Максим Халин: все лохи, и даже я!

Когда сноубордисты были лохами: интервью Максима Халина. «Уровень у нас в России, по-моему, очень низкий. У всех. Все — лохи, включая меня самого и даже Митю Таракана. Нормальные ребята за рубежом катаются совсем не так».

Журнал: «Доски» № 2, 2002 год
Текст: Георгий Стеценко
Фото: Даша Стеценко, Андрей Пирумов, Михаил Соколов, Анатолий Стребелев

Мы сидим за столиком в «Штопоре». (Чуть больше года назад мы сидели за этим же столиком с Митей Фесенко, редактировали текст его «Стиль-мастера». Вскоре пришел Мэтью Вердей и принес кучу проявленных пленок и угарных фоток про Москву и российских райдеров, они потом появились в европейских журналах Freestyler и SnowSession.)

Максим одет весьма прилично — брюки, черные ботинки с модными нынче квадратными носами. Итак, впервые в «Стиль-мастере» — номер 1 российского сноуборд-рейтинга. «Самый стабильный», «самый спокойный», «настоящий спортсмен»...

Максим Халин, 23 года, родился 17 ноября 1978 года в Москве. Закончил среднюю школу, потом техникум легкой промышленности, сейчас учится в новом гуманитарном университете Натальи Нестеровой — на факультете экономики и управления.

— Самые большие достижения в жизни и в катании?

— В сноубординге самым большим достижением, пожалуй, было первое место в общем зачете на «Нескафе» — в прошлом году и в этом тоже. Это для меня очень важно как для профессионального сноубордиста. А в жизни — я даже не знаю... Нету меня пока никаких достижений, о которых стоило бы говорить. Я надеюсь, что они все в будущем.

— Ты видишь свое будущее связанным со сноубордингом?

— Скорее всего — да. Пока, конечно, трудно сказать, чем именно я буду заниматься: непосредственно продажами оборудования, заказами или рекламой. Но в любом случае — это все, только когда закончу активно кататься.

— И когда же планируешь «завязать» со спортивным сноубордингом?

— Очень сложный вопрос — ведь можно планировать что угодно, а получится все совсем по-другому. Придет время заниматься уже чем-то серьезным — работать, семью создавать.

— Теперь расскажи про свой стиль — одежда, музыка...

— Одеваюсь я в зависимости от того, куда и с кем я иду: с тусовкой сноубордической я одеваюсь более молодежно, по-рэперски, так сказать. А если другая тусовка — то более цивильно, как все нормальные люди. Но, честно говоря, мне больше нравится в моей повседневной одежде — в широких штанах, удобных кроссовках.

— Раз уж зашел разговор об одежде, не кажется ли тебе, что «экстремальная», «стритовая», «сноубордическая» и тому подобная мода — это сейчас чистой воды коммерция и что если бы это не было твоей профессией, ты бы так никогда не одевался?

— Отчасти это правда. Но лично я так одевался уже очень давно — даже еще до того, как стал активно кататься и заниматься этим профессионально. Понятно, что люди, которые привозят и продают такие вещи, хотят на этом заработать — и чем больше, тем лучше. Мне, в общем-то, платят за то, что я ношу эту одежду, но, если бы не платили, думаю, носил бы точно такого же плана одежду. В музыке все посложнее. У меня очень большой разброс в музыкальных пристрастиях — от Боярского до Offspring и до различной рэп-музыки. И еще я люблю слушать радио — сейчас очень нравится новая певица Шакира.

— Но какие-то особые личные пристрастия? Какую музыку ты считаешь особо стильной — на свой вкус?

— Конечно, рэп-группы — такие, как Method Man, Busta Rhymes, Cypress Hill. Андеграундными течениями в музыке, в том числе в хип-хопе, я не увлекаюсь, мне нравится та музыка, какую слушают все.

— Хорошо, другие личные предпочтения — в еде, напитки?

— Ем и пью обычную, я бы даже сказал, простую и здоровую пищу. Люблю соки. Я не употребляю спиртных напитков. Могу объяснить это тем, что моему организму это не нужно. Есть, конечно, люди — алкоголики — их организм требует этого, а мне не нужно.

— Алкоголь — яд, как ты считаешь?

— Яд, конечно! Оружие Сатаны — особенно водка. Если я и пью — то только «Балтику № 0» — в бане.

— А ты баню любишь?

— Да, баню очень люблю. Вот мы только что были на соревнованиях в Самаре, где, как всегда, нам оказали очень теплый прием. Каждый вечер у нас была баня — очень приятно.

— И как тебе в Самаре?

— Ну, организация у них, прямо скажем, небогатая, но люди очень хорошие...

В этот момент «подвалил» Митя Таракан и начал свое обычное фрик-шоу, закончившееся мощной заявой: «А давай я вопрос задам! Вопрос от Мити Таракана». Не сговариваясь, мы с Халиным решили, что иного способа остановить этот бешеный напор нет, и дружно закивали: «Давай». Митя помялся несколько секунд, помычал, и заявил: «Ну ладно, ты-то готовился, а я сразу не могу. Давай, подумаю и приду».

— И как тебе, Максим, самарский стайл?

— Ну, у них совсем немного крутых райдеров, я отметил про себя всего двоих: Филиппа Халявина, уже хорошо известного нам по соревнованиям в Крылатском, и второго — Илью Арзютова по прозвищу «Найк». Филипп Халявин красиво прыгает и вообще очень радушный малый, а Найк, мне кажется, пока не сможет на более серьезных трамплинах делать то, что он делал на своем маленьком трамплинчике — всякие вертушки из свитча. Но он все равно молодец — неплохо распрыгался, очень неплохо.

— А как тебе показалось, уровень развития экстремальной и молодежной культуры в Самаре отличается от других мест, где ты бывал?

— Да, именно в Самаре уровень развития в целом на порядок выше, чем в других городах, — даже таких крупных, как Казань.

— И чем ты это объясняешь?

— У них все раньше началось — уже 3-4 года назад реально было движение, целая тусовка людей, которые занимались сноубордингом. Уже более 2-х лет назад был парк. И сейчас уровень некоторых тамошних ребят приближается к нашему. Вот есть основной результат, А в других городах все только начинается. Опять же, как в Казани.

— Что в Казани запомнилось больше всего?

— Ну, во-первых, когда мы с Органайзером приехали за день до соревнований и пришли к трамплину, я увидел просто груду досок, прибитых хаотично, вкривь и вкось — и просто ужаснулся...

— С трамплином все понятно — это ведь их первый опыт строительства бигэйра, и, слава Богу, все в итоге срослось как нельзя лучше. А в отношении местных людей — сноубордистов и просто публики?

— Про сноубордистов сказать много не могу, судя по всему, там только еще учатся кататься. А те местные ребята, которых я видел в клубе, не проявили себя как-то агрессивно по отношению к нам — очень уж быковатые все, борцы сплошные, боксеры. Или наоборот, наркоманы какие-то. Были небольшие инциденты, но я просто замял все и старался не придавать этому значения. Девушки очень красивые, не спорю, но в целом уровень такой, будто еще 1990-й год на дворе.

— Расскажи про свой стиль катания: с чего ты начинал, как и почему начал прогрессировать до профессионального уровня?

— Начинал я в 1993 году, и уже в 1994-м появились первые спонсоры — российский дилер Nitro, Андрей Гуфи. Но тогда это скорей была поддержка «по дружбе», да и я сам не слишком серьезно к этому относился. Реально года с 1996-го я начал серьезно тренироваться. Уровень у нас в России, по-моему, очень низкий. У всех. Все — лохи, включая меня самого и даже Митю Таракана. Нормальные ребята за рубежом катаются совсем не так. У них виден огромный накат, которого у нас ни у кого нет.

— То что Митя — лох, это всем известно! У него теперь даже специальная наклейка на доске есть.

К разговору опять подключается Таракан: «У меня вот созрел, наконец, вопрос! Макс, расскажи, зачем ты на соревнованиях перед зачетными попытками уходишь метров за 20 от старта — иногда выше по склону. Что ты там делаешь?

— Ну как, я обычно там писаю, какаю... (Митяй в припадке хохота отваливается в дальний угол). А если серьезно, то я не могу морально сосредоточиться, настроиться на трюк, когда вокруг толпа народу, половину из которых я вообще не знаю. Кто-то матерится, орет, все толкутся, как сельди в бочке, — все это сильно отвлекает. А так я могу собраться, сосредоточиться и выйти на старт уже отключенным от всего.

— Возвращаясь к вопросу о наших райдерах: тебе что, никто вообще не нравится?

— Нет, из наших мне никто не нравится.

Митяй, опять подобравшись поближе: «Только Джей-Пи Коныс».

— Да, Женек — нравится, но не по уровню катания, а по стилю.

— Что ты в данном случае вкладываешь в понятие стиль? Про тебя ведь говорят, что ты спортсмен, но никто не скажет, что у тебя отсутствует стиль.

— Это красота, проявляющаяся в исполнении трюков. В Жениных трюках всегда что-то есть большее, чем просто технический уровень прыжка — задумка, пластика, именно красота движений.

— А Митин стиль тебе, к примеру, нравится?

— Со стилем у него все в большом порядке, но общий уровень катания — стабильность, арсенал трюков, варианты исполнения... Этого ни у кого из нас, по сравнению с западными профессионалами, нет.

— Когда ты только учился кататься, кто были твои кумиры?

— Акробат и Перестрелка — они были гуру нашего сноубординга, и я на них смотрел и учился. Иногда восхищался, иногда — расстраивался. Из зарубежных, конечно, поражал Терье Хааконсен. Сейчас, пожалуй, Джей Пи Уокер.

— А когда ты начал заморачиваться своим стилем, исполнением трюков, тем, как ты выглядишь на публике?

— Все это произошло само собой с течением времени — резкого «переломного момента» не было. Просто я этим всем не запаривался, пока это не играло роли в карьере. Митя, кстати, время от времени подсказывал, в своем ключе: то я трюк некрасиво делаю, то у меня штаны нестильно надеты.

— То есть ты больше Митю слушал, чем журналы листал или видео засматривал до дыр?

— Да, журналов я и сейчас почти не читаю...

— Митя мне вот тоже говорил, что журналов толком не читает, видео смотрит «вполглаза». Даже не мог назвать точно людей, трюки которых ему приглянулись в последнее время. Не следит короче, за развитием сноубординга в мире. Вот Максим Белогуров, например, считает, что это важно...

— Да, это у меня тоже хромает.

— А в чем проблема? И как же ты прогрессируешь?

— У меня просто этих журналов толком нет. Потому что когда они ко мне в руки попадают, я с удовольствием смотрю. И видео — тоже. Я всегда, когда смотрю видео, и какой-то трюк мне особенно нравится, пытаюсь его делать. Надеюсь, что я достаточно быстро схватываю. Так что основной способ прогрессировать для меня — идти и тренироваться всегда, когда есть возможность.

— А как тебе все эти новые тенденции — трамплины с транзитами по 30-40 метров, и подобные выступления «на грани»?

— Страшно это все, конечно же. Но я думаю, что это очень круто! С таких трамплинов прыгать даже не знаю как.

— Но что это? Опять коммерческая фишка? На Западе в этой индустрии уже столько денег, что люди начинают гибнуть за металл — здоровье и даже жизнь человека ставятся на карту. Ведь на таких «монстрах» почти любая уборка ведет к травме...

-— Наверное, это действительно так, но ведь на маленьком трамплине практически любой может выкрутить сколько угодно оборотов, а на таких трамплинах это уже другой риск — и даже техника другая.

— Ты будешь стремиться прыгать на супертрамплинах?

— Да, я хочу к этому стремиться.

— А какие еще планы по катанию?

— Еще хочется в следующем сезоне побольше покататься в хафпайпе, мне это кажется интересным. Мы ездили в Лаакс зимой и мне, честно говоря, было там трудно. Думаю, что нужно просто пожить у пайпа месяца 2-3 в тренировочном режиме, когда тебя не парят фотографы: «давай-давай, надо уже прыгать для хорошего кадра», а потом срываться еще на какие-то проекты... И все начнет получаться.

— Какие трюки хочешь сделать в следующем году?

— Свитч 900. Я, правда, последний раз только свитч 720 в Самаре чисто приземлил в свитч, перепрыгнул в свою стойку и уехал. Но и 900 — реально.

— О людях: друзьями кого считаешь?

Митяй: Танюху — соседку. Нет Танюха — это больше чем друг.

— А вообще, не так уж много друзей. В основном, это те, с кем я постоянно катаюсь, хотя по жизни — это очень большой круг людей...

— А если сказать, что друзья — это люди, которые на тебя сейчас очень сильно влияют? С которыми ты проводишь много времени.

— Олег Цветков очень сильно влияет на меня. И вообще, на всех влияет! Очень необычный человек! В катании — вот Митя, пожалуй. На горке еще часто бываю с Мишганом — очень мой давний друг.

— Кто же такой Олег Николаевич: как он появился в вашей жизни и как он на вас повлиял?

— Это наш питерский коллега. Он, наверное, все-таки больше Митин товарищ, Перестрелки... Митя меня с ним и познакомил.

— Это правда, что Олег — Митин тренер?

— Он, скорее, Митин тренер по «литрболу». Да на самом деле, Мите не нужен тренер...

— Девушки в твоей жизни?

— Девушкам я в последнее время стараюсь не придавать особого значения — потому что они приходят и уходят. (Митяй: «В основном — к друзьям...».) А если постоянно обращать внимание на всех девушек, то времени не хватит на тренировки. Это я не просто так говорю: у меня в прошлом году была постоянная девушка, и я ей уделял даже больше времени, чем тренировкам. В результате у меня уровень катания за прошлый сезон практически не поднялся, а я его и так считаю очень низким. Мы расстались, и сейчас я даже сам чувствую, что нахожусь на более высоком уровне — и физически, и психологически.

— А говорят, что спортсменам для тонуса нужно...

— Это так, с этим-то все нормально. Просто нельзя все свободное время уделять своим любимым женщинам.

— Ну то есть вся эта любовь отвлекает профессионала от его пути?

— Нет, скорее это должно быть умеренно... Каждый должен, так сказать, «знать свою дозу».

— Со слабым полом твоя позиция ясна. А такое понятие, как «настоящая мужская дружба» — например, с Митей — в твоей жизни присутствует?

— Ну, с Митей мы друзья, конечно, но последнее время вместе катаемся редко, потому что он все время уезжает в Европу на съемки, контесты, а я как-то все здесь катаюсь. Часто я тренируюсь с Артемом — «Тема, который делает котлеты» — повар то есть. Такое у него было прозвище раньше. Мы с ним ездили много раз за город кататься.

— А как ты объясняешь тот факт, что вроде вы с Митей райдеры «одного розлива», оба — «про», а он все время в Европу ездит, а ты здесь в Москве и Подмосковье...

— Митя лучше умеет работать со спонсорами. Этому нужно отводить очень много времени — искать спонсоров, которые будут вовремя финансировать все проекты, постоянно с ними контактировать, работать на него, как это делает Митя. А также быть в хороших отношениях со всеми фотографами, операторами, журналистами... А чем можно заинтересовать людей в наше время — только деньгами...

— Так для того чтобы развиваться в коммерческом смысле, чего больше нужно — таланта или работоспособности?

— Конечно, нужен талант — организаторский и коммерческий. Можно очень много вкалывать на тренировках и очень круто кататься, но при этом у райдера может не быть нормальных спонсоров — если он не может грамотно продать себя. Я как раз тот человек, который не может грамотно продать себя. Мне, видимо, нужен какой-то независимый менеджер, который не тянул бы одеяло на себя, а делал бы все для меня. Я думаю, что я скоро найду себе такого человека.

— А вообще ты сейчас катаешься ради денег или потому, что это твой образ жизни?

— Я катаюсь, чтобы ощущать себя хорошо, и за это я получаю деньги. То есть не ради денег, а потому что мне нравится это делать.

— У нас сейчас есть люди, которые катаются ради денег?

— Трудно так однозначно сказать. Вот Митя — точно катается больше ради денег. Может быть, Рома Акробат — хотя он, возможно, будет сейчас менять немного направление своей деятельности, чтобы зарабатывать. Но чтобы по-настоящему хорошо зарабатывать, необходимо действительно много работать со спонсорами.

Благодарности: родителям, другу — Мишгану, Артему, Мите и спонсорам, фирме «Квант», «Спортэксперт».