером, темпераментом. Более короткое знакомство с ними на склоне не только интриговало, но и волновало — возможностью в чем-то оплошать, разочаровать, так сказать, нового партнера...
Вообще-то тесты больше всего нужны торговцам. Чтобы не на пальцах, а предметно, на собственном опыте могли объяснить покупателю особенности, плюсы и минусы своего товара. Что касается журналистов, то, как обычно, они представляли «глас народный», массу — то бишь, читателей и потенциальных покупателей. Подразумевалось, что их присутствие придаст этой в общем-то рекламной акции гласности и объективности. Ну и сведет к минимуму классическую формулу всех торгашей мира: «Не обманешь — не продашь».
Но началось катание, и все смешалось на склонах Красной Поляны. Народ на испытания собрался преимущественно молодой, хоть и деловой; лыжники, за редким исключением, не экстра-класса, зато с избытком адреналина, который они щедро разбрызгивали, прыгая по буграм и носясь по трассам Аибги. Возможность за один день опробовать и сравнить несколько пар классных лыж захватила всех необычностью и новизной ощущений. Тест превратился в своеобразный спектакль, где каждый участник был и актером, и режиссером, и зрителем.
... Каждое утро на снежной площадке у конечной станции 2-й очереди возникает пестрый табор. Соблазнительно сияя «модерным» дизайном, рядами лежат подопытные красавицы. Красные, черные, желтые, оранжевые… Возле в фирменных желтых куртках суетятся хозяева из «Спорти». Подгоняют крепления, раздают анкетки, отвечают на кучу толковых и бестолковых вопросов. Самый типичный (и самый бестолковый): «Какие лыжи лучше — карвы или не карвы?» Ответ может быть один: попробуй сам, узнаешь.
Так или иначе слова — «карвы», «карвинг» — из 12 тестируемых моделей Dynamic — лыжи с новой геометрией, включая и верхнюю группу WC (World Cup — Кубок мира), и «экспертную» труппу Freeride, и лыжи для любительского катания Freecarve
Размышления мои — кого выбрать — прерывает главный эксперт от «Спорти» Анатолий Попков. Известный в стране спортсмен и тренер (15 лет тренировал сборную ЦСКА), Толя плохого не посоветует. Окинув зорким глазом сомневающуюся фигуру претендента и сверкающий ряд предлагающих себя лыж, он тихо роняет: «Попробуй сначала вот эти. На моих ботинках, как два капкана, защелкиваются «Тироли», и я оказываюсь в объятиях оранжевых Freeride Ultimate.
Участок вдоль второй очереди канатной дороги представляет собой почти идеальную трассу слалома-гиганта. Широкое полотно — 50 — 60 м — плавными виражами течет вниз на протяжении почти полутора километров, то выполаживаясь, то спадая крутыми ступенями.
С первых движений по склону я понял, что на моих ногах — друзья. Они чутко слушали, чего хочет от них хозяин. Первый кусок, метров 300, мы съехали средними дугами, наслаждаясь плавностью переходов из одной дуги в другую. Достаточно было лишь загрузить и закантовать лыжу, и она мягко и стремительно несла меня по идеальной кривой — будто ты попал в ритм гигантских качелей. Небольшие бугры не надо было даже амортизировать: «Ультиматы» просто обтекали их, не создавая трамплинного эффекта (очевидно, это происходило за счет постоянного движения на кантах — лыжи либо разрезали, либо плавно облизывали» неровности за счет своей «геометрий»).
На скорости выскочили на крутой спад. Чтобы снизить скорость, пришлось сильнее кантоваться и чуть давить на носок: «Ультиматы» стали резать короткие дуги, практически не проскальзывая задником. На пологий участок буквально вылетели; чтобы не терять скорость, пустил их плоским коньком с ускорением и минимальной закантовкой. И такое ведение им нипочем: держат, не болтаются! Только на длинном тягуне внизу, на жестких неровностях и льдистых участках почувствовал вибрацию и некоторую неуверенность в ведении — очевидно, за счет мягкого носка, характерного для этого класса лых. (А может, просто ноги устали, но лыжи все равно прощали мои ошибки.)
Красная Поляна с высоты Монблана
Четыре дня в горах, это и много, и мало. Много — по насыщенности впечатлениями, эмоциями, которыми так скудна наша московская рутинная жизнь и которые буквально обрушиваются здесь на тебя подобно снежной лавине. И мало — чтобы вволю накататься, по-настоящему осмотреться вокруг и понять: что же происходит сегодня в нашей любимой Красной Поляне?
А то, что здесь происходит много нового — и часто парадоксального, не совсем понятного, об этом я слышал еще в Москве. Например: кругом на склонах — горнолыжный рай — а поселок полупустой, туристов нет. Президент «Альпика-сервис» Петр Федин с грустью смотрит, как почти вхолостую крутятся три его канатки. Тем, кто «угадал» и приехал, хорошо: очередей никаких, трассы не разбиты, хозяева забегаловок зазывают клиента... А курорту плохо, курорт от такой жизни хиреет.
— В день продаем какую-то сотню абонементов, это при пропускной способности дорог до 400 человек в час, — констатирует Федин. — Гостиницы пустуют. Правда, на уик-энд много людей приезжает из Сочи — народ почувствовал «вкус» нашего снега, машины и автобусы выстраиваются аж за километр.
— В Москве просто не знают о ваших мартовских возможностях, многие бы с радостью приехали.
— Да, это вопрос рекламы и информации! Красная Поляна пока разобщена — у «Лазурной» свои проблемы, у турбазы Минобороны — свои, канатные дороги тоже сами по себе.
— Между прочим: 30 секунд рекламного сообщения по «Эхо Москвы» стоят $100. Думаю, если вы тут скинетесь, вся Россия каждую неделю будет знать о толщине снежного покрова на Аибге и наличии мест в гостинице. (Кстати, этот вариант стоит рассмотреть и Терсколу, и Домбаю, и Кировску.)
Президент задумался, но, как и подобает президенту, сразу ничего не ответил.
Пока он размышлял, я задал еще один провокационный вопрос.
— Хорошо. Надежность снежного покрова не зависит от работы рекламных служб. Зато она зависит от перепада высот, от ваших проектов и темпов строительства. В Москве ходят слухи, что «Альпика» зашла в тупик, что дальше вверх уже некуда двигаться. Так ли это?
Нет, абсурдное утверждение! Петр Николаевич только развел руками: мол, чего только не болтают люди. Сейчас третья очередь дороги вышла на отметку 1470 м.
Действительно, верхний участок трассы (всего-то метров 200) еще не расчищен от завалов и не спрофилирован (там сейчас мощные бугры), но это летом будет выправлено. А дальше...
— Да что тратить слова! У меня сейчас работают три специалиста из Франции, от фирмы Помогальского, уточняют проект трасс 4-й очереди. Завтра летим наверх, к самому хребту. Полетишь с нами!
… Утро выдалось туманное с рваными низкими облаками. Сразу за конечной станцией 3-й очереди резко обрывается полоса леса и начинаются бесконечные белые поля. Вертолет поднимается выше, выше и, наконец, мы над хребтом. Здесь солнце, и сквозь клочковатое покрызало облаков внизу, слева и справа открывается величественная панорама — до Турьих гор и Энгельмановых полян (где в будущем предполагается проводить олимпийские старты).
— А наша конечная станция и наши старты будут вот здесь, — Федин указывает в иллюминатор на выположенную площадку под самым хребтом. — Отсюда с высоты 2200 м, протянутся пять или шесть трасс с перепадом 600 метров каждая, канатку планируем 4-кресельную — бугели здесь не годятся, глубина снежного покрова достигает трех метров, кататься можно с октября по июнь.
— В каком состоянии проект?
— Уже готов. Уточняем трассы, изыскиваем оптимальные финансовые решения. Начнем канатку летом, Помогальский строит быстро… Вот, поговори с французами.
В вертолете разговор не получился: озабоченные своими изыскательскими проблемами, французы были напряжены и отделывались общими фразами. Зато вечером, в ресторане гостиницы «Лазурная», за шведским столом, где собралась еще большая и шумная компания швейцарцев (они не первый год прилетают в Красную Поляну на хелиски), они разговорились. Приведу лишь фрагменты почти двухчасовой беседы.
Мишель Булено, эксперт геодезической подтотовки горнолыжных курортов (Тинь)
— Здесь исключительные условия: снег лежит от 500 до 2200 м. Во Франции такого нет, у нас катаются от 1100 до 3000 м. Французские курорты полностью зависят от искусственного снега, здесь — масса неиспользованного снега, особенно наверху. Сегодня в Красной Полян задействовано не более 10% трасс. Когда мы выйдем на отметку 2200 м, то на одну канатку «посадим» сразу пять трасс, и возможности катания утроятся. Ведь хорошие лыжники, кроме трасс, будут выбирать свободные спуски, которых там множество, и они почти безопасные.
Пон Дайен, инженер (Шамони)
— Самое привлекательное здесь сегодня — снег и вертолет. У нас «вертушки» запрещены. Но 4-я очередь канатки даст выход к снежным полям, она заменит вертолеты. Не сомневаюсь, что за 10 — 15 лет Красная Поляна станет хорошей горнолыжной станцией, не хуже Шамони.
Мишель Гурин, эксперт-урбанист (Санкт-Моритц)
— По нашим подсчетам, местные склоны могут принимать до 10 тысяч человек. Нужна соответствующая инфраструктура — гостиницы, пансионаты и т. д. В 1960-е годы Франция за 10 лет создала в горах 100 тысяч мест, включая всю обслуживающую индустрию. Готовы поделиться опытом!
Любимый пасынок Минобороны
Над «Центром туризма и отдыха Красная Поляна» (в просторечии — турбазой МО) витает дух ностальгии. Здесь явно грустят о безвозвратном, но, что греха таить, красивом прошлом. Когда приезжать сюда было престижно и здорово. Когда «непобедимая и легендарная» могла достойно содержать свои курорты, позволяла расширяться и строиться, приобретать мебель и оборудование, красиво принимать гостей всех рантов. И не только генералов и офицеров с семьями, но и просто туристов, которым посчастливилось «достать путевочку».
Да, было время, было... Когда маршрут Кудепста — Красная Поляна — горные хижины на перевалах и обратно не иссякал ни летом, ни зимой. Когда в номерах и у костров звенели песни, а приезжающие умели радоваться коллективной зарядке и стакану компота после похода на Ачишхо. Помню, в те романтичные дни полковник Степанов — большой тур-теоретик — говаривал мне: «Мы лечим движением и красотой. Десять дней нашей активной реабилитации, и больные люди с тяжелыми формами депрессий, с полным нервным истощением — подводники, афганцы, ракетчики — приходят у нас в норму, способны жить и служить дальше»...
— Вам бы еще горные лыжи освоить, — вворачивал я свое.
— О, это наша ближайшая задача, уж тут мы развернемся по-настоящему! — подхватывал начальник-энтузиаст.
Сегодня горные лыжи в Красной Поляне есть. Это факт. А вот развернуться армейской турбазе пока как-то не удается. Некогда лучшая горная база страны, которую десятилетиями пестовал всесильный маршал Гречко, не забывали и все последующие министры — с бассейном, саунами, рестораном, опытным и преданным персоналом — сегодня полупуста. К духу ностальгии в номерах отчетливо примешивается запах тления: старенькая мебель, скверно отремонтированные и оборудованные санузлы, бедность.
— Хотите, коротко, суть нашей проблемы? — спрашивает нынешний начальник турцентра полковник Гергишан. — Первое: на сегодня у нас отсутствует четкий статус. Кто мы? Подразделение Министерства обороны, которое вложило в Красную Поляну огромные средства и, естественно, так просто их никому не отдаст. Но министерство нас практически перестало финансировать. В позапрошлом году нам недодали 6 млрд. рублей, в прошлом — 3 млрд. А мы все еще живем — и людей принимаем, и базу ремонтируем, рабочих кормим.
С полковником Константином Васильевичем Гергишаном мы знакомы не первый год. Он говорит откровенно, даже несколько волнуясь. Тема острая.
— У нас, знаете, в Министерстве придерживаются любопытного принципа, высказанного как-то одним из министров: «С деньгами каждый дурак сделает. Ты мне без денег сделай». Окей! Сделаем. Но дайте нам такую возможность. Не дают. До сих пор не отменен приказ министра, запрещающий нам любую коммерческую деятельность. Я, например, не могу заключать договора с турфирмами. Турбаза полупуста, дохода нет, страдает экономика всей Красной Поляны, не говоря уже о недопоступлениях в министерство. Но по положению, размещение и реклама вообще не входят в мои обязанности.
— А что же Москва? Почему сами не заполняют турбазу, не присылают людей?
— У Москвы и в округах свои проблемы. Недавно льготы на путевки офицерам отменили, — на какие шиши теперь нищий офицер поедет? А продавать пустующие места все равно не разрешают. Конечно, мы продаем на месте путевки и размещаем приезжающих. Но это как бы «в порядке исключения».
— Ходят слухи об акционировании и приватизации вашего турцентра. Может быть в этом выход из положения?
— Акционировать турбазу — это равносильно вообще ликвидировать ее. Ведь она представляет собой не просто материальную, но культурную, историческую, большую человеческую ценность с наработанными годами традициями отдыха и оздоровления людей.
— Ну представьте себе: придет сюда денежный мешок, которого интересуют только «бабки», — вступает в разговор зам, подполковник А. М Черепанов, которого за исключительно доброе отношение к туристам и демократизм многие старые гости зовут просто Саша. — Что он перво-наперво сделает? Постарается превратить турбазу в дорогой кабак, в очередную гостиницу со «звездами». Да, он вложит деньги. Да, это, наверное, будет красиво. Но кто приедет сюда? Тот, кто сможет платить за ночь по сто баксов. Потому что дешевле нельзя — вложения, эксплуатация, охрана, прибыль...
Если с турбазы «снимут погоны», отпадут льготы на плату за землю, а ее у нас 30 гектаров! С кого брать? С клиента. Значит, простому человеку надо помахать Красной Поляне ручкой. А уж капитанам и лейтенантам, их женам и детям, которых мы летом принимаем по тысяче и более человек в неделю, придется забыть о ней навсегда.
— Что же вы предлагаете? Существует какой-нибудь конструктивный план?
— Конечно. — Гергишан даже сделал движение к какой-то папке, словно там лежали готовые выкладки, но передумал и стал просто загибать пальцы. — Во-первых, нас надо рассматривать в общем контексте реформы в армии. Мы-то — подразделение, которое не только необходимо всему офицерскому составу, но может приносить немалый доход Минобороны. Не надо изобретать велосипед, призывать «варягов» в виде акционеров. Надо просто дать людям, которые знают и любят свое дело, возможность работать по-современному, в рамках сложившейся системы.
— То есть — вам?
— Совершенно справедливо. Мы говорим: дайте нам твердую квоту, скажем: 40% путевок. Остальные распространяйте по своим каналам. Мы и дефицит в 6 млрд. покроем, и планы реконструкции выполним, а главное — здесь всегда будут отдыхающие. Министерству выгодней иметь 60% от полной и процветающей базы, чем забирать все 100 у полупустого и нищего предприятия.
— Вроде бы и ежу должно быть ясно... Ради этого и реформы в России затеяны. О чем же думают ваши генералы?
— Думают-то они о другом: как бы там Гертишан с Черепановым лишний рубль против штатной зарплаты не заработали.
— Но на таких «соображениях» вся советская система прогорела!
— Вот и мы прогораем.
— Ну а надежда есть?
— Конечно! У нас тут теперь много начальства катается — все горнолыжниками стали, всем нравится. Значит, непременно должны помочь. А то ведь скоро и покататься будет негде.
Ну вот: опять делу должны помочь горные лыжи! Ну просто палочка-выручалочка какая-то!
Автор: Юрий Ценин
Фото: Роман Денисов
Годы: 1998
Издание: «SKI Горные лыжи»
Люди: Петр Федин