Мария, дочь Света
Чтобы тренироваться, Мария Тихвинская подрабатывала в гостинице, убирала, подавала кофе и даже нянчила ребенка. Читайте, как лыжница стала сноубордисткой, а потом добилась титула серебряного призера чемпионата мира-1999 в сноуборд-кроссе…
Журнал: «SKI Горные лыжи» № 3/25, 1999 год
Текст: Алексей Самойлов, Лёва Рубинштейн
Фото: Роман Денисов, Александр Попов
Молодая женщина, которую вы видите на снимках, — лидер сборной России по сноуборду. Мария Тихвинская родилась в Питере в семье ученых. В ее жилах, как говаривали в старину, течет «голубая кровь». В роду Тихвинских — князья, священнослужители и... революционеры.
Отец Марии, всю жизнь лечивший людей, Свет Борисович Тихвинский, — авторитетнейший специалист в области спортивной медицины (и к тому же, гимнаст, лыжник, альпинист). Маша говорит, что ходить, кататься на лыжах и говорить она начала одновременно. В два года съехала с высокой горки, в четыре выиграла первые в своей жизни соревнования горнолыжников в Терсколе, получив деревянную медаль «За волю к победе». В семь лет сама записалась в горнолыжную школу под Ленинградом, в шестнадцать вошла в состав сборной страны по горным лыжам, где десять лет была в числе лучших.
И тут — на пике карьеры — сломалась на горе... Перенеся несколько тяжелых операций, вернулась в спорт, освоила новый вид спорта — сноуборд, где ей сейчас в России нет равных. Вот что написал о ней журнал «Физкультура и спорт».
Тихвинская, питерская птичка-невеличка (особенно рядом со своими закадычными подругами по сборной Варей Зеленской и Светланой Гладышевой, девушками крупными, с хорошей массой, которую на трассе разогнать до ста — ста тридцати километров в час куда легче, чем Машины скромные пятьдесят), занимается делом, требующем отваги и еще раз отваги. Робкие сердцем, чрезмерно осмотрительные, боязливые профнепригодны к укрощению сумасшедших скоростей. Впрочем, и сорвиголовы, не умеющие сохранять свои головы ясными и трезвыми на умопомрачительных скоростях , тоже абсолютно непригодны к прыжкам в неизвестность.
Робость и бесстрашие, оказывается, два сапога пара. Только круглому дураку, как говаривал один из Машиных тренеров, незнакомо чувство страха, а Машу, окончившую школу на одни пятерки‚ отлично учившуюся в лесгафтовском институте и в аспирантуре, книгочейку — в недостатке серых клеточек никто не упрекнет. Тем не менее умница-разумница Маша не знает чувства страха. Ну не то чтобы совсем, но барьер страха у нее явно понижен, что, оказывается, вовсе не всегда хорошо. В самой серьезной катастрофе, случившейся с ней шесть лет назад, Маша винит не злой рок, не чьи-то козни, а саму себя.
— Я проигнорировала полученное по рации предупреждение тренера: «Трасса очень разбитая, будь предельно внимательна!». В тот сезон у меня все получалось, и барьер страха совсем исчез. К тому же фирмачи чересчур сильно закрутили пружины крепления перед второй пробной попыткой в скоростном спуске, и, когда лыжа ударилась о снежный бугор на скорости более ста километров в час, оно не сработало, и нога, что называется, пошла на излом. Это было в Австрии, в январе 1991 года. Через полчаса вертолет доставил меня в больницу, а через полтора мне уже делали операцию. Никакой рентген не требовался: кости торчали из ботинка. Потом началась гангрена, исчезла иннервация ноги… За неделю мне сделали четыре операции. Австрийский хирург, немного знавший польский, сказал: «Ничего, скоро ты будешь лыжеваться!».
В гипс ногу не заковывали, всё поставили на металлоконструкции. Ленинградские врачи и слышать не хотели о том, чтобы мне «лыжеваться» — лыжи, сказали, придется поставить к стенке. Но пусть лучше меня к стенке поставят, чем я — лыжи! Без лыж, без спорта, без преодоления жизнь для меня пуста. Я не просто люблю спорт, а безумно люблю, до восторга обожаю!
Как только меня привезли домой, начала тренироваться. Родители подносили меня к велоэргометру, и я крутила педали, начала помаленьку: с тридцати километров в день, потом вышла на пятьдесят, потом на сто. Первого июня явилась на сборы и весь следующий сезон уже гонялась. Правда, в апреле девяносто второго мне снова пришлось попасть в руки врачей: в Институте травматологии и ортопедии, в нашем городе, мне из ноги вынимали австрийский металл. Мама родная, вот уж где я натерпелась! Наши эскулапы вытаскивали из ноги металлоконструкции плоскогубцами, представляете? А швы, наложенные хирургами, — девяносто штук — снимала сама.
Люблю рисковать, все экстремальные состояния горячат кровь, обостряют чувство жизни. На «Ауди» посадили — я сто семьдесят держала, на велике на тренировке под горку несусь — не торможу! Кручу двойные сальто на батуте, прыгаю в воду с десятиметровой вышки, мечтаю подняться в небо на самолете и освоить прыжки с парашютом. Психологически жить так трудно. Но еще труднее для меня было бы уйти из горных лыж…
Так говорила Мария Тихвинская в гостинице Кировска каких-нибудь два года назад, успешно откатав на очередном горнолыжном турнире и не подозревая, что совсем скоро в ее жизнь войдет нечто, что отодвинет лыжи сначала на второй план, а потом и вовсе задвинет в дальний угол.
Я не детектив пишу, поэтому без нужды не стану интриговать читателей и спешу сразу же сказать: в сердце Маши место «Россиньолей» заняла доска сноуборд — фирмы «Оксиген». Это и есть нечто, властно вошедшее в жизнь Марии Тихвинской на двадцать седьмом году ее жизни и заставившее прислонить лыжи к стенке, чего никакие травмы, переломы, падения и прочие горнолыжные «ужастики» сделать не могли.
Опытнейший горнолыжный тренер, нынешний спортивный министр России и почетный президент Федерации горнолыжного спорта и сноуборда Леонид Тягачев убедил Машу переквалифицироваться в сноубордистку, когда эта дисциплина получила «олимпийское гражданство». Готовить чуть ли не с пеленок спортсменку в новом для отечества виде спорта, может, и надежнее, но больно долго ждать результатов, а Нагано совсем близко. Уговорил-таки Тягачев Машу попробовать себя на новой стезе. Выбор дался ей с большим трудом. Победило авантюрное начало, желание испытать неведомое, новое. И переполняющая Машу радость бытия тоже предопределила ее выбор.
Сноуборд, по Тихвинской, не просто вид спорта, а стиль и образ жизни, растворение в природе, клокочущая радость, веселье и отвага! Всё в сноуборде напоено музыкой, игрой, приятием жизни как драгоценного дара.
«Раньше у меня были четыре точки опоры — палки и лыжи, а теперь стоишь на одной доске, к тому же боком по направлению к движению — не очень-то, прямо скажем, физиологический вид спорта», — говорит Мария. Первый раз она спустилась с горы на доске в сентябре 1996 в австрийском Рамзау. Там же начала заниматься в школе Рихарда Пикла, собаку съевшего в сноуборде. К. удивлению Рихарда и других зарубежных знатоков, Мария из Санкт-Петербурга быстро освоила абсолютно новый для россиян вид… Уже первые ее старты обнадежили: на чемпионате мирав Италии, выступая «с листа», она заняла 16-е место в слаломе, 11-е в бордкроссе; на Кубке мира в Швейцарии вошла в первую десятку в бордкроссе, а на чемпионате Тироля была второй в слаломе-гиганте и выиграла три дисциплины на чемпионате России в Терсколе. Сегодня она может составить серьезную конкуренцию лидерам мирового сноуборда — француженкам и американкам. При одном условии: постоянно встречаться на этапах Кубка мира с мировой элитой.
Вот тут-то и заковыка: Маша не имеет средств, чтобы даже в олимпийском сезоне поехать на сборы в тот же Рамзау и стартовать уже 14 ноября на первом этапе Кубка мира во Франции. Чтобы выйти на трассы японского горнолыжного курорта Шига Коген, где пройдут олимпийские турниры по сноуборду, ей надо обязательно заработать квоту: попасть в число 60 сильнейших. Но как и где заработать на квоту?
Барьер страха, выходит, преодолеть легче, чем барьер денежный. Ни у федерации, ни у Олимпийского комитета России не оказалось средств на подготовку: ей порекомендовали самой изыскать средства, воспользовавшись услугами спонсоров и рекламодателей...
Всего на сезон ей нужно тринадцать с половиной тысяч долларов. Столько пока не нашла, но поднятая ее друзьями в городе волна (радио, телевидение, газеты — свет не без добрых людей) сделала свое дело, и 17 октября Маша поехала в Австрию, в Рамзау, к своему учителю Рихарду. Он, Рихард Пикла, считает: Маше вполне по силам войти в Нагано в первую десятку в слаломе, и тогда в предпоследний год двадцатого столетия на чемпионате мира на «облизанных» Машей трассах Рамзау она сможет составить конкуренцию двум лидерам сегодняшнего сноуборда — 19-летней француженке Карен Руби и З3-летней американке Ван Жрт».
***
Познакомившись с этой статьей в журнале «Физкультура и спорт», мы попросили нашего старейшего автора и корреспондента Лёву Рубинштейна, живущего в Петербурге, встретиться с Машей Тихвинской, чтобы выяснить два волновавших нас вопроса: почему она все-таки решила встать на доску и как ей живется в сноубординге? Естественно, мы не ограничивали Льва Михайловича в теме разговора, тем более что выяснилось, что они с Машей — старые знакомые.
— Маша! Я смею считать себя крестным отцом твоего увлечения горными лыжами. Когда-то, лет 20 назад, твоя мама привезла тебя в горы, в Архыз, где я проводил сборы команды альпинистов-политехников, которую тренировал в то время. Мне запомнился эпизод. Мы с известным альпинистом Виктором Маркеловым спускаемся на лыжах с перевала Пхия, а между нами… прелестное маленькое существо, которое смело скользит на лыжицах, держась за руки дяди Лёвы и дяди Вити... Тот, скажу прямо, рискованный спуск ты, Маша, преодолела героически, потом лыжи стали твоей жизнью, твоей любовью. Как же ты променяла их на сноуборд?
— Да, и мне запомнился тот спуск в Архызе. По-моему, вы частично ответили на свой вопрос. Я люблю не только скорость, но и предельную свободу, раскрепощенность тела в движении. Мне кажется, что по свободе движения доска — сноуборд — занимает второе место после свободного падения с нераскрытым парашютом. А это то, что мне по душе.
И в горных лыжах, и в сноубординге, для приведения своего тела в движение не надо затрачивать ни мускульных сил, ни энергии. Если мы двигаемся по прямой вниз, то это как бы полет. Затраты начинаются лишь на изменение направления движения. И возможность — свободнее, чем на горных лыжах, управлять своим телом.
Доказательства? Ну хотя бы уже то, что я не знаю ни одного человека, вставшего после лыж на сноуборд и вернувшегося обратно на лыжи. Конечно, лыжи — великолепный вид спорта, источник удовольствия для массы любителей, не собирающихся предавать его. Но доска... Я оказалась из тех, кто окончательно и навсегда перешел на нее.
В сноуборде, как и в лыжах, есть чайники, любители и спортсмены. Я — спортсменка. Я буду гоняться за очками и секундами, потому что мне интересно выигрывать у чемпионов. Потому что спорт — это борьба, это утверждение своей личности. Это успех, это слава, наконец. Это другая и прекрасная часть жизни.
— Мне кажется, что доска пришла, как естественный этап увлечения скоростью. Как коньковый ход пришел на смену классическим лыжам, как водные лыжи пришли на смену акваплану, как появилась воздушная акробатика — и другие новости...
— И как хорошо, что они появились! У сноубординга есть несколько специальностей. Соревнования проводятся по слалому, гигантскому слалому, хафпайпу, бордкроссу, параллельному слалому и другим видам. Олимпийскими видами пока считаются только первые три. Я занимаюсь только олимпийскими видами.
Сборная команда России состоит всего из пяти человек. Четыре мальчика и я, одна девочка. На большее в стране денег нет. Два мальчика из Москвы, остальные — из Питера. Вообще Санкт-Петербург стал зачинателем этого прекрасного вида спорта. Первые наши энтузиасты сами выстругивали доски из дерева без кантов и ездили с ними в большие горы. Теперь сноубординг — всемирное увлечение. Наибольшее распространение он получил в Австрии, Германии, Франции и скандинавских странах.
— Расскажи о технике движения. Ты ведь интересуешься биомеханикой? Мне кажется, что вся радость езды — не в скорости, а в ускорениях. Кстати, как ты при относительно малом весе достигаешь больших скоростей?
— Я бы уточнила: катающийся жаждет ускорений, а спортсмен — высокой ровной скорости. Как объяснял нам Тягачев, чтобы сохранить скорость, центр тяжести тела нужно выносить за площадь опоры, совершая так называемые «опережения», тогда отрицательное ускорение, то есть торможение, будет наименьшим.
Доски ныне выпускаются множеством фирм. Они делаются из различных материалов (главным образом, пластмасс) разной длины и гибкости. На них ставят платформы различной высоты. С этого года введены ограничения на размеры доски и высоту платформы. Чем выше платформа, тем легче войти в поворот, а от длины доски зависит скорость. У меня пять досок. Для разных видов и условий спуска подбираю себе соответствующую.
— Как пришло решение бросить накатанный и любимый вид спорта?
— Конечно, было трудно. Я была по рейтингу в России четвертой, и уходить было непросто. Сделать это мне еще в 1996 году предложил Леонид Васильевич Тягачев. Он видел мои первые опыты и дал мне два месяца на обдумывание. Советы такого опытного спортсмена и тренера запали мне в душу, и я решила перейти на сноуборд. .
И вот уже в апреле 1997 года на чемпионате России на Эльбрусе я заняла все первые места по всем трем видам спортивного сноубординга. беы =
— Расскажи подробнее об этих видах…
— Это слалом, слалом-гигант и параллельный слалом. Первые два вида похожи на горные лыжи. Дается раздельный старт и засекается время. В параллельном слаломе старт дается сразу двум спортсменам. Потом разыгрываются полуфиналы и финал.
— Как же прошел твой переход?
— Оставаясь формально в сборной по горным лыжам, в сентябре 1996 года я уехала на сбор сноубордистов в Австрию. Там нашу первую сборную России стал тренировать один из лучших австрийских спортсменов Рихард Пикл. Через месяц сборная возвратилась в Россию, а я решила остаться в Австрии, чтобы продолжить тренировки. Подрабатывала в гостинице, убирала, подавала кофе и даже нянчила ребенка! Таким образом продолжала тренироваться три месяца.
Затем, уже осенью 1997, тренировалась и выступала и дома, и за границей. Я заняла на Кубке мира шестнадцатое место, на первенстве Австрии — второе. Январь этого года провела дома. Тренировалась на коротенькой трассе Охта-парка. Завтра вылетаю в Австрию на длинные, километровые трассы. В этом году там за счет наших питерских спонсоров (магазин DIANA и клуб Охта-парк) организуются курсы тренеров по сноуборду. Я приму в них участие. У меня уже есть группа из пяти мальчиков. Я с ними занимаюсь. Расходы оплачивают их родители. В юношеских соревнованиях по сноуборду на нашей горе уже участвовало сорок человек. Для начала совсем неплохо.
— А где скорости больше? В горных лыжах или в сноубординге?
— Конечно в лыжах! Там скорости доходят до 150 км. На сноуборде до 100.
***
Мы сидим за ужином у наших друзей-горнолыжников — Тамары и Саши Поповых. Приехали к ним после нескольких часов катания на горе. Я откровенно любуюсь Машей: прекрасно сложенная, красивая женщина с модной прической, в элегантном платье. Блестяще владеет английским и немного немецким языком (она ведь закончила ЦГОЛИФК, училась в аспирантуре, но потом выбрала спорт).
Казалось, только что я видел на горе стремительно несущуюся в вихрях снега сноубордистку, а тут...
— Когда ты успела переодеться и так преобразиться?..
— Это тоже «школа Тягачева». Он нас учил: на горе — полна злости, а в жизни — всегда улыбка и элегантность!
— Скажи, почему ты не попала в Нагано?
— Нашу российскую команду, кстати, наряду еще с двадцатью странами, туда не пустили. Олимпийский комитет решил пригласить на «первую пробу» сноуборда лишь пять команд по своему выбору. Конечно, это противоречит Олимпийской хартии, согласно которой каждая страна имеет право выставить свою команду, но...
А я буду готовиться к следующей Олимпиаде!
Журнал: «SKI Горные лыжи» № 3/25, 1999 год
Текст: Алексей Самойлов, Лёва Рубинштейн
Фото: Роман Денисов, Александр Попов
Молодая женщина, которую вы видите на снимках, — лидер сборной России по сноуборду. Мария Тихвинская родилась в Питере в семье ученых. В ее жилах, как говаривали в старину, течет «голубая кровь». В роду Тихвинских — князья, священнослужители и... революционеры.
Отец Марии, всю жизнь лечивший людей, Свет Борисович Тихвинский, — авторитетнейший специалист в области спортивной медицины (и к тому же, гимнаст, лыжник, альпинист). Маша говорит, что ходить, кататься на лыжах и говорить она начала одновременно. В два года съехала с высокой горки, в четыре выиграла первые в своей жизни соревнования горнолыжников в Терсколе, получив деревянную медаль «За волю к победе». В семь лет сама записалась в горнолыжную школу под Ленинградом, в шестнадцать вошла в состав сборной страны по горным лыжам, где десять лет была в числе лучших.
И тут — на пике карьеры — сломалась на горе... Перенеся несколько тяжелых операций, вернулась в спорт, освоила новый вид спорта — сноуборд, где ей сейчас в России нет равных. Вот что написал о ней журнал «Физкультура и спорт».
Тихвинская, питерская птичка-невеличка (особенно рядом со своими закадычными подругами по сборной Варей Зеленской и Светланой Гладышевой, девушками крупными, с хорошей массой, которую на трассе разогнать до ста — ста тридцати километров в час куда легче, чем Машины скромные пятьдесят), занимается делом, требующем отваги и еще раз отваги. Робкие сердцем, чрезмерно осмотрительные, боязливые профнепригодны к укрощению сумасшедших скоростей. Впрочем, и сорвиголовы, не умеющие сохранять свои головы ясными и трезвыми на умопомрачительных скоростях , тоже абсолютно непригодны к прыжкам в неизвестность.
Робость и бесстрашие, оказывается, два сапога пара. Только круглому дураку, как говаривал один из Машиных тренеров, незнакомо чувство страха, а Машу, окончившую школу на одни пятерки‚ отлично учившуюся в лесгафтовском институте и в аспирантуре, книгочейку — в недостатке серых клеточек никто не упрекнет. Тем не менее умница-разумница Маша не знает чувства страха. Ну не то чтобы совсем, но барьер страха у нее явно понижен, что, оказывается, вовсе не всегда хорошо. В самой серьезной катастрофе, случившейся с ней шесть лет назад, Маша винит не злой рок, не чьи-то козни, а саму себя.
— Я проигнорировала полученное по рации предупреждение тренера: «Трасса очень разбитая, будь предельно внимательна!». В тот сезон у меня все получалось, и барьер страха совсем исчез. К тому же фирмачи чересчур сильно закрутили пружины крепления перед второй пробной попыткой в скоростном спуске, и, когда лыжа ударилась о снежный бугор на скорости более ста километров в час, оно не сработало, и нога, что называется, пошла на излом. Это было в Австрии, в январе 1991 года. Через полчаса вертолет доставил меня в больницу, а через полтора мне уже делали операцию. Никакой рентген не требовался: кости торчали из ботинка. Потом началась гангрена, исчезла иннервация ноги… За неделю мне сделали четыре операции. Австрийский хирург, немного знавший польский, сказал: «Ничего, скоро ты будешь лыжеваться!».
В гипс ногу не заковывали, всё поставили на металлоконструкции. Ленинградские врачи и слышать не хотели о том, чтобы мне «лыжеваться» — лыжи, сказали, придется поставить к стенке. Но пусть лучше меня к стенке поставят, чем я — лыжи! Без лыж, без спорта, без преодоления жизнь для меня пуста. Я не просто люблю спорт, а безумно люблю, до восторга обожаю!
Как только меня привезли домой, начала тренироваться. Родители подносили меня к велоэргометру, и я крутила педали, начала помаленьку: с тридцати километров в день, потом вышла на пятьдесят, потом на сто. Первого июня явилась на сборы и весь следующий сезон уже гонялась. Правда, в апреле девяносто второго мне снова пришлось попасть в руки врачей: в Институте травматологии и ортопедии, в нашем городе, мне из ноги вынимали австрийский металл. Мама родная, вот уж где я натерпелась! Наши эскулапы вытаскивали из ноги металлоконструкции плоскогубцами, представляете? А швы, наложенные хирургами, — девяносто штук — снимала сама.
Люблю рисковать, все экстремальные состояния горячат кровь, обостряют чувство жизни. На «Ауди» посадили — я сто семьдесят держала, на велике на тренировке под горку несусь — не торможу! Кручу двойные сальто на батуте, прыгаю в воду с десятиметровой вышки, мечтаю подняться в небо на самолете и освоить прыжки с парашютом. Психологически жить так трудно. Но еще труднее для меня было бы уйти из горных лыж…
Так говорила Мария Тихвинская в гостинице Кировска каких-нибудь два года назад, успешно откатав на очередном горнолыжном турнире и не подозревая, что совсем скоро в ее жизнь войдет нечто, что отодвинет лыжи сначала на второй план, а потом и вовсе задвинет в дальний угол.
Я не детектив пишу, поэтому без нужды не стану интриговать читателей и спешу сразу же сказать: в сердце Маши место «Россиньолей» заняла доска сноуборд — фирмы «Оксиген». Это и есть нечто, властно вошедшее в жизнь Марии Тихвинской на двадцать седьмом году ее жизни и заставившее прислонить лыжи к стенке, чего никакие травмы, переломы, падения и прочие горнолыжные «ужастики» сделать не могли.
Опытнейший горнолыжный тренер, нынешний спортивный министр России и почетный президент Федерации горнолыжного спорта и сноуборда Леонид Тягачев убедил Машу переквалифицироваться в сноубордистку, когда эта дисциплина получила «олимпийское гражданство». Готовить чуть ли не с пеленок спортсменку в новом для отечества виде спорта, может, и надежнее, но больно долго ждать результатов, а Нагано совсем близко. Уговорил-таки Тягачев Машу попробовать себя на новой стезе. Выбор дался ей с большим трудом. Победило авантюрное начало, желание испытать неведомое, новое. И переполняющая Машу радость бытия тоже предопределила ее выбор.
Сноуборд, по Тихвинской, не просто вид спорта, а стиль и образ жизни, растворение в природе, клокочущая радость, веселье и отвага! Всё в сноуборде напоено музыкой, игрой, приятием жизни как драгоценного дара.
«Раньше у меня были четыре точки опоры — палки и лыжи, а теперь стоишь на одной доске, к тому же боком по направлению к движению — не очень-то, прямо скажем, физиологический вид спорта», — говорит Мария. Первый раз она спустилась с горы на доске в сентябре 1996 в австрийском Рамзау. Там же начала заниматься в школе Рихарда Пикла, собаку съевшего в сноуборде. К. удивлению Рихарда и других зарубежных знатоков, Мария из Санкт-Петербурга быстро освоила абсолютно новый для россиян вид… Уже первые ее старты обнадежили: на чемпионате мирав Италии, выступая «с листа», она заняла 16-е место в слаломе, 11-е в бордкроссе; на Кубке мира в Швейцарии вошла в первую десятку в бордкроссе, а на чемпионате Тироля была второй в слаломе-гиганте и выиграла три дисциплины на чемпионате России в Терсколе. Сегодня она может составить серьезную конкуренцию лидерам мирового сноуборда — француженкам и американкам. При одном условии: постоянно встречаться на этапах Кубка мира с мировой элитой.
Вот тут-то и заковыка: Маша не имеет средств, чтобы даже в олимпийском сезоне поехать на сборы в тот же Рамзау и стартовать уже 14 ноября на первом этапе Кубка мира во Франции. Чтобы выйти на трассы японского горнолыжного курорта Шига Коген, где пройдут олимпийские турниры по сноуборду, ей надо обязательно заработать квоту: попасть в число 60 сильнейших. Но как и где заработать на квоту?
Барьер страха, выходит, преодолеть легче, чем барьер денежный. Ни у федерации, ни у Олимпийского комитета России не оказалось средств на подготовку: ей порекомендовали самой изыскать средства, воспользовавшись услугами спонсоров и рекламодателей...
Всего на сезон ей нужно тринадцать с половиной тысяч долларов. Столько пока не нашла, но поднятая ее друзьями в городе волна (радио, телевидение, газеты — свет не без добрых людей) сделала свое дело, и 17 октября Маша поехала в Австрию, в Рамзау, к своему учителю Рихарду. Он, Рихард Пикла, считает: Маше вполне по силам войти в Нагано в первую десятку в слаломе, и тогда в предпоследний год двадцатого столетия на чемпионате мира на «облизанных» Машей трассах Рамзау она сможет составить конкуренцию двум лидерам сегодняшнего сноуборда — 19-летней француженке Карен Руби и З3-летней американке Ван Жрт».
***
Познакомившись с этой статьей в журнале «Физкультура и спорт», мы попросили нашего старейшего автора и корреспондента Лёву Рубинштейна, живущего в Петербурге, встретиться с Машей Тихвинской, чтобы выяснить два волновавших нас вопроса: почему она все-таки решила встать на доску и как ей живется в сноубординге? Естественно, мы не ограничивали Льва Михайловича в теме разговора, тем более что выяснилось, что они с Машей — старые знакомые.
— Маша! Я смею считать себя крестным отцом твоего увлечения горными лыжами. Когда-то, лет 20 назад, твоя мама привезла тебя в горы, в Архыз, где я проводил сборы команды альпинистов-политехников, которую тренировал в то время. Мне запомнился эпизод. Мы с известным альпинистом Виктором Маркеловым спускаемся на лыжах с перевала Пхия, а между нами… прелестное маленькое существо, которое смело скользит на лыжицах, держась за руки дяди Лёвы и дяди Вити... Тот, скажу прямо, рискованный спуск ты, Маша, преодолела героически, потом лыжи стали твоей жизнью, твоей любовью. Как же ты променяла их на сноуборд?
— Да, и мне запомнился тот спуск в Архызе. По-моему, вы частично ответили на свой вопрос. Я люблю не только скорость, но и предельную свободу, раскрепощенность тела в движении. Мне кажется, что по свободе движения доска — сноуборд — занимает второе место после свободного падения с нераскрытым парашютом. А это то, что мне по душе.
И в горных лыжах, и в сноубординге, для приведения своего тела в движение не надо затрачивать ни мускульных сил, ни энергии. Если мы двигаемся по прямой вниз, то это как бы полет. Затраты начинаются лишь на изменение направления движения. И возможность — свободнее, чем на горных лыжах, управлять своим телом.
Доказательства? Ну хотя бы уже то, что я не знаю ни одного человека, вставшего после лыж на сноуборд и вернувшегося обратно на лыжи. Конечно, лыжи — великолепный вид спорта, источник удовольствия для массы любителей, не собирающихся предавать его. Но доска... Я оказалась из тех, кто окончательно и навсегда перешел на нее.
В сноуборде, как и в лыжах, есть чайники, любители и спортсмены. Я — спортсменка. Я буду гоняться за очками и секундами, потому что мне интересно выигрывать у чемпионов. Потому что спорт — это борьба, это утверждение своей личности. Это успех, это слава, наконец. Это другая и прекрасная часть жизни.
— Мне кажется, что доска пришла, как естественный этап увлечения скоростью. Как коньковый ход пришел на смену классическим лыжам, как водные лыжи пришли на смену акваплану, как появилась воздушная акробатика — и другие новости...
— И как хорошо, что они появились! У сноубординга есть несколько специальностей. Соревнования проводятся по слалому, гигантскому слалому, хафпайпу, бордкроссу, параллельному слалому и другим видам. Олимпийскими видами пока считаются только первые три. Я занимаюсь только олимпийскими видами.
Сборная команда России состоит всего из пяти человек. Четыре мальчика и я, одна девочка. На большее в стране денег нет. Два мальчика из Москвы, остальные — из Питера. Вообще Санкт-Петербург стал зачинателем этого прекрасного вида спорта. Первые наши энтузиасты сами выстругивали доски из дерева без кантов и ездили с ними в большие горы. Теперь сноубординг — всемирное увлечение. Наибольшее распространение он получил в Австрии, Германии, Франции и скандинавских странах.
— Расскажи о технике движения. Ты ведь интересуешься биомеханикой? Мне кажется, что вся радость езды — не в скорости, а в ускорениях. Кстати, как ты при относительно малом весе достигаешь больших скоростей?
— Я бы уточнила: катающийся жаждет ускорений, а спортсмен — высокой ровной скорости. Как объяснял нам Тягачев, чтобы сохранить скорость, центр тяжести тела нужно выносить за площадь опоры, совершая так называемые «опережения», тогда отрицательное ускорение, то есть торможение, будет наименьшим.
Доски ныне выпускаются множеством фирм. Они делаются из различных материалов (главным образом, пластмасс) разной длины и гибкости. На них ставят платформы различной высоты. С этого года введены ограничения на размеры доски и высоту платформы. Чем выше платформа, тем легче войти в поворот, а от длины доски зависит скорость. У меня пять досок. Для разных видов и условий спуска подбираю себе соответствующую.
— Как пришло решение бросить накатанный и любимый вид спорта?
— Конечно, было трудно. Я была по рейтингу в России четвертой, и уходить было непросто. Сделать это мне еще в 1996 году предложил Леонид Васильевич Тягачев. Он видел мои первые опыты и дал мне два месяца на обдумывание. Советы такого опытного спортсмена и тренера запали мне в душу, и я решила перейти на сноуборд. .
И вот уже в апреле 1997 года на чемпионате России на Эльбрусе я заняла все первые места по всем трем видам спортивного сноубординга. беы =
— Расскажи подробнее об этих видах…
— Это слалом, слалом-гигант и параллельный слалом. Первые два вида похожи на горные лыжи. Дается раздельный старт и засекается время. В параллельном слаломе старт дается сразу двум спортсменам. Потом разыгрываются полуфиналы и финал.
— Как же прошел твой переход?
— Оставаясь формально в сборной по горным лыжам, в сентябре 1996 года я уехала на сбор сноубордистов в Австрию. Там нашу первую сборную России стал тренировать один из лучших австрийских спортсменов Рихард Пикл. Через месяц сборная возвратилась в Россию, а я решила остаться в Австрии, чтобы продолжить тренировки. Подрабатывала в гостинице, убирала, подавала кофе и даже нянчила ребенка! Таким образом продолжала тренироваться три месяца.
Затем, уже осенью 1997, тренировалась и выступала и дома, и за границей. Я заняла на Кубке мира шестнадцатое место, на первенстве Австрии — второе. Январь этого года провела дома. Тренировалась на коротенькой трассе Охта-парка. Завтра вылетаю в Австрию на длинные, километровые трассы. В этом году там за счет наших питерских спонсоров (магазин DIANA и клуб Охта-парк) организуются курсы тренеров по сноуборду. Я приму в них участие. У меня уже есть группа из пяти мальчиков. Я с ними занимаюсь. Расходы оплачивают их родители. В юношеских соревнованиях по сноуборду на нашей горе уже участвовало сорок человек. Для начала совсем неплохо.
— А где скорости больше? В горных лыжах или в сноубординге?
— Конечно в лыжах! Там скорости доходят до 150 км. На сноуборде до 100.
***
Мы сидим за ужином у наших друзей-горнолыжников — Тамары и Саши Поповых. Приехали к ним после нескольких часов катания на горе. Я откровенно любуюсь Машей: прекрасно сложенная, красивая женщина с модной прической, в элегантном платье. Блестяще владеет английским и немного немецким языком (она ведь закончила ЦГОЛИФК, училась в аспирантуре, но потом выбрала спорт).
Казалось, только что я видел на горе стремительно несущуюся в вихрях снега сноубордистку, а тут...
— Когда ты успела переодеться и так преобразиться?..
— Это тоже «школа Тягачева». Он нас учил: на горе — полна злости, а в жизни — всегда улыбка и элегантность!
— Скажи, почему ты не попала в Нагано?
— Нашу российскую команду, кстати, наряду еще с двадцатью странами, туда не пустили. Олимпийский комитет решил пригласить на «первую пробу» сноуборда лишь пять команд по своему выбору. Конечно, это противоречит Олимпийской хартии, согласно которой каждая страна имеет право выставить свою команду, но...
А я буду готовиться к следующей Олимпиаде!
Издание: «SKI Горные лыжи»
Фото: Роман Денисов
Люди: Мария Тихвинская
Люди: Леонид Тягачев
Годы: 1999