«Взять лыжи на себя»

Всего за год до появления «русского чуда» в горных лыжах Владимир Преображенский рассказывает, как выступали спортсмены сборной Леонида Тягачева в Грузии.

Журнал: «Физкультура и спорт» № 5, 1978 год
Текст: Владимир Преображенский
Фото: Роберт Максимов

После 22-летнего застоя в горных лыжах на чемпионате мира в Гармиш-Партенкирхене наши лучшие спортсмены наконец-то реально продвинулись вперед — вошли в десятку и пятерку!

Кто они такие — наши лидеры, и что надо делать дальше, чтобы начатый успех не сник, а развивался? Эти три вопроса из множества других, казалось, кочевали из уст в уста в Бакуриани.

И эти же вопросы, вполне понятно, были в центре внимания нашего спецкорра, в прошлом неоднократного чемпиона СССР по горным лыжам, который на бакурианских трассах делал в блокноте зарисовки с натуры, беседовал с почетными гостями, спортсменами и тренерами.

А ты бы сумел так?

На «нон-стопе» (безостановочном спуске) накануне официального старта по скоростному спуску в Бакуриани Володя Синетов, мастер спорта международного класса из Петропавловска-Камчатского (даль-то какая!), забрал излишне влево на «Оганезовском бугре», а под бугор на трассу вылез «необстрелянный» кинооператор... Володя увидел его в полете, при вое и шуршании воздушного потока,— куда деваться?..

Увидел, охнул, «взял лыжи на себя» и перелетел через него. Умчался! Тот, с кинокамерой, и шелохнуться не успел, не только что присесть, стоял как столб, забыл об уникальных кинокадрах!

Андреев, Жиров, Назаров, Цыганов (особенно два первых) преодолевали «Оганезовский бугор» искусно, точно: заранее толкались, чуть опускали носки лыж в полете, и встречный бешеный поток их прижимал к бугру, не отрывал, не уносил в долину.

Наш лидер в спуске Владимир Макеев, который на чемпионате мира 1978 года был девятым, выехал на бугор шутя, отважно, ни капли не страхуясь (а скорость у него была за сотню), заранее опережать толчком бугор не стал (признался позже — «не успел»). И улетел под самый радиус бугра, метров на пятьдесят, а то и больше. Правую лыжу у Макеева увело, задуло ветром. Он приземлился на одну, на левую, но и она ушла из-под него вперед... Казалось, всё, выстоять немыслимо. Но междуреченский Володя устоял каким-то чудом. И умчался.

— Фу-у, дьявол, пронесло! — сказал Александр Филатов, З0-кратный чемпион СССР, почетный гость Спартакиады, и вытер испарину со лба.
— Скажи, Андреич, ты мог бы так? — спросил у Филатова судья. — Класс вырос?
— Вырос. Скорость и полеты стали больше. Устойчивость невероятная. Но в низких ботинках, в которых прежде мы ходили, Макеев бы сейчас не устоял. Половина бы из молодых внизу лежала.
— В новый инвентарь тоже ведь поверить надо. Старым лыжникам это психологически было бы не под силу. А молодые верят, используют его на сто процентов. Они как акробаты, верно?
— Верно, — сказал другой наш ветеран, отличный лыжник в прошлом, а ныне тренер команды ЦСКА, Виктор Тальянов.— Но, между прочим, в Китцбюэле на Кубке мира, где Макеев в комбинации был четвертым (вспомните трансляцию по телевидению), у него тоже ушла лыжа в сторону, он еле-еле устоял. Сильнейшие же асы шли еще быстрее, но более надежно.
— Считаешь, Виктор, Макеев рискует неоправданно, излишне?
— Нет, я не утверждаю этого, а просто говорю: ему есть над чем работать. Он выигрывает за счет прямых участков и косых, а повороты и бугры идет с огрехами.

Между тем, пройдя «нон-стоп» и выиграв у Цыганова 1,30 сек., Макеев снова появился на «Оганезовском бугре». Внимательно осматривал подход к нему, искал как будто бы свои затертые следы. Нейлоновый комбинезон на нем — белее облаков. Мышцы под тонкой тканью рельефно выступают. Лицо загорелое, серьезное, — немножечко застенчивое. И вдруг сквозь эту самую застенчивость — открытая буйная улыбка, радость (должно быть, от того, что он наконец вспомнил, как тут шел, восстановил в сознании свой путь — не оплошал, не шлепнулся, а выстоял)!

Застенчивость и поразительная смелость каким-то образом, казалось, уживались в нем!

Позже, вечером (чтобы узнать его получше), я разговаривал с Володей о разных разностях, и в частности о том, что услыхал от тренеров, желающих ему добра и заинтересованных в нем как в нашем лидере. Разговаривал, понятно, очень осторожно, чтобы не напортить, потому что, честно говоря, и сегодня не очень-то уверен в том, кто прав из тренеров, кто ошибается. Над чистотой, над техникой работать, несомненно, надо, но и свою «застенчивую» смелость в сочетании с редчайшей акробатической устойчивостью ему, по-моему, упускать из рук нельзя. Пути к вершинам ведут разные. Ведь и ее, бескомпромиссной смелости, все эти годы на международных трассах тоже не хватало нашим ведущим горнолыжникам, которые тушевались перед «звездами» и не могли реализовать свои потенциальные возможности.

Макеев — новое явление в нашем горнолыжном спорте.

Володя разговаривал со мной спокойно и внимательно. Он умеет слушать и анализировать. Учится в Кемеровском государственном университете, начал тренироваться девять лет назад в Междуреченске у тренера Геннадия Черданцева, где директором ДЮСШ Георгий Хохрин.

— Сегодня я немножечко прозевал бугор — подход уж очень быстрый. Завтра постараюсь вовремя опередить его.

И «завтра», в первый день официальных состязаний, Макеев «Оганезовский бугор» прошел отлично, подтвердил высокий класс — стал чемпионом IV зимней Спартакиады народов СССР по скоростному спуску, хотя, по мнению Виктора Тальянова, коварный «Штопор» (тот, что ниже «Оганезова бугра») Володя мог пройти почище.

Жирова надо обкатать

О Саше Жирове до Спартакиады я слыхал от многих, а на трассе видеть толком мне его не удавалось. В декабре в далеком заполярном Кировске о Жирове мне говорила Алла Васильева, нейтральный человек, заслуженный тренер РСФСР: «Жаль, что он не попал на Кубок мира. Ему бы обкататься хорошенько на ледянистых трассах, он бы там наверняка пошел. В слаломе и слаломе-гиганте он кажется мне лучшим среди наших».

«У него есть свой почерк, свое умение чувствовать и видеть трассу. Он — «технарь»... Еще когда-нибудь вы вспомните мои слова. Таких ребят обкатывать надо!» — в ноябре говорил о Жирове Тальянов, вложивший в Жирова частицу своего тренерского сердца.

«Лыжи он ведет свободно. Думает на трассе. Мне он очень нравится», — эти слова о Жирове были сказаны уже на Спартакиаде нашей славной Женей Сидоровой, почетной гостьей, бронзовым призером Олимпийских игр.

Мнение старшего тренера сборной СССР Леонида Тягачева о Жирове мне пока не удалось узнать, потому что в Бакуриани Тягачева не было. У тренера сборной молодежной команды СССР Валентина Темерова, который отвечает за резерв, взгляд на Жирова, кажется, немножечко иной: «Жиров — человек “в себе”, его не сразу и поймешь». Но Темеров считает: каждый мало-мальски выдающийся спортсмен и должен быть со своей начинкой — тогда он интересен, ценен. Макеев тоже не такой простой, открытый, как может показаться. Он слушает внимательно, но часто делает по-своему. Что же касается Жирова как лыжника, по льду он «хорошо врубать не может» не потому, что мало ходил по ледянистым трассам, а оттого, что техника его для льда немножечко не та, несовременна. И это молодым тренерам виднее, чем лыжникам и тренерам из прошлых поколений.

И вот гигантский слалом. Кохта-2. Первая попытка. Мороз и солнце. Склон твердый, ледянистый — отличная проверка!

Владимир Синетов (без него опять не обойдешься!) быстр, отважен, ослепителен, как фейерверк... Жаль только, плечами сильно бьется о крепко стоящие флажки (да и не он один!). Удары по каплюшечке съедают скорость. Нужно ли так биться? И мигом вспоминается, что говорила здесь же, на прошлой Спартакиаде народов СССР, Галина Шихова, внимательная, прославленная лыжница (хотя тоже из «прежних поколений»): «Зарубежные асы рукой отшвыривают древки в сторону и даже чуточку назад, а наши, бьются в них плечами сверху и зря теряют скорость».

Владимир Андреев ждал на старте минут пять, пока после «побоища» восстаналивали трассу. Пошел еще острее — с кантов и на канты, еще накатистее и гармоничнее. А расслабленные руки у него между воротами взлетали, словно взмахи крыльев, и мягко шли под флаги, их обтекали, в них не бились… И вдруг где-то в 16-х воротах Андреева скрывают клубы белой пыли. Он едет на боку, счищает флаги. Что с ним произошло? Закантовался? (Позже он ответил: «Упал и все. Разве не бывает?». Захотел раскрыться. Захлопнулся. В сочувствии журналистов не нуждался!)

На трассе Жиров Саша. Как будто не спешит, как будто чересчур спокоен, даже вяловат, прибавить явно может, но не прибавляет. А время у него — второе за Синетовым. Проиграл ему всего 0,55 сек. В целом же плотность первой пятерки хороша: пятый проигрывает Жирову 0,58. Раньше не бывало такой плотности.

Вторая трасса гигантского слалома. Страсти накалились. Александр Ардеев (Междуреченск) проходит верхнюю треть трассы накатисто и быстро, но на плосковатых лыжах (не обкатан!). Сергей Чаадаев (Петропавловск-Камчатский) сбивает флаги, сходит. Синетов «врубает» на остро поставленных кантах. О флаги он теперь не бьется. Кажется, что быстрее и нельзя идти. Чуть-чуть только он иной раз высоковато отрывается от склона, теряет сцепление лыж со снегом, а из-за этого теряет (иногда) и власть свою над скоростью, допускает лишние едва уловимые зигзаги. («Идет как будто мчится на необузданном мустанге, но до чего же крепко он сидит на нем!»).

А Саша Жиров, который стартовал перед Синетовым, опять, казалось, не спешил, не напрягался и шел вроде бы на первый взгляд не очень быстро, но ни на мгновение не терял контроль над скоростью. Она была подвластна его движениям, внутренней гармонии и мыслям. И время Саши 1.07,44 — на 1,74 сек. лучше времени Синетова! «Рисунок» спуска Саши в целом — самый точный, самый умный, отсюда и успех.

— Когда сегодня шел Саша по гиганту, да и два дня назад по скоростному спуску, — резюмировал Дмитрий Ростовцев, заслуженный тренер СССР (глаза его сияли),— у меня внутри ни одна жилочка не дрогнула! И вообще, победа Саши — иллюстрация к затянувшемуся спору, где искать таланты — только ли в горах или на холмах около крупных городов? Я всегда считал — и там, и тут! Саша ведь родился в Подмосковье, на станции «Турист», там и обучался поворотам у Владимира Широкова — внимательного тренера. А совершенствовался, как и любой из наших лыжников, в горах. Тальянов, Белокрынкин и Широков работают сейчас в контакте, умело помогают Саше.

— Жиров немножко мне напомнил Тони Зайлера,— признался после победы Жирова в гиганте Александр Филатов.— Видеть и чувствовать всю трассу не каждому дано. Помнишь Мольтеррера? Вспыхнет, ослепит и где-нибудь выскочит из трассы, Зайлер же вроде бы и шел не быстро, а к финишу привозил всем длинный хвост. По тысячным долям секунды выигрывал на каждом повороте... Жирова непременно надо обкатать!

Что делать дальше?

В скоростном спуске и гиганте судьям и спортсменам явно помогла природа: растопила снег, ударила морозцем — и зазвенели вовремя заглаженные трассы, понесли, приблизились по качеству к международным. Про специальный слалом этого не скажешь. В оттепель склоны «старой» Кохты разровнять и загладить не успели. (Хотя не разрешали там тренироваться. Вот нелепость! Берегли. А что — не разберешься!). Сплошные «муравейники» — бугры на круче. Как поставить трассу — неизвестно. Как ее идти? Лица у ребят из первой группы посерели: скользить нельзя, пойдешь на флаги — выскочишь из трассы. Одно спасение — скакать и тормозить, как тормозили при царе-горохе. Вся «резаная техника», которую с таким трудом приобретали в Кубке мира на ледянистых зарубежных трассах, здесь непригодна, не нужна. Надо перестраиваться мигом — в голове искать какой-то новый, несусветный вариант «работы».

— Не лезь на флаги! Раскати пошире! — так, кстати, и кричали тренеры ученикам, когда все началось на Кохте.

Но, к чести наших самых сильных, они все же сумели перестроиться: Андреев выиграл слалом, Жиров был вторым, Синетов — третьим.

Однако этот слалом вновь до предела обнажил вопрос: что надо делать дальше, чтобы нынешний успех, наметившийся в международных состязаниях, не увял, не скис, а развивался, приобретал бы надежно стабильные черты? Послушаем хоть часть того, что говорили на этот счет специалисты: «Сейчас у нас подобрались хорошие ребята, и не один, не два, а целое созвездие, которых надо хорошенько обкатать на зарубежных ледянистых трассах, дать им возможность проявить свои способности, а не гадать на пальцах, не делать опрометчивых прогнозов — кто лучше, а кто хуже... Вложенный труд тренеров в молодое поколение не должен вылететь в трубу».
(В. Тальянов, В. Крылов, А. Васильева и многие, многие другие).

«Побольше обкатать способных на зарубежных трассах — это только часть забот. Вспомните, была у нас Женя Сидорова, а потом провал, был Анджей Бахледа в Польше, а теперь там тоже пусто... Нам сейчас необходимы свои, оборудованные, ледяные, всю зиму действующие, трассы по слалому, гиганту, скоростному спуску (хотя бы один комплект трасс на всю страну!), где можно было бы успешно проводить всесоюзные состязания и спартакиады, наращивать мастерство, приобретенное лидерами на зарубежных трассах, а не отдавать его. Обкатки лишь за рубежом, конечно, мало На ледянистых трассах нужно упражняться с детства. А спартакиады и всесоюзные соревнования — маяк, ориентир. Начнем их проводить по ледянистым трассам — появятся такие же трассы на местах».
(Юрий Преображенский, И. Скрябин, Б. Сизов, Н. Громов и многие другие).

«В Бакуриани судьи-контролеры от усталости порой валились с ног. Делали все, что они способны были сделать. Но без специальных ратраков — механизмов, находящихся в хозяйственных руках, разве быстро подготовишь трассы? И потом, к спартакиадам трассы надо все-таки готовить все четыре года, все четыре лета, как к олимпиадам, а не накануне стартов. Накануне да еще без механизмов — ты хоть лопни, ничего не сделаешь».
(Г. Монастырев, старший контролер).

«Бакурианская трасса скоростного спуска мне понравилась. “Оганезовский бугор” и “Штопор” — техничные места. За них сердечное спасибо автору-энтузиасту Ю. Оганезову. Но трассу летом надо расширять, огораживать капроновыми сетками. Она опасна».
(Владимир Макеев).

«Вы говорите — “механизмы”. Действительно, без механизмов ничего не сделаешь. Но вот железные грабли тоже, скажите, дорогой и недоступный механизм? Вспомните трассу скоростного спуска, гигантского слалома и даже специального. После оттепели ударил вдруг мороз, и на трассах окаменели лыжные следы, замерзшие комки. Они, как рельсы, уводили лыжи, мешали мастерству, вселяли в спортсменов неуверенность. А если бы были у контролеров обыкновенные железные грабли, каждый мог бы идеально подготовить свой участок. Но граблей в помине не было. Неужели лыжная база их не в состоянии купить, иметь всегда в достаточном количестве? Это же не дорогостоящий ратрак! Просто мы привыкли в горных лыжах к низкому организационному уровню соревнований. Привыкли и не замечаем этого. Не можем на шажок подняться выше. А подниматься надо. Время подошло!».
(В. Курбесов, контролер на трассе, экс-чемпион СССР по горным лыжам).

Я мог бы воспроизвести и другие высказывания заинтересованных людей, мог бы перечислить другие «мелочи», которые мешали образцовому проведению соревнований. Но думаю, что и этого вполне достаточно для заострения внимания, раздумий. Ведь важно, чтобы все мы, «большая горнолыжная семья», наконец встряхнулись, засучили рукава, поверили в успех и принялись за дело!».

Бакуриани — Москва