Дневник сумасшедшего: трип в Красноярск

Вдесятером в однокомнатной квартире: сноуборд-трип в Красноярск. Десять дней на чемоданах, сумасшедший дом.

Журнал: Onboard № 2/38, 2009 год
Текст: Артем Скаморский
Фото: Виталий Михайлов

Емельяново — Красноярск, Красноярск — Дивногорск, Дивногорск — Красноярск, Красноярск — Ергаки, Ергаки — Красноярск, Красноярск — Дивногорск, Дивногорск — Красноярск, Красноярск — Емельяново. Три из четырех заездов в Красноярск в процессе трипа были не необходимостью, а результатом логистической тавтологии. Десять дней на чемоданах, сумасшедший дом. По мотивам медитативной поездки команды Onboard в Красноярский край с Дмитрием Рывкиным побеседовал Артем Скаморский.

— Ты любишь благодарить в начале текста, не желаешь это сделать?

— Это далеко не система. Но раз ты предоставляешь мне сразу такую возможность, с удовольствием ей воспользуюсь (Смеется. — Прим. ред.). Благодарю участников съемок — райдеров и всех, кто помогал решать оргвопросы на месте, Спасибо!

Отдельно хочу выразить признательность компании Boardshop 360 и лично Сергею Шурыгину, которые поддержали тур в Красноярск — честную историю о том, как катаются люди в России. Здесь же отмечу, зто поддержка вдвойне приятна на фоне странных взглядов на продвижение сноубординга моих давнишних друзей и приятелей.

— Перед поездкой какие у вас были ожидания? И чем они были обусловлены?

— Это наша вторая поездка в Сибирь с Виталиком Михайловым. Первая была в декабре 2007 года, тогда мы посетили Новосибирск и Шерегеш. Та поездка была довольно тяжелой: постоянные переезды, некоторая неподготовленность ребят к работе, отсутствие вменяемых бытовых условий. Ну, так казалось. В этом декабре мы оба ждали не то, чтобы удобных, а просто минимально комфортных условий для жизни, которые бы позволили плодотворно и в удовольствие потрудиться — зафиксировать на фото и видео красноярский сноубординг. Основная предпосылка нашего расчета базировалась на том, что ребята (принимающая сторона) теперь понимают, как именно строится работа и какое матобеспечение для этого необходимо.

— И какое же матобеспечение необходимо?

— Вместительное жилье для всей команды: важно жить вместе, чтобы контролировать подъем и своевременный выход на съемку райдеров; грамотно построенная логистика: все крупные переезды с места на место должны быть точно просчитаны, чтобы не было лишней, никому не нужной физической и моральной нагрузки. Наконец, точное знание региона съемки: какая инфраструктура, чего можно ждать от спотов, какая погода. Ничего проработано принимающей стороной не было. Была только огромная команда райдеров, желающих как следует поработать, причем у некоторых практически не было опыта более-менее серьезных съемок.

— Почему Красноярск? В России есть и другие регионы...

— Ну, Красноярск — крупный город-миллионник, есть молодые талантливые ребята. Одновременно был расчет на то, что это не посторонняя среда, и будет легче организовать процесс, потому что Витя Наливкин, который с вами снимается, — из Красноярска. Наконец, туда сравнительно легко добираться основному съемочному составу — райдерам из Новосибирска и Новокузнецка.

— Какие изменения ты заметил в тех ребятах, которые снимались в прошлом сезоне?

— Все, кто работал в прошлом сезоне, узрели, каким может быть итоговый результат: о новосибирских райдерах и новосибирской школе сноубординга заговорили в России. Думаю. у них добавилось мотивации.

К съемкам стали подходить по-взрослому: осознанно, ответственно, работают теперь на результат. Если говорить обо всех в целом — то для создания идеальной дрим тим есть еще где доработать. Но я доволен уже тем, что есть сейчас. Коля Гринев как всегда на высоте, этот человек фанатично предан сноубордингу, и он конченный перфекционист.

Артем Пичхадзе и Гриша Кожевников заметно прибавили, причем Артем порадовал высокой результативностью. У Степы Артемьева отметил бы легкость, которая дается большим трудом. А у Антона Бухарова рассудительность в процессе подготовки. Кроме того, Степа и Антон заработали себе новые прозвища: «Бабка» и «Вождь» соответственно. Степу бабкой дразнит Филипп Атаманов (который сам, кстати, похож на бабку) за то, что Степа причитает. Антон же постоянно ездил в машине, в которой транспортировались чехлы. И стал «вождем чехлов».

— Вы лично приглашали всех сниматься или делегировали кому-то одному собирать остальных?

— Всей команде, разумеется, сообщили, куда едем, когда едем, проверяли подготовку к трипу. Попросили, чтобы предупредили молодежь о благоприятной возможности… Странный вопрос.

— Что за новые люди присоединились к процессу?

— Гриша Шеклер и Илья Верхотуров из Дивногорска. Андрей Трегубов непосредственно из Красноярска. Андрей (одновременно с неплохим райдерским уровнем) является директором, основателем и совладельцем бордшопа «Синдикат», это первый бордшоп в городе. Кроме того, Андрей спонсировал фильм Bear City о сибирском сноубординге, который вышел в прошлом сезоне. В общем, активной жизнью живет человек, и у него это неплохо получается. Кстати, он просил передать привет Андрею Артюхову и другим звездам из Москвы, которые приезжали в Красноярск снимать скейт.

Плюс, наконец-то удалось посниматься Филиппу Атаманову. Филипп — хороший парень, рад, что он все-таки смог к нам присоединиться. Кроме того, мы с Виталиком впервые вживую увидели катание Сергея Зюзюка — это панк. Причем я говорю не о стиле, а о подходе: Зюку все равно, что там за сложности со спотом, — иногда он делает немыслимые вещи.

— Какие самые неожиданные персонажи тебе там повстречались?

— Меня неприятно удивил один товарищ, который пытался подраться с девушкой -— Кристиной Скитович из Иркутска. В этой связи мне кажется, он гнилой персонаж. Также неприятно удивило, что парень не подвергся впоследствии никакому, общественному порицанию: ну, подрался и подрался, пьяный был, с кем не бывает. И неожиданно удивили сибирские, красноярские девушки — лихие и смелые, способные по-мужски за себя постоять. Настоящие казачки: Дело было в Ергаках…

— А по какому принципу вы выбирали маршрут следования?

— Коля Гринев с самого начала говорил: «Зачем вам эти Ергаки, поехали в Шерегеш», Он оказался прав. Поездка в Ергаки за бэккантри (основной мотив) и на Crash Contest, который там проводился, оказалась абсолютно нерезультативной с точки зрения съемок. Кое-кто в команде, большой знаток географии, почему-то решил, что Шерегеш — с обратной стороны того же самого горного массива, что и Ергаки, пятнадцать минут на вертолете. Хорошо не «махнули», там, на самом деле, километров шестьсот. Но присутствие в разговорах подобной темы явно иллюстрирует тогдашнее настроение.

Что касается съемок в Дивногорске — городе-спутнике Красноярска — это было удачно. Так же, как и в самой столице края. Выбор Дивногорска осуществлялся по двум нехитрым критериям: там куча стритовых спотов и ниже, чем в Красноярске, цены на аренду жилья. Поэтому решили базироваться там. Дальше, будучи уже, так сказать, втянутыми в сюжет, реагировали по обстоятельствам и вносили изменения. От первоначального плана маршрута Дивногорск — Ергаки — Дивногорск — Красноярск не отказались, но ценой, ммм…

— Комфорта как раз?

— Я бы сказал, ценой минимальных удобств и санитарных норм, Слово «комфорт» в данном контексте слишком буржуазно (Смеется. — Прим. ред.). Лично меня больше всего выносили постоянные переезды: выгрузить чехлы и втащить по лестнице — спустить — выгрузить — погрузить… И так ежедневно по два раза. В промежутках кое-как поспать: на чехле, например, или в кресле, или в чьем-то коридоре на паркете, или в какой-то комнате на полу, потому что на кровати уже спят трое-четверо…

Больше всего запомнилась ночевка в однокомнатной «хрущевке» вдесятером... Такую мелочь, как помыться, вообще оставляю за скобками, так как термобелье удавалось снимать один раз в три дня. В результате, первый раз выспались только в Ергаках, благодаря тому, что Витя Наливкин уступил нам с Виталиком единственный на базе двухместный номер.

— Расскажи историю о первом корпусе!

— Она началась с того, что остальным ребятам повезло меньше — их поселили в первый корпус. Гринев с Бухаровым-Вождем стали негодовать по этому поводу сразу же по приезду, говорили, что первый корпус — главное место тусовки после закрытия бара — ни сна, ни покоя. Я, честно говоря, не очень понимал, отчего так критично, пока не увидел эммм… размах мероприятия. В смысле, последствия апреборда в первом корпусе.

В первую ночь там табуреткой одному парню раскроили голову. Лиха беда начало. Парень. кстати, почему-то побоялся дать показания милиции, На следующий день этот первый корпус, кхм... разнесли. В прямом смысле, без преувеличений. Еще и сжечь собирались то, что оставалось. Утром я ходил на экскурсию. Сложилось впечатление, что здание штурмовали федеральные войска, с применением крупнокалиберного стрелкового оружия и, местами, гранатометов.

От сеней остался каркас, от окон в вестибюле — стеклянная крошка на полу. Общая зала полностью зачищена от мебели, некоторых перекрытий, перил и, частично, лестниц, ведущих на второй этаж; также от карнизов, дверей и прочих выпирающих предметов. В месте, где располагался туалет, ничего не осталось — ровно: ни стен. ни унитаза. Толчок покоился посреди комнаты, венчая груду деревянного хлама. Вырванным унитазом, как выяснится за завтраком, били стены и окна, а деревянные остатки эргономики собирались поджечь. Дебош остановила наливкинская девушка. Как? Я задал ей тот же вопрос. «Как, отп**ла бухих придурков, да и все. Вон синяки на ногах какие», — и показывает синяки. Казачка.