Время собирать Каменева

Андрей Каменев: «Полёт фантазии ограничен количеством гигабайт в карте памяти». интервью ребят журнала «Весь экстрим», 2010 год.

Журнал: «Весь экстрим» № 4, 2010 год
Текст: Даниил Колодин, Олег Перунов, Пётр Собенников
Фото: архив Андрея Каменева

С его творчеством знаком едва ли не всякий поклонник экстремальных видов спорта или любитель совершать путешествия в неизведанные уголки земного шара. Его иллюстрации на разнообразные темы уже два десятка лет украшают полосы ведущих отечественных и зарубежных изданий.

Он — гуру современной фотожурналистики.
Он — Андрей Каменев.

АНДРЕЙ КАМЕНЕВ
Увлечения: фотография
Музыка: любая
Одежда: спортивный стиль
Еда: виски
Машина: нет
Любит: плавание
Не любит: тупых людей

— Андрей, можете сходу назвать количество государств, в которых вы побывали?
— Как-то не приходило в голову сосчитать. Стран семьдесят будет точно. Количество же поездок за рубеж не поддаётся исчислению. Одну только Австралию я посетил, кажется, десять раз, Францию — восемь, Новую Зеландию и Америку — четыре.

— Сейчас вспомните, когда впервые покинули пределы отчизны?
— Конечно! В 1991 году отправился во французский город Антиб на всемирный фестиваль по подводной фотографии демонстрировать свои фотоработы. А что такое начало девяностых? У нас тут дикий разваливающийся Совок, перестройка, падающая на тебя махина железного занавеса, а там — словно другое измерение.

До этого я, как и многие в то время, даже подумать не мог о заграничной поездке. Я — так в особенности, ведь перед тем, как стать профессиональным фотографом, я работал по специальности в лётно-испытательном отряде Минавиапрома. В общем, имел доступ к секретным сведениям, был невыездным.

— Каким же ветром вас занесло в столь важную структуру?
— Туда я попал по распределению после окончания Института геодезии и картографии, где я учился на факультете аэрофотосъёмки. В плане творчества учёба дала мне немного. Всё-таки аэросъёмка — технически сложный процесс с использованием самолётных фотокамер. Но мы изучали оптику, химию фотографических процессов, полезные прикладные дисциплины. Образование никогда не помешает — происходит некая организация мозга.

— Откуда у вас интерес к фотографии?
— В детстве я любил рисовать, например, птичек. Тонкое дело, а порой и муторное: устанешь, пока все пёрышки прорисуешь. Меня как-то осенило: пернатых проще сначала заснять на фотоаппарат, а затем рисовать их с получившейся фотографии. Вместе с этим я начал учиться проявке, увеличению снимков...

— Как произошёл переход от любительской съёмки к профессиональной?
— Для себя, для души, как говорится, я фотографировал постоянно. Тем более что часто куда-то ездил. Например, весь Кавказ я исколесил ещё в студенчестве. После четырёх лет на «секретной» службе я понял, что аэрофотосъёмка — не моё.

Уволившись, я оказался в газете «Советский спорт». В этом издании я работал два года, получив ценные навыки репортажной и спортивной съёмки. Пожалуй, снимать спорт — самое сложное из репортажной съёмки. Зазевался и не успел снять, как забили гол — всё. Повтор покажут только по телевизору.

— Что было после газеты?
— Я начал издавать журнал о животных «Зоомегаполис». Денег хватило только на два номера. Следующим проектом было издание «Недвижимость за рубежом». Он тоже недолго просуществовал. Затем мы выпускали журнал «Крыша». Двусмысленное, прямо скажу, название: и тематика его была о доме, и крышевали его, как сейчас говорят, реальные пацаны. После закрытия и этой редакции мне пришлось рассчитаться со всеми авторами уже своими деньгами. И тогда я зарёкся: ни в какие руководители не лезть, а потенциальным работодателям предлагать только тексты и снимки.

— То есть вы стали вольным фотохудожником.
— Начало и середина девяностых располагали к этому: издательства, а с ними новые газеты и журналы плодились, как грибы после дождя; в стране начинали осваиваться иностранные рекламные агентства.

Появился, естественно, спрос на фотосъёмку. По заказу одной из таких контор я в 1991-м за сорок шесть дней на стареньком «Москвичонке» объехал всю Среднюю Азию. Вернувшись в Москву, узнал, что мне не могут заплатить за мою работу, потому что прогорел банк, в котором был мой гонорар. Решили с другом за деньгами отправиться в Бельгию, всё на той же колымаге. Сорок дней мы разъезжали по Европе.

Домой вернулся, имея в кармане 20 немецких марок. Всё остальное истратили на бензин, запчасти, еду... На будущий год эти же ребята пригласили меня на ралли в Сидней. Мы сопровождали гонщиков на самолёте, посетив Турцию, Индию, Сингапур...

— Как вы приобщились к съёмкам экстремального спорта?
— Есть такой альпинистский проект «7 вершин». Саша Абрамов и его команда ездят по континентам и покоряют самые высокие пики. Как-то с ними я засобирался в одну из стран Африки, но не успел получить визу. Пока ждал их возвращения, познакомился с Яцеком Палкевичем, который придумал, образно говоря, журналистское путешествие. Достаточно было иметь деньги на поездку. Материал, собранный в поездке, можно было затем продать, а на эти средства снова поехать. Несложная схема...

Тем временем из Африки вернулись альпинисты. Их следующее восхождение было запланировано в... Папуа-Новой Гвинее. Я отправился с ними. По прибытии они отправились штурмовать горы, а я поехал к папуасам.

— Легко ли было найти общий язык с аборигенами?
— Они не то что по-английски, они и по-индонезийски то не говорили. Поэтому очень помогало умение изъясняться на пальцах. В ответ они что-то лопотали на своём и сопровождали речь жестами. Для общения за границей хватит и 100 английских слов: как пройти, как купить билет, где поесть? В Новой Гвинее хозяин моего отеля (громко сказано отель — сырой сарай с земляным полом и «бочковым» душем на улице) знал английский не больше меня. Он мне говорит — купи вон этот рис, сахар, сигареты — курят как лошади. И когда пойдёшь в племена, нормально всё будет, хорошо. Вообще, когда не знаешь какой-то из языков, говори по-русски. «Пошёл на фиг!» — с правильно произнесённой интонацией любой иностранец поймёт.

— Были ли в вашей практике особо экстремальные, опасные для жизни случаи?
— Задача профессионала — избегать любых опасностей. Главное в любой ситуации — включать мозг. Меня бог миловал. Нелишним бывает присмотреться к окружающим условиям. Как-то на Гавайях надо было пофотографировать сёрферов. Несколько дней я только смотрел на море и волны, ломая голову — как же их снять, откуда? И тут начинаешь изучать, где волны больше, где меньше. Словом, ищешь. У меня простой принцип: если уж куда-то поехал, то надо привезти что-нибудь необычное.

— Еще бы, классная фотография — это хороший актив.
— Согласен. Путешествие в ту же Новую Гвинею было 15 лет назад. Картинки пользуются спросом до сих пор. Порой доходит до смешного: с кем-то из коллег бываем в одном и том же месте, а потом он спрашивает — о, а где ты это снял? Посещая разные страны, надо чаще смотреть по сторонам. Ведь во второй раз ты сюда можешь и не приехать. Поэтому мне интересно поймать в объектив всё — горы, моря, животных, джунгли, насекомых...

— Что думаете про современное состояние фотодела?
— Очень всё печально в современной фотографии. Цифровые камеры совершили революцию. Кроме того, почти все обзавелись мегапиксельными телефонами. Снимай — не хочу, публикуй фотографии или видеоролики. Съёмка доступна каждому, хотя не все понимают, что и как снимать. Нажал, посмотрел, не понравилось — переснял. Полёт фантазии ограничен количеством гигабайт в карте памяти.

— Ну, профессионалы наверное останутся профессионалами?
— Они останутся, но для чего работать — все издания, на мой взгляд, со временем уйдут в Интернет. Кроме того, в журналах есть два этапа. Сначала все иллюстрации делают профессиональные фотографы. Но в какой-то момент снимать начинают все, кому не лень. Прежде всего, в целях экономии. Потом понимают, что, в общем-то, это не тот продукт, который нужен. снова подтягивают опытных людей. Не спорю, создать непритязательный снимок можно, зная базовый курс фотографии. Но чтобы сделать ценный уникальный кадр, нужны навыки. Поэтому либо надо специально учиться, либо долго практиковаться.

— Интересно, как люди реагируют на то, что вы их снимаете?
— По-всякому, на самом деле. Мне понравилось, как ведут себя люди на Мадагаскаре. Они вообще никак не реагируют на камеру. А на самом деле, реагируют по-разному. В развитых странах надо снимать аккуратно. Обычно съёмка выглядит следующим образом: ты снимаешь то, что тебе нужно. Если начинают возмущаться, прикидываешься «чайником» и продолжаешь снимать. А когда тебе уже говорят чётко: «Снимать запрещено», — говоришь: «Извините», поворачиваешься и отходишь. Затем достаёшь телевик и продолжаешь съёмку. А на самом деле, чем проще страна, тем легче снимать...

— Чем занимаетесь в свободное время? Может, есть какое-то хобби?
— В свободное от фотографии время занимаюсь фотографией. Ведь фотография — это не работа, а образ жизни.

— Вы суеверны?
— Наверное, нет.

— А есть ли какие-то традиции?
— Да нет, традиций тоже вроде нет. Хотя у меня есть походные правила. Они просты: палатка, кофе и сигареты — у меня свои. Я своего рода «наркоман», завишу от кофеина и никотина. Можно сказать, работаю на них. Поэтому я лучше кому-то куплю ещё блок сигарет или банку кофе, чем буду давать свои.

— Кем вы видите себя через 5-10 лет?
— Фотографом. А если серьёзно, то сейчас готовлю большой фотографический портал, к которому пока никак не могу придумать название, хотя открытие его уже через месяц. Чтобы он приносил достаточно денег, и мне не нужно было бы снимать порядком поднадоевшую коммерческую рекламу. К тому же, сейчас я работаю с журналом National Geographic, а данное сотрудничество не даёт возможности сидеть на месте, я постоянно придумываю какие-то новые идеи... Хотя и не всегда успеваю с их осуществлением.

— Ваши пожелания читателям журнала.
— Главное — это желание, снимать или путешествовать... Нереализуемых «мечт» — нет. Многие говорят — всё дело в финансах. Нет, всё дело в желании. Можно начать с малого, а практика — любая — ведёт к совершенствованию.