Света Кузнецова: возвращение на лыжи

Каково было удивление фрирайд-общественности, когда Света Кузнецова взяла да поменяла привычный сноуборд на горные лыжи. Сноубордистки, конечно, обрадовались, а вот лыжницы тоже обрадовались.

Журнал: «Вертикальный мир» № 90, 2010
Текст: Вероника Сорокина

Быть одним из первых в любом движении, тем более, если дело касается катания по снегу — увлекательное занятие. Вот, например, Света Кузнецова начала свою сноубордическую карьеру с соревнований по фристайлу, а потом взяла да уехала в Терскол. Причем надолго. Катание в больших горах и фристайлический опыт дали о себе знать — почти с самых первых фрирайд-соревнований в категории «Девочки, сноуборд» она уверенно входила в тройку призеров. И каково было удивление фрирайд-общественности, когда она взяла да поменяла такой привычный сноуборд на горные лыжи. Сноубордистки, конечно, обрадовались, а вот лыжницы тоже обрадовались.

— Света, почему ты сменила сноуборд на лыжи?
— Потому что на сноуборде надоело кататься. В Приэльбрусье снег разный. Часто бывает жесткий наст, на нем лыжи лучше держат. Если бы я жила в Красной Поляне то, скорее всего, каталась бы на сноуборде. Там мягкий снег, а сноуборд для того и сделан, чтобы гонять по мягкому или прикалываться, как на скейте.

Хотя не факт, может, тоже надоело бы. В Поляне хоть снег и мягкий, зато там полно траверсов, не очень приятных на сноуборде. Кстати, траверсы — это тоже одна из причин, почему я перешла на лыжи. Иногда потеряешь высоту, лыжники топ-топ и забрались без особых усилий куда надо. А на сноуборде крепления отстегивай, сразу в снег проваливайся... Короче, надоело потеть. Вообще, я подумала, что лыжи более универсальный снаряд и больше подходят для катания в горах. Хотя, когда попадаешь в корку, так не думаешь. И катание на лыжах требует гораздо больше физических сил, чем на сноуборде. В общем, во всем есть свои плюсы и минусы. Мне и на том, и на другом нравится, Просто сейчас такой период, что на лыжах мне интересней.

— Не было обидно, что ты — одна из лучших сноубордисток, а в горных лыжах еще придется завоевывать позиции?
— Ну, я и на лыжах не такая уж лохушка. Все дело в силе духа, и чтобы пёрло.

— Вообще-то, верно.
— Мне сейчас любопытнее на лыжах.

— А эстетически кто больше нравится? Лыжники или сноубордисты?
— Все зависит от степени крутости райдера. Крутой сноубордист офигенно выглядит, как и крутой лыжник. Меня регулярно поражают и те, и другие.

— Кто твой любимый райдер? Чей стиль катания нравится больше всего?
— Не буду оригинальна, если скажу, что Таннер Холл. А так — куча классных райдеров. Я же говорю, меня часто кто-нибудь поражает, Это сильно зависит от того, кого я вижу перед глазами.

— Вот скажи, почему у нас так мало райдеров, готовых походить где-нибудь пешком, проехать какие-нибудь кулуары, которые никто не проезжал до них? Почему в Шамони не осталось ни одного некатаного кулуара, котором лежит хоть немножко снега? А у нас просто рай для совершения первопроездов. Но никто не стремится.
— У них больше райдеров высокого уровня. И у нас так будет, если больше народа станет кататься на хорошем уровне. Правда, нам это пока не светит. У нас основная масса катающихся — это жители городов, которые выезжают в горы недостаточно часто, чтобы дорасти до профессионального уровня. Вот когда жители близлежащих к горам местностей будут зарабатывать столько, чтобы позволить себе в горах тусоваться, тогда и раскатают все твои кулуары. Фрирайд это же не футбол, во дворе не погоняешь.

— А ты почему не ходишь пешком в горы с лыжами?
— Наверное, не очень хочу. У меня другие приоритеты. И пешком я не слишком люблю ходить, я предпочитаю фановое катание. Да и времени на все не хватает. Иногда хочется, да как-то не складывается. И компании, как правило, нет. А заставлять кого-то куда-то идти не в моих правилах. У меня ребенок. У меня все по-другому. Я не могу сильно рисковать.

— С кем тебе нравится кататься?
— С Альбертом, с Саней, с Лешей, с Али, с Генычем, с Осом. С друзьями, с теми, кто лучше меня катается. Кто вдохновляет. С девчонками классно кататься. Люблю, когда мои катающиеся подружки собираются вместе, здорово. Все отовсюду прыгают, не оставляя тебе выбора . Главное — контролировать свое эйфорическое состояние в этот момент. А я иногда голову теряю от радости. Вот одна не люблю кататься.

— Что больше всего радует в жизни?
— Таукель. Но это слишком общий вопрос, радость разная бывает.

— Кто ей имя выбрал?
— Мы с Альбертом.

— А ей нравится имя?
— Ей нравится, что она — единственная.

— Кто ее учит кататься?
— Мы пытались с Альбертом учить. Но лучше пусть тренер в спортшколе учит. Дети тренера лучше слушаются и со сверстниками интереснее. Она уже 180 попыталась прыгнуть, правда, случайно. Едет за мной. Я прыгаю с кочек, чтобы не скучно было, она тоже делает вид, что прыгает. Я 180 прыгаю. Она подумала, что ей повторить надо. Только прыгнула не 180, а 90.

Когда она только начала кататься, я пошла с ней на выкат Азау. Поставила 4 вешки. Она два раза скатилась, потеряла интерес, стала за котятами гоняться. Она тогда еще еле плугом ехала. Я ей и говорю: «Пойдем с трамплина прыгать». И она каким-то чудом стала объезжать лыжников, стремилась попасть к трамплину. А вешки простояли 2 часа одиноко. Вообще, она в куклы больше любит играть. Вроде не фанатеет от лыж.

— Когда к «опоре» поедете?
— Не знаю. Может, не поедем? Не хочется трястись всю жизнь, думать, где там дети? Я не представляю, как эти династии гидов во Франции существуют. Папа погиб в лавине, а сыновья занимаются той же самой работой. Бедные мамы!

— А ты своим родителям сочувствуешь?
— Нет. Они более городские. Они не очень себе представляют, чем я занимаюсь. Папа примерно догадывается. Но не в полной мере, я думаю.

— Ты не хочешь, чтобы дочка фрирайдером стала?
— О, я не знаю. Я хочу, чтобы она могла выбрать, кем ей стать.

— Что тебя больше всего огорчает в жизни?
— Насилие. Нищие старики в метро. В Приэльбрусье, слава богу, хоть этого нет. Здесь принято заботиться о стариках.

— Тебе нравится кавказская культура, менталитет, отношение к жизни, к семье?
— Скорее да, чем нет. Мне кажется, что на Кавказе люди в общей массе благороднее. Что тут еще в почете элементарные человеческие ценности. Черное остается черным, а белое — белым, а не перемешанным между собой так, что трудно отличить, Вот, например, сюда часто боятся мамы с детьми ехать. Это абсолютный бред. Кого-кого, а вот женщину с ребенком здесь не обидят никогда,

— Как ты относишься к тому, что люди боятся ехать на Кавказ?
— А кто боится ехать на Кавказ? (Смеется.) Кто боится, пусть не едет. Прикольно слушать, как москвичи сетуют на то, что их здесь не любят. Пусть лучше вспомнят, как к кавказцам в Москве относятся. Хотя все это неправильно.

— Что тебя больше всего удивляет?
— Невежество. Например, почему одни люди считают себя лучше других? Почему существует дискриминация по национальному, половому, социальному и другим признакам? Это же невежество. Причем оно встречается повсюду, в любой стране. Например, все люди не любят своих соседей.

Я вот не разделяю людей по национальному признаку. Я всегда думала, что интеллигентные люди воспринимают как само собой разумеющееся, что все люди равны. И когда вижу агрессию в отношении людей других национальностей от человека, вроде, вполне нормального, то меня это выводит из себя.

— У тебя есть мечта?
— Когда была маленькая, мечтала о пришельце из космоса, который будет жить у меня в кармане. Маленький такой и зеленый.

— А сейчас?
— Сейчас у меня более приземленные мечты. О домике в лесу.

— А в катании?
— Я просто хочу круто кататься. Хочется чувствовать себя свободно, хочется не только думать, что здорово было бы сделать что-то, а брать и делать.

У меня катание — это не способ удовлетворения амбиций. Вот ты, например, хочешь поучаствовать в Вербье Экстрим. А для меня катание — это способ самовыражения, впрочем, как и для всех увлеченных им людей, У меня нет цели и возможности участвовать в соревнованиях. Но мне это и не особо нравится. Я слишком волнуюсь, что очень глупо с моей стороны, так как я не отношусь к состязаниям серьезно. И мне не нравятся эти ощущения. Хотя выигрывать, призы получать — очень даже нравится.

Я не люблю чувство, которое возникает, когда ты стоишь на старте. Одни люди способны сосредоточиться, выжать из себя больше, чем они могут на самом деле. Я могу только расконцентрироваться, проехать кое-как и «стошниться» на финише. Все мои знакомые говорят, что я на соревнованиях катаюсь хуже, чем обычно. Поэтому я и в международных состязаниях даже не пыталась участвовать, хотя могла бы, на сноуборде, по крайней мере. Мне это не нужно.

— Где бы ты хотела покататься?
— В Шамони. Где угодно. В Европе где-нибудь. Я хочу куда-нибудь, где много подъемников и много разнообразных мест, где можно погонять. Потому что вертолеты нам не по карману. В парке попрыгать охота.

— Чем ты занимаешься в Терсколе?
— Представляешь, катаюсь в основном! Семья у меня, ребенком занимаюсь. За компьютером много сижу, когда не могу кататься. Работаю. С людьми занимаюсь — или учу их кататься, или немного гуляю с ними по горам. Гидом называть себя не могу, потому что не чувствую себя таковым. Я вторым гидом работаю (замыкающим). Хоть у меня есть какие-то знания о горах, но их недостаточно, чтобы полноправно называться гидом. Я думаю, что для этого надо быть горцем. Надо обладать чутьем. А этому не научишься, это то, что дано от рождения, специальный талант. Я с Лизой Паль как-то советовалась какой для Альберта лучше GPS купить. На что Лиза ответила, что Альберту он не нужен, только запутает его. Он сам ках GPS.

— Что ты думаешь о школе гидов в России?
— Идея хорошая, но как бы она не испоганилась, как куча других хороших идей в нашей стране.

— Что надо сделать, чтобы она не испоганилась?
— Теоретически я знаю. А практически не знаю. Надо привлечь компетентных людей. Но вся проблема в том, что компетентные люди не будут этим заниматься. Кроме Инны Диденко и ее мужа, я не знаю, кто бы этим занимался. Еще Максим Балаховский.

— Получается, что компетентные люди этим заниматься не будут, а занимаются некомпетентные?
— Я не хочу никого обижать, но думаю, что компетентные люди это те, кто живут в горах. А не те, кто урывками туда приезжают.

— Но если люди, которые живут в горах, не хотят или не могут прикладывать усилия, чтобы школа горных гидов появилась, что делать дальше?
— Я же и говорю, что не знаю! Если привезут сюда за небольшие деньги иностранцев, которые будут обучать, и будет это происходить в доступном месте по доступным ценам, это было бы очень хорошо. Образование в любом случае полезно. Главное, чтобы не получилось так, что плохие гиды при официальной бумажке получат право работать на законном основании, а хорошие без бумажки — нет.

— Чем ты еще занимаешься в Терсколе?
— Чем я только не занимаюсь. У меня есть сайт Bigmountain.ru, небольшой магазин. Вернее, у меня есть лыжная палатка при канатке. Этим летом помотала провести ELX Camp — летний лагерь на Эльбрусе. Много чем. Времени на все не хватает.

— Варежки сама вяжешь?
— Ага, сидя на подъемнике. А маски муж у туристов отнимает, а я продаю! (Смеется.)

— Поговорим теперь не как райдеры, а как все на свете девушки. Про мужчин. Что ты считаешь признаком мужественности?
— Силу, доброту, смелость.

— А на чем он катается?
— На машине дорогой. Да на чем ему прикольно. На лыжах в данный момент.

— Мужчина должен много зарабатывать?
— Не обязательно.

— Разве это не признак его мужественности?
— Нет.

— Ты могла бы увлечься творческим человеком?
— Чтобы увлечься, нужно чтобы люди были похожими. Чтобы интересы были схожими. Катание — это тоже творчество.

— Что важно в человеческих отношениях?
— Любовь.

— А доверие?
— Это одно и то же. Любовь подразумевает доверие.

— Ты любишь людей?
— Да. Но не всех.

— Что ты ценишь в людях больше всего?
— Человечность.

— Чего тебе не хватает в жизни?
— Иногда не хватает бабла. Но мне, в принципе, и так хорошо живется. Деньги не самоцель для меня.

— Чего не надо бояться в жизни?
— Пробовать что-то новое.

— Ты занимаешь спортом, который принято считать «экстремальным». Как ты относишься к риску?
— Положительно. Есть разные степени риска. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Чем ты готова рисковать, а чем нет?
— Я не хочу покалечиться или помереть. Ломать ноги тоже не желательно, хотя это и не смертельно.

— Как ты относишься к туристам в Северном цирке?
— К тем, которые понимают, где они находятся, и стараются себя адекватно вести, положительно. Не нам одним нравится кататься.

— Как сделать так, чтобы непонимающих было поменьше?
— Надо вести разъяснительную работу, проводить семинары, надо, чтобы на канатке было больше информации, плакаты устрашающие. На Эльбрусе можно повесить фотографию, как выглядит ледник летом, и как он выглядит зимой. Я думаю, кое-что могла бы делать администрация канатной дороги, в плане просвещения. Это лучше, чем тупо запрещать.

— Чего не следует делать фрирайдеру?
— Таскать с собой «чайников», а начинающему фрирайдеру кататься одному. Учиться фрирайду надо с опытным товарищем или с гидом. Фрирайд — это не тот случай, когда можно чему-то научиться по самоучителю.

А так, каждый волен делать что угодно, лишь бы не подвергать опасности других людей. Знаешь выражение: твоя свобода махать руками заканчивается там, где начинается лицо твоего товарища.

— Сколько раз за сезон ты тренируешься в поиске лавинного датчика?
— Регулярно. С каждой группой. И сами для себя тренируемся.

— С лопатой?
— Какой толк от бипера без лопаты?

— Некоторые считают, что можно руками откопать.
— Это кто такой дурак?

— Ну, есть такие. Не дураки. Просто несведущие.
— Клиенты говорят много глупостей по незнанию, для того и нужны гиды, чтобы дать им достоверную информацию.

— Света, зачем ты окончила юридический факультет МГИМО?
— Чтобы родителей не разочаровывать. Типа, высшее образование нужно? Вот оно. За что я им и благодарна.

— Можешь себя представить без катания?
— Совершенно не могу.

— Ты могла бы жить в других горах?
— Могла бы. Почему нет? Я живу в Приэльбрусье, потому что у меня здесь семья. А так — мне в любых горах хорошо. Я бы себя в любом месте хорошо чувствовала. Мне сильно повезло, что я живу в горах. Потому что большинство моих подружек, родив детей, практически перестали кататься.

— До какого возраста собираешься кататься?
— Как смогу. Это не значит, что я фанатично, разрывая на себе рубашку, говорю, что всю жизнь буду кататься. Вдруг мне понравится еще что-нибудь. Не знаю, посмотрим, как сложится.

— Ты представляешь себя старушкой?
— Нет, я буду всегда молодой! Не в том смысле, что у меня морщин не будет. Просто надеюсь, что не стану сварливой бабкой с бородавками, злой на весь свет. А ты представляешь себя старушкой?

— Да…

— И что, варежки вязать будешь?
— Нет! Буду старушкой-веселушкой.

— Ну, вот и я тоже.