Кирилл Анисимов о лыжах и фрирайде

В 2005 году Кирилл Анисимов рассказал Георгию Дубенецкому о фрирайде и своей работе горным гидом.

Журнал: «SKI Горные лыжи», 2005
Автор: Георгий Дубенецкий
Фото: Андрей Комаров, Наталья Лапина

«Если моя дочь не захочет, то заставлять ее кататься лыжах я не стану...»

Кирилл Анисимов — личность очень известная в среде российских фрирайдеров. Неоднократный победитель и призер всевозможных соревнований по фрирайду, единственный в России победитель этапа Кубка Европы по фрирайду, один из основателей программы «Фрирайд с гидами», которая уже несколько лет успешно работает на Чегете. Наконец, просто очень контактный, приятный во всех отношениях человек.

— Все мы люди снежные, а ты уж и подавно. Интересно, а чем заняты снежные люди летом?

— Ну, перед летом был очень даже неплохой сезон и с точки зрения работы, и по спортивным результатам. Впрочем, бывает и лучше. И тем не менее. Поучаствовал
в обоих соревнованиях по фрирайду, которые у нас проводились. Одни соревнования выиграл, во вторых  —  «Экстремальных играх» — стал вторым. А для фристайла мы уже старые лошади, так что в них я не участвую. А что касается лета, то работал гидом на Эльбрусе и в Приэльбрусье. Я постоянно работаю гидом, зимой — на трассах
фрирайда, летом — на пеших маршрутах. Официально работаю третий сезон и до этого еще года три водил людей.

— Опыт альпинистских восхождений у тебя большой?

— Нет, не очень. Так, немного по скалкам лазаю. В принципе, восхождения — это тоже интересно. Но меня восхождения привлекают с точки зрения фрирайда, спуска, другими словами — это бэккантри. А, как правило, для последующего спуска выбираются варианты восхождения сложности «1Б», максимум «2А» по альпинистской категории, то есть практически не альпинизм.

— Насколько тебе помогает в подготовке к зиме то, что ты и летом работаешь в горах?

— Для самого катания, конечно, особенно не помогает. С точки зрения физической подготовки, акклиматизации  —  да, помогает. Но все это как набирается летом, так и уходит осенью. Да и мышцы при ходьбе — а летом ведь мы в основном ходим — работают не те, что при катании. Когда в ноябре начинаю кататься каждый день, то недели за три форма набирается.

— В свое время ты стал победителем этапа Кубка Европы по фрирайду. Как ты считаешь, насколько уровень соревнований по фрирайду, проводимых в России сейчас, отличается от тех, что проводятся в Европе, США?

— Думаю, на порядок. Принципиально другой уровень катания. 

— То есть у наших райдеров, если они примут участие в международных соревнованиях, не будет шансов?

— Нет, шансы есть. Если первая десятка наших райдеров будет постоянно тренироваться, заниматься только этим, то смогут чего-то достичь. Но в общей массе уровень техничности катания райдеров у нас существенно ниже.

— Существуют некоторые претензии к подходу судей к оценке спусков во время соревнований. В прошедшем сезоне особенно много было тех, кто считает, что фрирайд — это не только скорость и прямые прыжки, но и элементы new school на рельефе. Твое мнение?

— Претензии к судейству были и будут всегда. И по судейству сложных элементов не только в этом году возникали подобные разговоры. Если взять опыт международных соревнований, то там элементы new school во фрирайде специально не оцениваются. Они оцениваются только как общее впечатление. На международных соревнованиях в Европе я видел, что одни райдеры прыгают трюки, другие — нет, а оценивают и то, и другое именно с точки зрения общего впечатления. Если видно, что человек это делает легко, то у него возрастает оценка за общее впечатление. Во фрирайде трюки по сложности не оцениваются, и оцениваться еще какое-то время, скорее всего, не будут. Потому что все-таки фрирайд и new school — несколько разные вещи.

— В настоящий момент, на твой взгляд, какие в России перспективы роста числа райдеров?

— Не очень большие. В соревнованиях принимает участие человек семьдесят-восемьдесят, причем большинство из участников просто хочет попробовать свои силы, у них нет цели выиграть соревнования. И кстати, принимать участие в таких соревнованиях очень полезно, так что они совершенно правильно делают. А тех, кто реально может претендовать на что-то, у нас очень мало, просто потому, что у нас не слишком много людей проводит в горах достаточное количество времени для того, чтобы на профессиональном уровне заниматься фрирайдом.

— Сколько времени необходимо проводить в горах каждый год, чтобы попасть в первые десять-пятнадцать человек по России?

— Думаю, хотя бы месяца полтора-два нужно. Перед соревнованиями. Если, конечно, у тебя накат есть, то этого времени хватит, чтобы нормально себя почувствовать. Думаю, это минимум. Хотя если у человека большой опыт и хорошая «физика» — как у спортсменов, например, то можно, мне кажется, в десятку войти и катаясь постоянно в Москве, и только неделю перед самыми соревнованиями прокатавшись в горах. Насколько я знаю, такие люди есть. А опытному любителю — минимум полтора месяца.

— По поводу спортсменов: насколько быстро они могут стать хорошими фрирайдерами с точки зрения техники катания?

— Смотря чем человек занимался. Если фристайлом, могулом — то, как правило, такие спортсмены адаптируются очень быстро. А вот если он всю свою жизнь только
и делал, что учился резаному повороту, да еще начинал много лет назад на классических лыжах — перейти очень сложно, приходится в корне менять технику, буквально ломать себя. Это очень непросто, может оказаться проще научить катать фрирайд любителя, чем опытного спортсмена. Ведь во внетрассовом катании практически нигде резаный поворот в чистом виде не применяется, а уйти от этого навыка очень сложно. 

Конечно, и на Эльбрусе бывают такие условия, когда можно весь спуск пройти чистыми резаными дугами, но в большинстве случаев необходимо применять весь арсенал техники, которую спортсмены считают любительской и в катании по подготовленным склонам не используют. А вне трасс без нее просто нельзя. Да и потом фрирайд — это не только техника, ты во время спуска должен думать не только и не столько о том, как ты едешь, но о том, где ты едешь, об окружающих тебя людях — и обо всем этом гораздо больше, чем о своей технике.

— Как ты оцениваешь уровень культуры катания — отношение к обеспечению безопасности, уважение к горам — у тех, кто приезжает кататься вне трасс?

— Этот уровень у тех, кто серьезно относится к фрирайду, постепенно и неизменно растет, надеюсь, и не без нашей помощи тоже. Но в процентном отношении к общему числу тех, кто приезжает в горы, — падает. В частности, прошедшим летом я видел очень много людей, которые вообще ничего не знают о горах, ходят где попало. То же самое и зимой. Из-за этого и несчастных случаев в последнее время стало много, в том числе и с тяжелыми последствиями, погибшие есть. А вот те, кто часто приезжает, занимаются фрирайдом осознанно, прекрасно знают, что такое лавинные датчики, как необходимо выбирать траекторию спуска. Все-таки определенная работа в этом направлении ведется и гидами, и в интернете, и журналами, и приносит свои плоды. Но в общей массе, к сожалению, с общей культурой катания у нас не все о'кей.

— У программы «Фрирайд с гидами» наверняка создался своеобразный костяк — есть люди, которые приезжают из года в год, а помимо этого есть и те, кто приезжает впервые, узнав о программе через интернет или от друзей. Кого больше — первых или вторых?

— Думаю, примерно поровну. Ведь дело в том, какую цель человек перед собой ставит. Есть те, кто хочет совершенствовать свою технику и поэтому из года в год приезжает кататься с нами, некоторые приезжают по два, а то и три раза в сезон. Даже если мы уже им не можем подсказать ничего по технике, потому что они очень хорошо катаются, то все равно предпочитают кататься с нами: для кого-то важна компания, кто-то хочет таким образом получить дополнительную безопасность. А есть и такие, кто присоединяется на один спуск — просто чтобы пройти новый маршрут. Но это почему-то в основном бордеры.

— Ты уже несколько лет работаешь в программе «Фрирайд с гидами», она уникальна тем, что в нее включено не только катание, но и занятия по лавинной безопасности, оценке ситуации, работе со снаряжением. А на других курортах Кавказа подобные программы работают?

— В Красной Поляне и Домбае работают гиды, но они уделяют внимание именно катанию. В этом сезоне определенные планы есть у «АльпИндустрии», хочется, чтобы их удалось реализовать.

— Другими словами, попытки по обобщению опыта и его распространению будут предприниматься?

— Да. Иначе я просто не представляю себе, каким образом можно реально научиться безопасному внетрассовому катанию в наших условиях. На Западе, кстати, у наших людей тоже нет возможности научиться фрирайду. Доступно катание с гидами, которые только водят людей. Наверняка есть какие-то клубы, сообщества, но попасть в них непросто.

— А какие перспективы у программы, что в ней, с твоей точки зрения, нужно изменить?

— Хотелось бы, чтобы программа вышла на принципиально новый уровень. Думаю, нужно стремиться к тому, чтобы заключить договоры со спасательной службой, с
канатной дорогой, со страховой компанией... На Кавказе всё это непросто. Все эти договоры необходимы, но они повлекут за собой увеличение стоимости участия в
программе. А любители горных лыж в России в основной своей массе не слишком богаты. С другой стороны, не может день катания с гидами вне трасс стоить столько
же, сколько стоят два часа занятий с «чайниками» на безопасном выкате.

— Программа существует уже пятый год. Велик ли процент травматизма среди участников?

— Я отвечу так: случаев переломов конечностей, тьфу-тьфу-тьфу, у тех, кто катается с нами, или у гидов, не было, как и попаданий в лавину с поиском и откапыванием.
Были ушибы головы, позвоночника, один-два в сезон, с последующим общением со спасателями и спуском пострадавшего с их помощью. Но я понимаю, что если
даже брать в расчет только сухую статистику, когда-то все равно что-то достаточно серьезное произойдет. И именно поэтому нужно постоянно повышать уровень безопасности катания.

— Получается, что вы с каждым годом все больше внимания уделяете вопросам безопасности?

— С опытом пришло понимание того, что ответственность за человека — очень непростая штука и, пожалуй, самая важная вещь в нашей работе. Я считаю, что единственная реальная гарантия безопасности — это квалификация и опыт гида. Сказать, что лавинная опасность нулевая на неукатанных склонах, где люди катаются, нельзя. Если на каком-то склоне лавинная опасность равна нулю, то он достаточно пологий и, соответственно, неинтересный.

— Ведь с правовой точки зрения в России — полный вакуум в отношении безопасности при катании?

— Недавно с большим интересом прочитал материал по этому поводу на сайте skis.ru (речь идет об инструкции по технике безопасности при хели-ски). Но с юридической точки зрения этот документ критики, боюсь, не выдержит. А альтернативы никакой просто нет. Но, насколько я знаю, ни одна компания в мире, занимающаяся организацией хели-ски или внетрассового катания, не обещает своим клиентам полностью безопасного катания.

— Много споров идет о том, что катание с гидом в составе группы повышает шансы на спасение при попадании в лавину. Твое мнение на этот счет?

— Конечно, с этой точки зрения катание с гидом в группе намного безопаснее спусков в одиночку или вдвоем с приятелем. Например, в случае мокрой лавины можно успеть спасти человека, только если ты рядом. Даже если где-то внизу стоит вертолет, а рядом  —  группа спасателей, что пока не только в России невозможно, но и на подавляющем большинстве курортов Европы, подлетное время будет довольно большим, даже если представить, что есть свидетель этого происшествия и у него совершенно случайно есть связь со спасательной службой. А это в подавляющем большинстве случаев не так.

— У тебя осенью родилась дочка. Ты будешь учить ее кататься на лыжах?

— Конечно. Меня папа поставил на лыжи в два года, и я считаю, что если ребенку нравится — то можно и в три, и два годика уже ставить на лыжи. Конечно, это еще не
катание, а просто игра, развлечение для удовольствия. В Москве это делать сложнее, у нас в Терсколе проще. Основное — чтобы ребенку нравилось.

— Ты будешь ее отправлять в спортшколу, если она не захочет, против ее желания?

— Не буду ни в коем случае. Правда, у нас Терсколе выбор невелик, ну нету нас, к примеру, балетной школы, а спортшкола — это коллектив, общение. Но если она не
захочет — не будет кататься на лыжах.

Беседовал Георгий Дубенецкий