Загадка Александра Жирова
Он пришел ниоткуда и ушел в никуда — историю самого знаменитого горнолыжника СССР Александра Жирова рассказывает его первый тренер Валентин Михайлович Широков.
Журнал: «Русская зима» № 6/11, 2012 год
Текст: Георгий Настенко
Фото: Роман Денисов
По альпийским меркам, он пришел ниоткуда – максимальный перепад высот горок, на которых он осваивал горнолыжную технику, едва достигал 60 м. Но – «Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно». Значит, это было необходимо, чтобы он встряхнул своим внезапными и стремительным появлением «Белый цирк» и, пусть даже на короткое время, встал вровень с самим Ингемаром Стенмарком.
Александр Жиров четырежды в течение марта 1981 года поднимался на верхнюю ступень пьедестала Кубка мира, выиграв, в том числе, и финальную гонку сезона в слаломе-гиганте. А ведь за два года до этого его имя никому не было известно. И сам он, молчаливый, часто сосредоточенный на каких-то своих мыслях, и его стиль прохождения трассы представлял и для многих загадку, которую до сих пор никто не сумел разрешить. Движения его были естественны, элегантны, неторопливы и, казалось, не требовали особых усилий. Но – удивительно! – при этом каждый раз он финишировал с лучшим временем. Его манера катания всем без исключения доставляла эстетическое удовольствие.
Наверное, лучше всего Александра Жирова, как человека и как спортсмена, знал его первый тренер Валентин Михайлович Широков, занимавшийся с ним в деденевской спортшколе и впоследствии ставший его личным тренером в сборной команде. Предоставляем ему слово.
«Умею все, что можно делать на горе»
9-летнего Александра привел ко мне на тренировку его брат Толик. Я спрашиваю у мальчика: «Что умеешь делать?». Саша отвечает: «Все, что можно делать на горе». Он был в самых простецких лыжах, валенки к которым крепились одной лямкой. Сначала прыгнул на маленьком трамплинчике. Потом поехал с горы – там склон был 150 метров в длину и 30 метров перепад высот. В самом низу Саша влетел в целину, упал и заплакал. Когда он успокоился, я ему сказал, что проверка на смелость состоялась и он может приходить на тренировку завтра. Хотя обычно я не отправлял новичков сразу на этот склон. Но Саша сам напросился.
А дальше все тренировки шли последовательно: от простого к сложному. Толик первое время водил Сашу на тренировки, держал над ним патронаж. Но в наш тренировочный процесс никогда не вмешивался. Не вмешивались и родители братьев, которые к спорту не имели никакого отношения. Но занятия своих детей спортом они приветствовали всегда. Может быть, чтобы дома поменьше шумели и не так тесно было. Ведь семья из шести человек жила в деревенском домике из четырех небольших комнат, удобства на улице. Василий Андреевич и Александра Георгиевна часто приходили на тренировки и на детские соревнования, чтобы поболеть за своих сыновей. До склонов нашей школы им было пешком идти минут десять.
Саша с самого начала превосходил всех желанием работать. Он пришел ко мне в четвертом классе. Я для спортсменов младших и даже средних групп проводил обычно три тренировки в неделю. А Саша иногда приходил семь раз в неделю. Часто я ставил трассу специально для него, и он по два часа на ней тренировался один. Позже у него бывали периоды лени. Например, когда он учился в седьмом классе, я начал заставлять его работать еще больше, потому что почувствовал в нем большой потенциал. Саше в какой-то момент это надоело, и он на два месяца пропал. Подобное с ним случилось два раза. Мне приходилось идти к нему домой, проводить воспитательную беседу.
Нежелание тренироваться охватывало и других парней, в том числе и очень талантливых. К сожалению, они не сумели заставить себя работать через «не могу» и «не хочу», и мне не удалось уговорить их. А Саша, преодолев себя, продолжал работать дальше. В школе Саша учился хорошо. Если бы не длительные поездки на соревнования, то и отличником мог стать. Математика особенно хорошо ему давалась. На твердые четверки учились все братья Жировы. Поскольку Саша и его товарищи по юношеским сборным по полгода не бывали дома, мы организовывали им учебу в местах тренировочных сборов: в Кировске, Чусовом, Славске, Бакуриани. Прямо на базу приходили к ним местные учителя, или наши ребята посещали тамошние школы. А иногда, когда на сборы выезжала команда Московской области, Дмитровское РОНО выделяло нам учителя, который занимался с ребятами в дороге и в местах тренировок.
Александр Жиров дебютировал в Кубке мира в 7 февраля 1979 года (23-е место). Впервые стал призером этапа 8 января 1980 года (2-е место). Всего участвовал в 29 гонках, 9 раз занимал место на призовом подиуме, из них 4 раза поднимался на его верхнюю ступень. Участвовал в Олимпийских играх 1980 года в Лейк-Плэсиде (9-е место в слаломе) и чемпионате мира 1982 года в Шладминге (13-е место в слаломе).
Через тернии в сборную
Когда Саша окончил 10 классов, пришлось решать, где ему тренироваться дальше, так как наша школа по своему статусу не могла держать у себя спортсменов старше 17 лет. Толик Жиров, например, выйдя из школьного возраста, несколько лет выступал за «Динамо». Сначала я хотел отдать Жирова моему другу Борису Мальцеву, который возглавлял сборную профсоюзов. Хотя Саша на тот момент уже был призером первенства СССР в слаломе-гиганте, Мальцев почему-то отказался. В итоге Саша перешел в ЦСКА к Виктору Тальянову и начал ездить на их тренировочную базу в Химки. И вот через несколько месяцев я отправляюсь туда – посмотреть, как там мой Сашка. А Тальянов мне говорит: «Забирай его назад. Не хочет он тренироваться».
Я начал разбираться — и выяснилось, что ситуация неоднозначная. Когда у меня Саша начинал недорабатывать, я искал различные методы убеждения. У Тальянова же в команде ЦСКА много сильных парней было, а тут пацан пришел и что-то свое пытается доказать. У Виктора Ивановича разговор был короток: «Или ты чемпион, или – никто». Виктор Иванович Тальянов вспоминает: «Жирова привел ко мне в ЦСКА его первый тренер Широков со словами: «Хороший мальчишка. Возьмите». А Сашка был высокий и худой. Стали подтягивать «физику». На первой тренировке бегает, костями гремит, как выходить на второе занятие – его уже след простыл. Домой удрал, не выдержав нагрузок. Звоню Широкову – опять приводят. Это продолжалось несколько раз, пока я не пригрозил Жирову отчислением. Подействовало. Взялся за ум...
…Никогда не забуду, как впервые увидел его спуск на лыжах. На сборе в Кировске устроили прикидку в слаломе. Стою внизу с секундомером. Вот покатил Жиров. Не очень торопится, думаю. Финиширует. Смотрю на секундомер и поражаюсь: результат-то лучший! И такая история повторялась неоднократно. На трассе он не делал лишних движений, аккуратно проходя «змейки» и «шпильки», оттого и создавалось обманчивое впечатление, будто еле-еле едет». Это был его фирменный стиль. Сашу отличали изумительное скольжение, пластичность, отменный глазомер. Если видишь впереди себя двое-трое ворот, большого горнолыжника из тебя не получится. А Жиров видел их до десятка, поэтому весь предстоящий путь отпечатывался в его голове с миллиметровой точностью.
«Помню, как вскоре поехали на международные соревнования в Казахстан, – рассказывает Виктор Иванович. – Жирова еще никто толком не знал. Во время обеда ко мне подошел один известный тренер. «Вить, где ты такую ходулю откопал?» – спросил он, намекая на Сашу. А я вдруг завелся и громко, на всю столовую, отчеканил: «Запомни! Это будущее нашего горнолыжного спорта!» После чего, правда, долго себе места не находил. «Дернул же меня черт за язык, – думал я, – теперь все засмеют». Но потом был старт. Жирову достался 113-й номер. Трасса уже разбита. Какие там техника, стиль – снега почти нет, по камням ползешь. Тем не менее, он показал шестое время. Тут у меня от сердца отлегло. Понял: из него действительно будет толк…»
В итоге в 1977 году Жиров вошел в состав сборной команды СССР. И когда Саша в тот период приезжал домой, то подробно рассказывал мне, как идет тренировочный процесс. Так что я все время был в курсе дел в сборной. А через год Леонид Тягачев взял меня туда тренером.
Между Деденево и Тинем
За границу Жиров начал ездить с 17-летнего возраста, когда попал в сборную команду СССР. В школе Саша учил французский язык. В сравнении с обычным советским школьником освоил его довольно хорошо. А потом еще и немецкий взялся учить. И самостоятельно занимался, и в рамках сборной было организовано обучение для спортсменов. Причем в Австрии у ребят преподавателем был местный житель, ни слова не говоривший по-русски. Но пользу все это приносило. Первые сборы в сезоне у нас обычно проходили во французском Тине, затем мы переезжали в Австрию на ледник Капрун.
В те годы вполне привычным делом было совместно тренироваться с австрийцами, швейцарцами, французами, японцами (в те годы и японцы сильно выступали). Это сейчас в Церматте за полгода приходится бронировать склоны... А тогда, даже если спонтанно приезжали, в первый же день договаривались о месте тренировок.
Наиболее комфортно Саша чувствовал себя в Тине. Работа у нас там всегда была очень тяжелая, после ежедневных тренировок времени почти не оставалось на развлечения. Тем не менее Жиров находил возможность общаться и с местными жителями, и со спортсменами из других стран. Из знаменитых горнолыжников с мировым именем Саша, пожалуй, ближе всех сошелся со знаменитым Ингемаром Стенмарком. В некоторой степени общаться с ним помогало то обстоятельство, что шведа в тот период тренировал югослав, который хорошо знал русский язык. Так что мы вместе с Сашей бывали у Стенмарка дома в Торнабю. Стенмарк очень уважал Сашу, причем, не только за спортивные успехи.
В начале 1980-х Александр Жиров был лидером сборной команды СССР, блестяще выступавшей в «Белом цирке». Мировая горнолыжная элита была весьма обеспокоена «нашествием русских».
«Наверное, он был гением»
Так о Саше сказал швед Ингемар Стенмарк, величайший горнолыжник, «эталон технического совершенства», как именовали его специалисты. За 16 лет Стенмарк добился всех мыслимых призов. Три больших Хрустальных кубка, «золото» на играх в Лейк-Плэсиде и в слаломе, и в слаломе-гиганте. Его достижение на этапах Кубка мира – 86 побед – до сих пор не превзошел никто.
Именно Александр Жиров был тем человеком, который нарушил безраздельное царствование Ингемара Стенмарка на трассах того времени. Первый успех на Кубке мира пришел к Александру 8 января 1980 года в баварском Ленгрисе на трассе слалома, где 21-летний советский дебютант произвёл настоящий фурор, сумев занять второе место, проиграв лишь болгарину Петру Попангелову (первая и до сих единственная в истории победа болгарских горнолыжников на этапах Кубка мира).
Жиров тогда сумел опередить таких знаменитых горнолыжников как Ингемар Стенмарк, Фил Маре, Густав Тони, Андреас Венцель. Самым успешным для Александра стал следующий сезон. 14 марта 1981 года в японском Фурано Жиров, наконец, смог победить на этапе Кубка мира. Сделал это Александр с блеском: более чем на секунду на трассе гигантского слалома он опередил австрийца Герхарда Ягера и Стенмарка. На следующий день там же, в Фурано, Жиров стал четвертым в слаломе.
До конца сезона оставалось всего три старта, и Жиров выиграл их все. Сначала 24 марта в болгарском Боровце стал первым в гигантском слаломе, более чем на секунду опередив Стенмарка. На следующий день там же победил в слаломе, оставив позади братьев Стива и Фила Маре. В последнем старте сезона – в швейцарском Лааксе – быстрее всех прошел трассу слалома, обогнав Фила Маре и Стенмарка. Надо отметить, что по правилам того времени в зачет Кубка мира шли только пять лучших результатов в каждом из видов программы, и к мартовским этапам Стенмарк уже набрал максимум возможных очков в слаломе и гигантском слаломе и никак не мог улучшить свое положение в Кубке мира.
Победа Цыганова на трассе скоростного спуска 5 марта 1981 года в Аспене и четыре победы Жирова получили название «24 дня русского чуда». Эти победы так и остались первыми и единственными для Советского Союза на этапах Кубка мира.
Благодаря своему блестящему выступлению в марте 1981 года Жиров занял третье место в общем зачёте Кубка мира 1980/81, набрав 185 очков и уступив лишь Филу Маре (266) и Стенмарку (260). В зачете гигантского слалома Жиров стал вторым вслед за Стенмарком, в слаломе же Александр стал шестым. В командном зачете Кубка наций благодаря успехам Жирова, Цыганова и Андреева мужская сборная СССР в сезоне 1980/81 заняла пятое место, опередив такие признанные горнолыжные державы, как Италия, Франция, Норвегия, Канада.
Саша настолько поразил специалистов горнолыжного спорта, что после череды его побед в СССР приехала съемочная группа шведского телевидения – специально для съемок тренировок «второго Стенмарка», как его именовали журналисты. Успехи Жирова — и третье место в общем зачете, и второе место в зачете отдельной дисциплины, и победы на этапах по слалому и гигантскому слалому — остаются лучшими достижениями советских и российских горнолыжников в Кубке мира за всю историю.
Роковой подарок
Фирма Salomon за победы в Кубке мира презентовала Жирову автомобиль Volvo 244. Конечно, были и завистники, в том числе и среди солидных чиновников. Вопросы растаможивания решались очень непросто, хотя спортивное руководство страны Саше в этом помогало. На этой машине Александр ездил около года. У него была дурацкая привычка: на длинных спусках он выключал двигатель ключом зажигания. Однажды я заметил это и в ужасе спросил: «Зачем ты это делаешь?!». Ведь руль блокируется в таких случаях. А он отвечает: «Бензин экономлю».
В заключение
Я уверен: Саша был очень предрасположен к тренерской работе. Он и младшему брату всегда очень грамотно, доходчиво, терпеливо объяснял нюансы подготовки, и другим ребятам. Так что мы потеряли не только хорошего человека и великого спортсмена, но и очень перспективного тренера.
Он пришел ниоткуда и ушел в никуда. 18 мая 1983 года Александр Жиров погиб в автокатастрофе неподалеку от деревни Шуколово – тот самый Volvo не вписался в поворот и рухнул в овраг. Незадолго до этого спортсмен узнал о том, что представлен к ордену «Знак почета», но получить его не успел. После него уже никто из наших спортсменов не поднимался так высоко в мировом рейтинге. В Подмосковье зимой ежегодно проводится Мемориал Александра Жирова, на котором выступают горнолыжники со всей России.
Журнал: «Русская зима» № 6/11, 2012 год
Текст: Георгий Настенко
Фото: Роман Денисов
По альпийским меркам, он пришел ниоткуда – максимальный перепад высот горок, на которых он осваивал горнолыжную технику, едва достигал 60 м. Но – «Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно». Значит, это было необходимо, чтобы он встряхнул своим внезапными и стремительным появлением «Белый цирк» и, пусть даже на короткое время, встал вровень с самим Ингемаром Стенмарком.
Александр Жиров четырежды в течение марта 1981 года поднимался на верхнюю ступень пьедестала Кубка мира, выиграв, в том числе, и финальную гонку сезона в слаломе-гиганте. А ведь за два года до этого его имя никому не было известно. И сам он, молчаливый, часто сосредоточенный на каких-то своих мыслях, и его стиль прохождения трассы представлял и для многих загадку, которую до сих пор никто не сумел разрешить. Движения его были естественны, элегантны, неторопливы и, казалось, не требовали особых усилий. Но – удивительно! – при этом каждый раз он финишировал с лучшим временем. Его манера катания всем без исключения доставляла эстетическое удовольствие.
Наверное, лучше всего Александра Жирова, как человека и как спортсмена, знал его первый тренер Валентин Михайлович Широков, занимавшийся с ним в деденевской спортшколе и впоследствии ставший его личным тренером в сборной команде. Предоставляем ему слово.
«Умею все, что можно делать на горе»
9-летнего Александра привел ко мне на тренировку его брат Толик. Я спрашиваю у мальчика: «Что умеешь делать?». Саша отвечает: «Все, что можно делать на горе». Он был в самых простецких лыжах, валенки к которым крепились одной лямкой. Сначала прыгнул на маленьком трамплинчике. Потом поехал с горы – там склон был 150 метров в длину и 30 метров перепад высот. В самом низу Саша влетел в целину, упал и заплакал. Когда он успокоился, я ему сказал, что проверка на смелость состоялась и он может приходить на тренировку завтра. Хотя обычно я не отправлял новичков сразу на этот склон. Но Саша сам напросился.
А дальше все тренировки шли последовательно: от простого к сложному. Толик первое время водил Сашу на тренировки, держал над ним патронаж. Но в наш тренировочный процесс никогда не вмешивался. Не вмешивались и родители братьев, которые к спорту не имели никакого отношения. Но занятия своих детей спортом они приветствовали всегда. Может быть, чтобы дома поменьше шумели и не так тесно было. Ведь семья из шести человек жила в деревенском домике из четырех небольших комнат, удобства на улице. Василий Андреевич и Александра Георгиевна часто приходили на тренировки и на детские соревнования, чтобы поболеть за своих сыновей. До склонов нашей школы им было пешком идти минут десять.
Саша с самого начала превосходил всех желанием работать. Он пришел ко мне в четвертом классе. Я для спортсменов младших и даже средних групп проводил обычно три тренировки в неделю. А Саша иногда приходил семь раз в неделю. Часто я ставил трассу специально для него, и он по два часа на ней тренировался один. Позже у него бывали периоды лени. Например, когда он учился в седьмом классе, я начал заставлять его работать еще больше, потому что почувствовал в нем большой потенциал. Саше в какой-то момент это надоело, и он на два месяца пропал. Подобное с ним случилось два раза. Мне приходилось идти к нему домой, проводить воспитательную беседу.
Нежелание тренироваться охватывало и других парней, в том числе и очень талантливых. К сожалению, они не сумели заставить себя работать через «не могу» и «не хочу», и мне не удалось уговорить их. А Саша, преодолев себя, продолжал работать дальше. В школе Саша учился хорошо. Если бы не длительные поездки на соревнования, то и отличником мог стать. Математика особенно хорошо ему давалась. На твердые четверки учились все братья Жировы. Поскольку Саша и его товарищи по юношеским сборным по полгода не бывали дома, мы организовывали им учебу в местах тренировочных сборов: в Кировске, Чусовом, Славске, Бакуриани. Прямо на базу приходили к ним местные учителя, или наши ребята посещали тамошние школы. А иногда, когда на сборы выезжала команда Московской области, Дмитровское РОНО выделяло нам учителя, который занимался с ребятами в дороге и в местах тренировок.
Александр Жиров дебютировал в Кубке мира в 7 февраля 1979 года (23-е место). Впервые стал призером этапа 8 января 1980 года (2-е место). Всего участвовал в 29 гонках, 9 раз занимал место на призовом подиуме, из них 4 раза поднимался на его верхнюю ступень. Участвовал в Олимпийских играх 1980 года в Лейк-Плэсиде (9-е место в слаломе) и чемпионате мира 1982 года в Шладминге (13-е место в слаломе).
Через тернии в сборную
Когда Саша окончил 10 классов, пришлось решать, где ему тренироваться дальше, так как наша школа по своему статусу не могла держать у себя спортсменов старше 17 лет. Толик Жиров, например, выйдя из школьного возраста, несколько лет выступал за «Динамо». Сначала я хотел отдать Жирова моему другу Борису Мальцеву, который возглавлял сборную профсоюзов. Хотя Саша на тот момент уже был призером первенства СССР в слаломе-гиганте, Мальцев почему-то отказался. В итоге Саша перешел в ЦСКА к Виктору Тальянову и начал ездить на их тренировочную базу в Химки. И вот через несколько месяцев я отправляюсь туда – посмотреть, как там мой Сашка. А Тальянов мне говорит: «Забирай его назад. Не хочет он тренироваться».
Я начал разбираться — и выяснилось, что ситуация неоднозначная. Когда у меня Саша начинал недорабатывать, я искал различные методы убеждения. У Тальянова же в команде ЦСКА много сильных парней было, а тут пацан пришел и что-то свое пытается доказать. У Виктора Ивановича разговор был короток: «Или ты чемпион, или – никто». Виктор Иванович Тальянов вспоминает: «Жирова привел ко мне в ЦСКА его первый тренер Широков со словами: «Хороший мальчишка. Возьмите». А Сашка был высокий и худой. Стали подтягивать «физику». На первой тренировке бегает, костями гремит, как выходить на второе занятие – его уже след простыл. Домой удрал, не выдержав нагрузок. Звоню Широкову – опять приводят. Это продолжалось несколько раз, пока я не пригрозил Жирову отчислением. Подействовало. Взялся за ум...
…Никогда не забуду, как впервые увидел его спуск на лыжах. На сборе в Кировске устроили прикидку в слаломе. Стою внизу с секундомером. Вот покатил Жиров. Не очень торопится, думаю. Финиширует. Смотрю на секундомер и поражаюсь: результат-то лучший! И такая история повторялась неоднократно. На трассе он не делал лишних движений, аккуратно проходя «змейки» и «шпильки», оттого и создавалось обманчивое впечатление, будто еле-еле едет». Это был его фирменный стиль. Сашу отличали изумительное скольжение, пластичность, отменный глазомер. Если видишь впереди себя двое-трое ворот, большого горнолыжника из тебя не получится. А Жиров видел их до десятка, поэтому весь предстоящий путь отпечатывался в его голове с миллиметровой точностью.
«Помню, как вскоре поехали на международные соревнования в Казахстан, – рассказывает Виктор Иванович. – Жирова еще никто толком не знал. Во время обеда ко мне подошел один известный тренер. «Вить, где ты такую ходулю откопал?» – спросил он, намекая на Сашу. А я вдруг завелся и громко, на всю столовую, отчеканил: «Запомни! Это будущее нашего горнолыжного спорта!» После чего, правда, долго себе места не находил. «Дернул же меня черт за язык, – думал я, – теперь все засмеют». Но потом был старт. Жирову достался 113-й номер. Трасса уже разбита. Какие там техника, стиль – снега почти нет, по камням ползешь. Тем не менее, он показал шестое время. Тут у меня от сердца отлегло. Понял: из него действительно будет толк…»
В итоге в 1977 году Жиров вошел в состав сборной команды СССР. И когда Саша в тот период приезжал домой, то подробно рассказывал мне, как идет тренировочный процесс. Так что я все время был в курсе дел в сборной. А через год Леонид Тягачев взял меня туда тренером.
Между Деденево и Тинем
За границу Жиров начал ездить с 17-летнего возраста, когда попал в сборную команду СССР. В школе Саша учил французский язык. В сравнении с обычным советским школьником освоил его довольно хорошо. А потом еще и немецкий взялся учить. И самостоятельно занимался, и в рамках сборной было организовано обучение для спортсменов. Причем в Австрии у ребят преподавателем был местный житель, ни слова не говоривший по-русски. Но пользу все это приносило. Первые сборы в сезоне у нас обычно проходили во французском Тине, затем мы переезжали в Австрию на ледник Капрун.
В те годы вполне привычным делом было совместно тренироваться с австрийцами, швейцарцами, французами, японцами (в те годы и японцы сильно выступали). Это сейчас в Церматте за полгода приходится бронировать склоны... А тогда, даже если спонтанно приезжали, в первый же день договаривались о месте тренировок.
Наиболее комфортно Саша чувствовал себя в Тине. Работа у нас там всегда была очень тяжелая, после ежедневных тренировок времени почти не оставалось на развлечения. Тем не менее Жиров находил возможность общаться и с местными жителями, и со спортсменами из других стран. Из знаменитых горнолыжников с мировым именем Саша, пожалуй, ближе всех сошелся со знаменитым Ингемаром Стенмарком. В некоторой степени общаться с ним помогало то обстоятельство, что шведа в тот период тренировал югослав, который хорошо знал русский язык. Так что мы вместе с Сашей бывали у Стенмарка дома в Торнабю. Стенмарк очень уважал Сашу, причем, не только за спортивные успехи.
В начале 1980-х Александр Жиров был лидером сборной команды СССР, блестяще выступавшей в «Белом цирке». Мировая горнолыжная элита была весьма обеспокоена «нашествием русских».
«Наверное, он был гением»
Так о Саше сказал швед Ингемар Стенмарк, величайший горнолыжник, «эталон технического совершенства», как именовали его специалисты. За 16 лет Стенмарк добился всех мыслимых призов. Три больших Хрустальных кубка, «золото» на играх в Лейк-Плэсиде и в слаломе, и в слаломе-гиганте. Его достижение на этапах Кубка мира – 86 побед – до сих пор не превзошел никто.
Именно Александр Жиров был тем человеком, который нарушил безраздельное царствование Ингемара Стенмарка на трассах того времени. Первый успех на Кубке мира пришел к Александру 8 января 1980 года в баварском Ленгрисе на трассе слалома, где 21-летний советский дебютант произвёл настоящий фурор, сумев занять второе место, проиграв лишь болгарину Петру Попангелову (первая и до сих единственная в истории победа болгарских горнолыжников на этапах Кубка мира).
Жиров тогда сумел опередить таких знаменитых горнолыжников как Ингемар Стенмарк, Фил Маре, Густав Тони, Андреас Венцель. Самым успешным для Александра стал следующий сезон. 14 марта 1981 года в японском Фурано Жиров, наконец, смог победить на этапе Кубка мира. Сделал это Александр с блеском: более чем на секунду на трассе гигантского слалома он опередил австрийца Герхарда Ягера и Стенмарка. На следующий день там же, в Фурано, Жиров стал четвертым в слаломе.
До конца сезона оставалось всего три старта, и Жиров выиграл их все. Сначала 24 марта в болгарском Боровце стал первым в гигантском слаломе, более чем на секунду опередив Стенмарка. На следующий день там же победил в слаломе, оставив позади братьев Стива и Фила Маре. В последнем старте сезона – в швейцарском Лааксе – быстрее всех прошел трассу слалома, обогнав Фила Маре и Стенмарка. Надо отметить, что по правилам того времени в зачет Кубка мира шли только пять лучших результатов в каждом из видов программы, и к мартовским этапам Стенмарк уже набрал максимум возможных очков в слаломе и гигантском слаломе и никак не мог улучшить свое положение в Кубке мира.
Победа Цыганова на трассе скоростного спуска 5 марта 1981 года в Аспене и четыре победы Жирова получили название «24 дня русского чуда». Эти победы так и остались первыми и единственными для Советского Союза на этапах Кубка мира.
Благодаря своему блестящему выступлению в марте 1981 года Жиров занял третье место в общем зачёте Кубка мира 1980/81, набрав 185 очков и уступив лишь Филу Маре (266) и Стенмарку (260). В зачете гигантского слалома Жиров стал вторым вслед за Стенмарком, в слаломе же Александр стал шестым. В командном зачете Кубка наций благодаря успехам Жирова, Цыганова и Андреева мужская сборная СССР в сезоне 1980/81 заняла пятое место, опередив такие признанные горнолыжные державы, как Италия, Франция, Норвегия, Канада.
Саша настолько поразил специалистов горнолыжного спорта, что после череды его побед в СССР приехала съемочная группа шведского телевидения – специально для съемок тренировок «второго Стенмарка», как его именовали журналисты. Успехи Жирова — и третье место в общем зачете, и второе место в зачете отдельной дисциплины, и победы на этапах по слалому и гигантскому слалому — остаются лучшими достижениями советских и российских горнолыжников в Кубке мира за всю историю.
Роковой подарок
Фирма Salomon за победы в Кубке мира презентовала Жирову автомобиль Volvo 244. Конечно, были и завистники, в том числе и среди солидных чиновников. Вопросы растаможивания решались очень непросто, хотя спортивное руководство страны Саше в этом помогало. На этой машине Александр ездил около года. У него была дурацкая привычка: на длинных спусках он выключал двигатель ключом зажигания. Однажды я заметил это и в ужасе спросил: «Зачем ты это делаешь?!». Ведь руль блокируется в таких случаях. А он отвечает: «Бензин экономлю».
В заключение
Я уверен: Саша был очень предрасположен к тренерской работе. Он и младшему брату всегда очень грамотно, доходчиво, терпеливо объяснял нюансы подготовки, и другим ребятам. Так что мы потеряли не только хорошего человека и великого спортсмена, но и очень перспективного тренера.
Он пришел ниоткуда и ушел в никуда. 18 мая 1983 года Александр Жиров погиб в автокатастрофе неподалеку от деревни Шуколово – тот самый Volvo не вписался в поворот и рухнул в овраг. Незадолго до этого спортсмен узнал о том, что представлен к ордену «Знак почета», но получить его не успел. После него уже никто из наших спортсменов не поднимался так высоко в мировом рейтинге. В Подмосковье зимой ежегодно проводится Мемориал Александра Жирова, на котором выступают горнолыжники со всей России.
Издание: «Русская зима»
Люди: Александр Жиров
Фото: Роман Денисов
Годы: 2012