Андрей Артюхов: я сам считаю себя начинающим

Андрей Артюхов одним из первых начал «снимать скейт красиво», при этом считая, что он — все еще начинающий в фотографии.

Журнал: «Доски» № 32, 2005 год
Интервью подготовил Петр Карабачинский

Его дом сродни первобытной пещере, в которой от каждого сантиметра окружающего тебя пространства ощущаешь дыхание времени и веками накопленного культурного богатства. Только вместо безжизненных скал и выцветших рисунков у Андрея в квартире вас повсюду окружают журналы и фотографии. Эти журналы разных форматов и толщины, с матовыми и глянцевыми обложками, цветные и черно-белые; спортивные и фэшн — словом, любые, какие вы только можете себе представить. За каждым из них стоит своя история — его опубликованные работы. Когда Андрей рассказывает о своих материалах или показывает свои еще не опубликованные работы, для него словно останавливается время. Я не встречал более дотошного и скрупулезного человека, чем Андрей, фотографа, настольно профессионально относящегося к своей работе.

— Фактически ты первый фотограф, который начал снимать скейт красиво! Как к тебе это пришло?

— Все началось с банального интереса. Я неплохо катался и сам частенько попадал в поле зрения фотографов, подавляющая часть которых приезжала к нам в Москву из Европы. Мы общались, и у меня до сих пор где-то дома валяются несколько журналов с моими фото. В то время, кроме Наташи Гризли, никто не снимал скейтборд, вот я и решил тоже попробовать. За неимением больших средств купил свой первый «Зенит» и начал фотографировать на него. Снимал в основном трюки — привлекала эффектная картинка. Цель быть лучшим и уж тем более снимать «красиво» никогда перед собой не ставил.

— В каком журнале появились твои первые снимки (может быть, в «Адреналине»)?

— Первого журнала, где были напечатаны мои фотографии, сейчас я не помню, но абсолютно точно это был не «Адреналин». «Адреналин» — далеко не первый журнал, в котором были статьи о скейтбординге. Говорить сейчас об «Адреналине» как о первом экстремальном и уж тем более скейт-журнале, думаю, не имеет смысла; «Вертикальный мир», к примеру, выходил намного раньше, хотя моих фотографий, как и скейта там никогда не было.

— Насколько для тебя была важна первая публикация?

— Насколько сильно она была важна для меня — судить сейчас сложно. Будущую карьеру она не определила и никак на нее не повлияла, это абсолютно точно. Тогда это было просто интересно и приносило немалые деньги. Необходимо было покупать технику, снимать квартиру. Получение денег не было для меня основной целью, но так как сразу начали платить — я не отказывался. К тому же, публикации для меня — это реализация на деле своих творческих замыслов.

— Ты участвуешь в создании материала, который иллюстрируют твои фотографии?

— Знаешь, осознавая, что коллектив журнала все равно сделает то, что будет интересно именно ему и будет подходить под общую концепцию издания, иногда хочется на все махнуть рукой. Однако, видя непрофессионализм многих журналистов, приходится вмешиваться и пытаться диктовать свою линию. Мне хочется получать удовольствие от напечатанных снимков, а не смотреть, как их изуродовали.

— Какие журналы интересовались скейтом, с какими ты сотрудничал за все это время?

— Их было очень много, в том числе англоязычные.

— Как завязалось знакомство с журналом Kingpin?

— Совершенно случайно. Не помню, в каком году в Москву приехал скейтер из Европы, который рассказал мне о появлении нового журнала. Тогда все заграничное казалось жутко далеким и недосягаемым, чем-то очень серьезным и профессиональным, вызывало большой интерес и непреодолимое желание прикоснуться к этому. Он узнал, что я фотограф, и предложил содействие в передаче моих материалов редакторскому составу журнала. Через несколько недель мне уже перезвонил главный редактор с массой комплиментов и лестных высказываний относительно фотографий, предложил регулярно печататься. Так мы начали сотрудничать.

— Скажи, чтобы классно снимать, обязательно кататься на том, что снимаешь?

— Если катаешься, то знаешь специфику этого спорта и это облегчает задачу. Хотя я снимаю футбол, а играть в него абсолютно не умею.

— Что ты ценишь в фотографии больше всего? Что для тебя главное — картинка или трюк?

— Мне прежде всего нравятся красивые фотографии. Конечно, я понимаю, что для спорта важен момент исполнения трюка, но для меня как фотографа интересна еще и общая картинка. Так что сложно однозначно ответить на этот вопрос, все зависит от конкретного фото.

— Как ты изучал законы фотографии?

— Да никак! Мне кажется, я их и по сей день не знаю до конца.

— Что нужно, чтобы стать фотографом, помимо камеры, конечно?

— Желание.

— Считаешь ли ты, что экстремальная фотография — это особый вид фотографии, который отличается по каким-то критериям от любого другого вида фотографии?

— Наверное, да. Хотя я не понимаю, что такое экстремальная фотография. Для меня есть более широкое понятие — спортивная фотография или же просто фотография.

— Каким путем развивалась экстремальная фотография в России за эти почти десять лет? Есть что-то, что отличает наш путь от западного?

— Да практически никаким. Немного повышался уровень фотографов и уровень покупаемой ими техники, а больше ничего. Даже люди все практически те же.

У нас, в отличие от Запада, спортивная индустрия не поддерживает фотографов и даже не стремится это делать. Большинство наших фотографов сами бегают за бизнесменами и пытаются навязать им свои услуги. Являются, в первую очередь, менеджерами самих себя, а уже во вторую — фотографами. При этом получают копейки, не имея стабильных доходов. То же самое и с райдерами — им ничего неохота делать. Их можно понять! Подумай, кому охота ломать ноги и руки за кеды и майки.

— На что ты снимаешь?

— На фотоаппарат.

— Какими принципами при выборе фототехники ты руководствуешься?

— Просто покупаю то, что мне необходимо для работы.

— Твои пожелания начинающим фотографам…

— Сложно сказать. Я сам считаю себя начинающим.