Пусковая кнопка. Часть 1
Владимир Преображенский рассуждает о том, в каком возрасте нужно начинать готовить совсем маленьких спортсменов. Вывод: чем раньше — тем лучше.
Часть 2 читать по ссылке.
Журнал: «Физкультура и спорт» № 1, 1973 год
Текст: Владимир Преображенский
Фото: Мстислав Боташев
Перед стартом высокий тренер чехословацкой команды согнул под прямым углом коленку и посадил на бедро, как на стул, малышку с косичками. Малышка сидит, болтает ножками. На ножках — слаломные лыжи. Они не достают до земли. А горы нешуточные — обледенелые Татры, в ущельях синие тени, будто морщины. Трасса гигантского слалома почти в километр. И кажется, что эти большие суровые горы, еловый ощетинившийся лес внизу, коварные центробежные силы на поворотах и выкатах ополчаться на малышку с косичками, сотрут ее в порошок — едва она осмелится тронуться с места.
Но диво, отдохнув на коленке, опустив широкие очки на глаза (из-под них только кнопка-носик торчит), кроха толкается со старта палками, проходит одни ворота, вторые, третьи. Ныряет под флаги плечом, как большая, наращивает скорость коньковым шагом, скрывается за нависающим лбом, появляется снова. И даже финиширует, откинув тело назад и послав вперед ноги, — в знаменитой присядке Шранца, которую видала должно быть где-то по телевидению!
Можно лишь на время забыть эту картинку. Житейские заботы вытесняют ее. Но едва отдохнешь, придешь в себя, она снова всплывает перед глазами. Дети 60-х годов — загадка ХХ века!
Были там и еще сценки смешные и трогательные, на ту же тему о «причудах роста». Крепенький австриец с пухлым приветливым личиком, ровными крупноватыми зубками — «Хомячок», как прозвали его ребята — взгромоздился на пьедестал. Рядом с ним на ступеньку ниже встал другой австриец — худенький, беленький, жилистый. И со второго места — выше Хомячка на полголовы. Третий мальчик из Чехословакии, одногодок с этими, сутулясь и краснея, вступил неловко на самое низкое третье место. И с него — выше победителя на целую голову!.. Смеются ребята в переполненном зале отеля, где идет награждение. Смеются их тренеры, судьи. Добро и юмор витают в воздухе. Смеются и сами герои с медалями на шеях, по-детски не очень умело пожимая друг другу руки.
Довольно, однако, рисовать картинки. Пора сказать, где и что это было. Первые международные соревнования по горнолыжному спорту среди детей младшего возраста, организованные по инициативе Спорткомитета и горнолыжной общественности Чехословакии.
Конечный итог горнолыжного «марафона» был давно и хорошо известен: наши взрослые горнолыжники из социалистических стран ни на чемпионатах мира, ни на олимпийских играх никак не пробьются в число сильнейших (разве только поляк Бахледа подает в последние годы надежды да наша Евгения Сидорова, о которой помнит горнолыжный мир, были исключением из правил). Истоки же этого большого пути до сих пор тонули в тумане. Теперь они прояснились.
ВЫНУЖДЕННОЕ ПРИЗНАНИЕ
В международном горнолыжном спорте идет резкое омоложение национальных команд, такое же, как в женской гимнастике, плавании, фигурном катании. Хорошо это или плохо? Судить не берусь. Рассудит время.
Пока дети не выросли, пока не разбежались по городам и вузам, пока девочки не выскочили замуж — пусть отдают все силы спорту. Эта завуалированная тенденция проскальзывала в разговорах австрийских тренеров и тренеров других команд. Хорошо это или плохо? Снова не берусь судить. Хочу лишь признаться в собственной метаморфозе.
Когда-то я — спортивный врач по образованию и горнолыжник — был против очень ранней специализации (хотя встал на лыжи четырех лет). Она пугала меня неизученностью и необоснованностью. Теперь я заколебался.
Маленькие дети, особенно австрийцы, которых мы видели в Чехословакии, великолепно справлялись со скоростями и нагрузками. Финишировав, они были готовы стартовать еще и еще раз.
Маленькие дети на трассах выглядели как зрелые мастера международного класса, уже готовые технически, а в быту они все те же дети — играют в снежки, плачут, поливают друг друга водой в отеле, когда не видят взрослые.
Восьми-тринадцатилетние дети, которые состязались на международных, через 4-8 лет уже могут стать олимпийскими чемпионами, как стали ими в Мюнхене по гимнастике (трижды чемпионкой!) наша Корбут и в Саппоро по горнолыжному спорту (дважды чемпионкой!) швейцарка Надиг.
Бояться надо, видимо, не ранней специализации, а неумелой, форсированной работы с детьми. И если мы — горнолыжники — не разберемся дома в происходящих переменах, не подберем ключи к ребенку, мы будем запаздывать на всех последующих этапах: на международных состязаниях мальчиков и девочек среднего возраста, на международных юношей и юниоров, на международных состязаниях взрослых. Младший возраст — пусковая кнопка.
«УСТАМИ МЛАДЕНЦА»
Но я, кажется, увлекся и ничего не сказал о том, как выступили наши дети в Чехословакии.
Все призовые места в Малой Фатре и Ричках делили между собой юные горнолыжники из австрийской команды, ровной будто один человек. Иногда в их ряды прорывались по одной девочке или одному мальчику из Болгарии, Польши, Чехословакии.
Наша лучшая Надя Патракеева из Кировска заняла 9-е и 6-е места. Наш лучший Сережа Назаров (тоже из Кировска) в первых трех стартах перебирал скорости, выскакивал с трассы (вставал «на уши», как говорят слаломисты).
Накануне стартов Сережа немножечко хвастал: «Пойду на всю. Увидите!». Грани между уверенностью и самоуверенностью он пока находить не умеет. Позже к нему пришло протрезвление: детские губы немножко припухли, в открытых глазах — обида, вопросы, на которые он сам пытался давать ответы.
— У нас в Кировске мягкий снег. Ямы. А здесь лед. Я не привык ко льду. И круто. Очень круто!
— Кто же мешает вам в Кировске тренироваться на крутом склоне? Крутые склоны у вас всюду!
— Правильно. А тренеры, знаете, где нам ставят трассы? Под самой канаткой. На пологом. Где умято. Ставят и ставят. Шаг в сторону не сделают.
Устами младенца глаголет истина. В Кировске снег лежит с ноября по май. В Кировске горы — рядом, канатки идут от крыльца домов. А культура подготовки трасс и тренировок низка. Мы едва ли используем возможности Кировска на 20 процентов!
К чести Сережи, надо сказать, в последнем старте по гигантскому слалому в Ричках он наконец прорвался, занял пятое место, проиграв первому австрийцу всего 1,2 секунды. Одна и две десятых у мальчиков — хорошо. Одна и две — набежали на мелочах, ликвидировать которые вовсе не сложно (Сережа хуже разгоняется со старта коньковым шагом, он зря подсуетился на нижнем ходовом отрезке, где надо было сжаться в комок и «прострелить» напрямую диагональ и ворота, а не толкаться коньковым и палками).
Беда и сложность нашей детской команды в целом на международных была в пестроте: Сережу и Надю не могли поддержать другие ребята. По своей подготовке они в состоянии были бороться лишь за места во втором-третьем десятке.
ПИРАМИДА
Проблема учебы и спорта существует во всех странах. Не видеть этой проблемы, не считаться с нею немыслимо. Юные горнолыжники то и дело выезжают на состязания, пропускают уроки, а остальные школьники идут дальше.
Выход из этого положения взрослые пытаются найти в интернатах. Идеальным представляется тот интернат, где учеба и спорт увязаны в один узел, где можно варьировать программу обучения (например, уменьшать летние каникулы и увеличивать зимние, как это делают в ГДР и других странах).
Но даже в идеальном интернате есть своя острая проблема, с которой тоже нельзя не считаться. Дети должны раз в неделю или хотя бы в две бывать дома у родителей, иначе далеко не все родители отдают способных детей в интернат. И в масштабах территориально маленьких стран, таких, как Болгария, Австрия, Чехословакия, это возможно (в них подобные интернаты уже и действуют или создаются).
В масштабах же нашей страны это немыслимо. У нас подход, очевидно, должен быть другой. (Горнолыжные интернаты по зонам, по кустам. А возможно, и не интернаты, — иные формы.) Во всяком случае, нельзя открывать интернаты, не изучив тщательно опыт других стран (и собственный опыт в других видах спорта), чтобы не дискредитировать хорошее дело и не тратить впустую государственные средства.
Тернер Клюг — директор одной австрийской школы-интерната, детишки из которой блестяще выступали на международных в Чехословакии (и целиком составляли команду Австрии), начал беседу за круглым столом с пирамиды, хорошо нам знакомой. Он энергично начертил ее карандашом на бумаге и поставил у основания пять восклицательных знаков.
В их школе-интернате четыре класса. Четыре тренера по горным лыжам, один — по легкой атлетике, один — по акробатике. Объясняя нам, Вернер что-то крикнул своим ребятам, которые ужинали за соседним столом. «Хомячок» (тот, что получал приз) вышел на середину комнаты, сделал стойку на полу и пошел на руках между столиками под одобрительные возгласы товарищей.
— Гену! (Довольно!) — сказал седой Клюг, и Хомячок, почистив ладонь о ладонь, снова плюхнулся за стол. (Дети есть дети. От мытья рук он улизнул. А Клюг был увлечен беседой.)
— Акробатике мы уделяем много внимания, — пояснил Вернер. — Ну, а этот мальчик в акробатике лучший, хотя и остальные ловкие.
Так вот, в этой австрийской школе-интернате 4 класса. В каждом классе по 15 человек. Принимают в первый класс детей 6-9 пет. И, самое интересное, не просто принимают, а отбирают тренеры интерната на горнолыжных соревнованиях из 400 ребятишек, уже умеющих поворачивать на параллельных лыжах и состязаться!
15 из 400!
— Причем бывает год, когда мы из этих четырехсот не можем набрать пятнадцати талантливых для первого класса, — подчеркивает Вернер. — И тогда мы не открываем класс. Но зато дальше отсев минимальный. Почти все наши выпускники попадают в национальную команду класса «Б».
На эти состязания-смотрины приводят малышек родители (как, кстати, приводят детей в Москве на хоккейные смотрины в ЦСКА к Анатолию Владимировичу Тарасову).
Ну, а где же эти маленькие горнолыжники научились поворачивать на лыжах?
На 10-дневных платных курсах, которые всюду есть в Австрии. У своих родителей и родственников. Часть детей учится самостоятельно, глядя на то, как обучают других (и как, кстати, учились поворотам и Карл Шранц, и Аннемари Прелль, и Жан-Клод Килли).
Теперь посмотрим, что делается в наших горнолыжных спорт-школах.
Мы набираем, как правило, в ДЮСШ и горнолыжные секции детей 10-11 лет, не умеющих поворачивать, и сразу, занимаясь с ними круглогодично (по три раза в неделю, а потом и еще чаще) ведем эту неизбежно усыхающую группу чуть не до седых волос (до возраста олимпийских чемпионов, по крайней мере): половина из набранных оказалась совсем неспособной, двое способных, но не хотят тренироваться, восьмой уехал учиться в другой город, от которого горы далеко, десятая рано влюбилась и вышла замуж...
У нас в горнолыжном спорте нет широкого основания пирамиды. Нам не из чего отбирать в ДЮСШ. Мы не туда, куда надо, вкладываем усилия, хотя у нас не так уж мало спортшкол и тренеров... Вот в чем основная беда.
Прибавим к этому, что научно обоснованной теории отбора талантов (без предварительного обучения) в горнолыжном спорте (да и в других видах) не существует. Отбор талантов — дело многотрудное и сложное. А одностороннее знание «теории» (отбор по блеску глаз иль завиткам на макушке) только направляют тренера по ложному пути, отвлекают его от массового обучения ребят горнолыжному спорту.
Напомним и еще об одной стороне массового обучения, которая для нашего социалистического общества никогда не была второстепенной (в век гиподинамии — тем более): научившись элементарным основам поворотов в детстве, познав притягательную силу гор и спусков, человек на всю жизнь приобретает возможность (в выходные и отпуск) активно отдыхать зимой на свежем воздухе, физически закаляться и совершенствоваться самостоятельно.
Так как же расширить основание пирамиды?
Окончание в части 2.
Часть 2 читать по ссылке.
Журнал: «Физкультура и спорт» № 1, 1973 год
Текст: Владимир Преображенский
Фото: Мстислав Боташев
Перед стартом высокий тренер чехословацкой команды согнул под прямым углом коленку и посадил на бедро, как на стул, малышку с косичками. Малышка сидит, болтает ножками. На ножках — слаломные лыжи. Они не достают до земли. А горы нешуточные — обледенелые Татры, в ущельях синие тени, будто морщины. Трасса гигантского слалома почти в километр. И кажется, что эти большие суровые горы, еловый ощетинившийся лес внизу, коварные центробежные силы на поворотах и выкатах ополчаться на малышку с косичками, сотрут ее в порошок — едва она осмелится тронуться с места.
Но диво, отдохнув на коленке, опустив широкие очки на глаза (из-под них только кнопка-носик торчит), кроха толкается со старта палками, проходит одни ворота, вторые, третьи. Ныряет под флаги плечом, как большая, наращивает скорость коньковым шагом, скрывается за нависающим лбом, появляется снова. И даже финиширует, откинув тело назад и послав вперед ноги, — в знаменитой присядке Шранца, которую видала должно быть где-то по телевидению!
Можно лишь на время забыть эту картинку. Житейские заботы вытесняют ее. Но едва отдохнешь, придешь в себя, она снова всплывает перед глазами. Дети 60-х годов — загадка ХХ века!
Были там и еще сценки смешные и трогательные, на ту же тему о «причудах роста». Крепенький австриец с пухлым приветливым личиком, ровными крупноватыми зубками — «Хомячок», как прозвали его ребята — взгромоздился на пьедестал. Рядом с ним на ступеньку ниже встал другой австриец — худенький, беленький, жилистый. И со второго места — выше Хомячка на полголовы. Третий мальчик из Чехословакии, одногодок с этими, сутулясь и краснея, вступил неловко на самое низкое третье место. И с него — выше победителя на целую голову!.. Смеются ребята в переполненном зале отеля, где идет награждение. Смеются их тренеры, судьи. Добро и юмор витают в воздухе. Смеются и сами герои с медалями на шеях, по-детски не очень умело пожимая друг другу руки.
Довольно, однако, рисовать картинки. Пора сказать, где и что это было. Первые международные соревнования по горнолыжному спорту среди детей младшего возраста, организованные по инициативе Спорткомитета и горнолыжной общественности Чехословакии.
Конечный итог горнолыжного «марафона» был давно и хорошо известен: наши взрослые горнолыжники из социалистических стран ни на чемпионатах мира, ни на олимпийских играх никак не пробьются в число сильнейших (разве только поляк Бахледа подает в последние годы надежды да наша Евгения Сидорова, о которой помнит горнолыжный мир, были исключением из правил). Истоки же этого большого пути до сих пор тонули в тумане. Теперь они прояснились.
«Отселе я вижу потоков рожденье
И первое грозных обвалов движенье...»
ВЫНУЖДЕННОЕ ПРИЗНАНИЕ
В международном горнолыжном спорте идет резкое омоложение национальных команд, такое же, как в женской гимнастике, плавании, фигурном катании. Хорошо это или плохо? Судить не берусь. Рассудит время.
Пока дети не выросли, пока не разбежались по городам и вузам, пока девочки не выскочили замуж — пусть отдают все силы спорту. Эта завуалированная тенденция проскальзывала в разговорах австрийских тренеров и тренеров других команд. Хорошо это или плохо? Снова не берусь судить. Хочу лишь признаться в собственной метаморфозе.
Когда-то я — спортивный врач по образованию и горнолыжник — был против очень ранней специализации (хотя встал на лыжи четырех лет). Она пугала меня неизученностью и необоснованностью. Теперь я заколебался.
Маленькие дети, особенно австрийцы, которых мы видели в Чехословакии, великолепно справлялись со скоростями и нагрузками. Финишировав, они были готовы стартовать еще и еще раз.
Маленькие дети на трассах выглядели как зрелые мастера международного класса, уже готовые технически, а в быту они все те же дети — играют в снежки, плачут, поливают друг друга водой в отеле, когда не видят взрослые.
Восьми-тринадцатилетние дети, которые состязались на международных, через 4-8 лет уже могут стать олимпийскими чемпионами, как стали ими в Мюнхене по гимнастике (трижды чемпионкой!) наша Корбут и в Саппоро по горнолыжному спорту (дважды чемпионкой!) швейцарка Надиг.
Бояться надо, видимо, не ранней специализации, а неумелой, форсированной работы с детьми. И если мы — горнолыжники — не разберемся дома в происходящих переменах, не подберем ключи к ребенку, мы будем запаздывать на всех последующих этапах: на международных состязаниях мальчиков и девочек среднего возраста, на международных юношей и юниоров, на международных состязаниях взрослых. Младший возраст — пусковая кнопка.
«УСТАМИ МЛАДЕНЦА»
Но я, кажется, увлекся и ничего не сказал о том, как выступили наши дети в Чехословакии.
Все призовые места в Малой Фатре и Ричках делили между собой юные горнолыжники из австрийской команды, ровной будто один человек. Иногда в их ряды прорывались по одной девочке или одному мальчику из Болгарии, Польши, Чехословакии.
Наша лучшая Надя Патракеева из Кировска заняла 9-е и 6-е места. Наш лучший Сережа Назаров (тоже из Кировска) в первых трех стартах перебирал скорости, выскакивал с трассы (вставал «на уши», как говорят слаломисты).
Накануне стартов Сережа немножечко хвастал: «Пойду на всю. Увидите!». Грани между уверенностью и самоуверенностью он пока находить не умеет. Позже к нему пришло протрезвление: детские губы немножко припухли, в открытых глазах — обида, вопросы, на которые он сам пытался давать ответы.
— У нас в Кировске мягкий снег. Ямы. А здесь лед. Я не привык ко льду. И круто. Очень круто!
— Кто же мешает вам в Кировске тренироваться на крутом склоне? Крутые склоны у вас всюду!
— Правильно. А тренеры, знаете, где нам ставят трассы? Под самой канаткой. На пологом. Где умято. Ставят и ставят. Шаг в сторону не сделают.
Устами младенца глаголет истина. В Кировске снег лежит с ноября по май. В Кировске горы — рядом, канатки идут от крыльца домов. А культура подготовки трасс и тренировок низка. Мы едва ли используем возможности Кировска на 20 процентов!
К чести Сережи, надо сказать, в последнем старте по гигантскому слалому в Ричках он наконец прорвался, занял пятое место, проиграв первому австрийцу всего 1,2 секунды. Одна и две десятых у мальчиков — хорошо. Одна и две — набежали на мелочах, ликвидировать которые вовсе не сложно (Сережа хуже разгоняется со старта коньковым шагом, он зря подсуетился на нижнем ходовом отрезке, где надо было сжаться в комок и «прострелить» напрямую диагональ и ворота, а не толкаться коньковым и палками).
Беда и сложность нашей детской команды в целом на международных была в пестроте: Сережу и Надю не могли поддержать другие ребята. По своей подготовке они в состоянии были бороться лишь за места во втором-третьем десятке.
ПИРАМИДА
Проблема учебы и спорта существует во всех странах. Не видеть этой проблемы, не считаться с нею немыслимо. Юные горнолыжники то и дело выезжают на состязания, пропускают уроки, а остальные школьники идут дальше.
Выход из этого положения взрослые пытаются найти в интернатах. Идеальным представляется тот интернат, где учеба и спорт увязаны в один узел, где можно варьировать программу обучения (например, уменьшать летние каникулы и увеличивать зимние, как это делают в ГДР и других странах).
Но даже в идеальном интернате есть своя острая проблема, с которой тоже нельзя не считаться. Дети должны раз в неделю или хотя бы в две бывать дома у родителей, иначе далеко не все родители отдают способных детей в интернат. И в масштабах территориально маленьких стран, таких, как Болгария, Австрия, Чехословакия, это возможно (в них подобные интернаты уже и действуют или создаются).
В масштабах же нашей страны это немыслимо. У нас подход, очевидно, должен быть другой. (Горнолыжные интернаты по зонам, по кустам. А возможно, и не интернаты, — иные формы.) Во всяком случае, нельзя открывать интернаты, не изучив тщательно опыт других стран (и собственный опыт в других видах спорта), чтобы не дискредитировать хорошее дело и не тратить впустую государственные средства.
Тернер Клюг — директор одной австрийской школы-интерната, детишки из которой блестяще выступали на международных в Чехословакии (и целиком составляли команду Австрии), начал беседу за круглым столом с пирамиды, хорошо нам знакомой. Он энергично начертил ее карандашом на бумаге и поставил у основания пять восклицательных знаков.
В их школе-интернате четыре класса. Четыре тренера по горным лыжам, один — по легкой атлетике, один — по акробатике. Объясняя нам, Вернер что-то крикнул своим ребятам, которые ужинали за соседним столом. «Хомячок» (тот, что получал приз) вышел на середину комнаты, сделал стойку на полу и пошел на руках между столиками под одобрительные возгласы товарищей.
— Гену! (Довольно!) — сказал седой Клюг, и Хомячок, почистив ладонь о ладонь, снова плюхнулся за стол. (Дети есть дети. От мытья рук он улизнул. А Клюг был увлечен беседой.)
— Акробатике мы уделяем много внимания, — пояснил Вернер. — Ну, а этот мальчик в акробатике лучший, хотя и остальные ловкие.
Так вот, в этой австрийской школе-интернате 4 класса. В каждом классе по 15 человек. Принимают в первый класс детей 6-9 пет. И, самое интересное, не просто принимают, а отбирают тренеры интерната на горнолыжных соревнованиях из 400 ребятишек, уже умеющих поворачивать на параллельных лыжах и состязаться!
15 из 400!
— Причем бывает год, когда мы из этих четырехсот не можем набрать пятнадцати талантливых для первого класса, — подчеркивает Вернер. — И тогда мы не открываем класс. Но зато дальше отсев минимальный. Почти все наши выпускники попадают в национальную команду класса «Б».
На эти состязания-смотрины приводят малышек родители (как, кстати, приводят детей в Москве на хоккейные смотрины в ЦСКА к Анатолию Владимировичу Тарасову).
Ну, а где же эти маленькие горнолыжники научились поворачивать на лыжах?
На 10-дневных платных курсах, которые всюду есть в Австрии. У своих родителей и родственников. Часть детей учится самостоятельно, глядя на то, как обучают других (и как, кстати, учились поворотам и Карл Шранц, и Аннемари Прелль, и Жан-Клод Килли).
Теперь посмотрим, что делается в наших горнолыжных спорт-школах.
Мы набираем, как правило, в ДЮСШ и горнолыжные секции детей 10-11 лет, не умеющих поворачивать, и сразу, занимаясь с ними круглогодично (по три раза в неделю, а потом и еще чаще) ведем эту неизбежно усыхающую группу чуть не до седых волос (до возраста олимпийских чемпионов, по крайней мере): половина из набранных оказалась совсем неспособной, двое способных, но не хотят тренироваться, восьмой уехал учиться в другой город, от которого горы далеко, десятая рано влюбилась и вышла замуж...
У нас в горнолыжном спорте нет широкого основания пирамиды. Нам не из чего отбирать в ДЮСШ. Мы не туда, куда надо, вкладываем усилия, хотя у нас не так уж мало спортшкол и тренеров... Вот в чем основная беда.
Прибавим к этому, что научно обоснованной теории отбора талантов (без предварительного обучения) в горнолыжном спорте (да и в других видах) не существует. Отбор талантов — дело многотрудное и сложное. А одностороннее знание «теории» (отбор по блеску глаз иль завиткам на макушке) только направляют тренера по ложному пути, отвлекают его от массового обучения ребят горнолыжному спорту.
Напомним и еще об одной стороне массового обучения, которая для нашего социалистического общества никогда не была второстепенной (в век гиподинамии — тем более): научившись элементарным основам поворотов в детстве, познав притягательную силу гор и спусков, человек на всю жизнь приобретает возможность (в выходные и отпуск) активно отдыхать зимой на свежем воздухе, физически закаляться и совершенствоваться самостоятельно.
Так как же расширить основание пирамиды?
Окончание в части 2.
Автор: Владимир Преображенский
Годы: 1973
Издание: «Физкультура и спорт»
Фото: Мстислав Боташев