«Старые херцы»: фрирайд-путеводитель по Чегету
… Перед тобой — край скалы, а дальше внизу — игрушечные домики поселка Терскол. Стоишь. И понимаешь, что загнал себя в тупик, и путь с этого уступа остается только один — вниз. Путеводитель по Чегету от группировки «Старые херцы».
Журнал: «SKI Стайл» № 2, 2005 год
Автор: Роман Канушкин
Фото Владимир Копылов
Если в отечественной маунтинмании и существует аналог Эдемского сада, то это, наверное, Приэльбрусье. Почти все легенды российско-советского альпинизма и горнолыжного спорта рождались здесь. Люди и школы. Маршруты и песни. Здесь Эльбрус — спящий вулкан, Бог огня, высочайшая точка Европы, мистическое сердце белой цивилизации.
Этот трип на Чегет вместе со мной совершает мой друг и наперсник по банде «Старые херцы» Виталик Инге-Вечтомов. Его слова иногда будут прерывать мое повествование — для полноты и точности картины. Что же касается других великовозрастных экстрим-балбесов из нашего сообщества, то они выскажутся в другой раз.
***
Горы — это грозный и опасный мир. И одновременно очень радостный. Там мы все, переживая свои самые счастливые мгновения, становимся такими, какими, наверное, и были созданы.
Поехали!
Еще в Москве, в «Домодедово» нас накрывают первые волны детского, казалось бы, немотивированного восторга. И не беда, что красавцы в домодедовских кафе дерут за банку «Балтики» как за бутылочку коллекционного бургундского. Не беда, что кресло в ТУ-154 почти воткнулось в спинку впереди стоящего, а у тебя с собой рюкзак, и приходится растопыривать колени, и сосед мямлит что-то про гинекологическое кресло — шутник фигов, дядя с интеллектом гиперсексуального возраста… О чем ты ему и сообщаешь... А еще что у него самого кресло держится на соплях — случись что, летать ему по самолету вместе со стулом и в прямом, и в переносном смысле, катапультировщик фигов… Он парится, пытаясь сменить место, но уже поздно — взлетели.
Но и это не беда. Потому что сосед впереди оказывается соседкой, а интеллектуал-катапультировщик сбоку — твой старый дружбан, и все вы направляетесь в горы…Аэропорт в Минводах. Мы у ворот Кавказа. Сторговываем за 1500 рублей машину, не забывая о бурой шайтан-жидкости, которую окрестные палатки выдают за «прохладненский коньяк». Водила заводит лезгинку «Черные глаза» в исполнении группы «Кавказ», а ты, потягивая шайтан-жидкость, читаешь дорожные указатели. Магия названий — черт побери, ведь мы действительно скоро будем в горах…
Вечтомов
Есть на земле места, куда приезжаешь и чувствуешь: ну вот ты и дома. И не важно, что прописан ты совсем по другому адресу, за несколько тысяч километров отсюда. Вдруг возникает ощущение, что весь год ты провел в изгнании и только сейчас вернулся. Одним из таких мест стало для меня Приэльбрусье. Терскол, Чегет, Северный цирк, Доллар — вот слова, которые заставляют мое сердце биться учащенно. Именно здесь горные лыжи переросли для меня из увлечения в образ жизни.
Утро
Хмурым оно не бывает. Вне зависимости от того, что ты делал накануне. И даже где проснулся. Потому что это утро — в горах. Первые секунды Нового, Еще Одного Дня Абсолютного Счастья, можно сокращенно — НЕО ДАС. Как в «Матрице». Или на упаковке кефира «НЕО». Но к черту кефир — здесь есть айран! Настоящий, не супермаркетный, потому как тут его родина… Ну, доедайте же скорее свою овсянку, яичницу, или хычины и валите на гору.
Именно здесь, на Чегете, в прошлом сезоне был самый недорогой ски-пасс: 300 рэ в день, в два-три раза дешевле, чем в подмосковном Волене или Сорочанах. А какой был снег... Особенно в апреле.
Вечтомов
Здесь я впервые подхватил неизлечимую бациллу фрирайда, здесь все было впервые: прыжки со скал и надувов, спуски по 50-градусным склонам, кулуары, проходимые «по линии падения воды». И даже первое и, надеюсь, последнее попадание в лавину. Помню, как в компании друзей с явно расстроенным инстинктом самосохранения мы прыгали с камней на Северах Чегета. Это были наши первые «пацанские» прыжки, когда чуть ли не полчаса стоишь перед разгоном, и тебя буквально тошнит от страха.
Перед тобой — край скалы, а дальше внизу — игрушечные домики поселка Терскол. Стоишь. И понимаешь, что загнал себя в тупик, и путь с этого уступа остается только один — вниз. Ты щелкаешь палками, отталкиваешься, и в следующее мгновение мысли перестают существовать. Есть! Ты это сделал! И остаток дня наполнен ощущением безусловного счастья. Но так бывает не всегда. Нередко в результате не слишком чистого приземления «герои» на следующий день хромают и лечат отбитые голени фастум-гелем.
Чем бы ты ни собирался заниматься — фрирайдом или рекреативным катанием, ты УЖЕ в правильном месте. Кресло канатной дороги поднимает все выше. И вот внизу остается Чегетская поляна, потом верхняя кромка леса, а потом и… орлы… И вот уже ты сам — орел! — и находишься на крыше того Мира, что привез с собой.
Гора
Только не надо торопиться. Отнеситесь ко всему с должным почтением. Как сказал один человек: «Гора — она живая. Она решает… И от того, как ты ее поймешь, зависишь весь ты». А тот человек знал, что говорил. Он отдал экстриму всю свою жизнь. Надеюсь, вы давно переросли дурацкие понты, даже если катаетесь всего сезон или два, и вам вовсе не к лицу быть опасным для людей, мирно спускающихся по склону. Становиться камикадзе вряд ли имеет смысл. Если уж так не терпится поизображать из себя гуттаперчевого героя из мультика, займитесь фрирайдом. Во-первых, будете опасны только для самого себя. Во-вторых, подберете подходящую компанию братьев и сестер «с пулей в башке». В-третьих, будет, у кого поучиться. И, самое главное, к дурацким понтам потеряете всякий интерес.
Вечтомов
На Чегете я вышел на старт первых в своей жизни соревнований по фрирайду. Впрочем, эту более или менее организованную тусовку людей с пулей в башке трудно назвать соревнованиями в общепринятом смысле. Это скорее клуб, который объединяет одержимых снежной манией. Для участников это возможность пообщаться с себе подобными — из них никто, глядя на тебя, не покрутит пальцем у виска, если только с явным одобрением.
Только и слышишь, что кто-то засадил вон с той… Ну, словом, очень большой, скалы, а еще кто-то первым расписал кулуар Погремушка, печально известный своей лавинной опасностью. Все подначивают друг друга на подвиги, стараясь реализовать амбиции супер-райдера.
Рельеф на Чегете чумовой, один из самых неслабых в стране. Но ехать сюда за роскошным карвингом по ухоженным трассам я бы не советовал. Их нет. А есть то, что было всегда: легендарные чегетские бугры, смахивающие то ли на подготовленную шизофреником трассу для могула, то ли на обойти…
И тут начинается самое главное. Катание вне трасс, Юга, Севера — речь идет об экспозиции склонов сообразно сторонам света. И здесь — одна, но очень важная оговорка: все, что написано дальше, не есть прямой призыв к действию! Потому что Юга, а еще больше Севера Чегета — по-настоящему и всерьез лавиноопасны. Особенно кулуары, которыми завершается поистине роскошный Северный цирк. И на все склоны, уводящие райдера от канатной дороги, особенно отмеченные табличкой «Трасса закрыта», без местного гида или, в крайнем случае, опытного провожатого соваться категорически нельзя!
Спуск по Югам — это в основном ненапряжное рекреативное катание, очень и очень приятное. От верхней станции подъемника вы уходите сразу вправо (если смотреть вниз) — к широким целинным полям. Но поля эти небезопасны. Особенно последняя треть всех южных склонов — где они становятся круче, и начинается лес. В лесу южный склон образует ряд крутых сбросов, которые упираются в реку Донгуз-Орун. Вся эта зона очень часто бывает лавиноопасной. Лежащие там снежные доски, на первый взгляд довольно мирные, стали причиной многих несчастных случаев. Одна из самых злобных — так называемая «девятая доска», ориентир — сгоревшее дерево. Ее лучше объезжать даже в небольшой снег: или траверсом вправо на Дальние Юга, если знаешь путь, или траверсом влево — по тракторной дороге, по направлению к канатке, так вернее.
Ну а Северный цирк — просто сказочное место. Помню, как в первый мой приезд на Чегет мы с группой райдеров расписали его после снегопада. От бесконечных белых полей рябило в глазах и бешено стучало сердце. Это был полет, восторг, когда облака снежной пыли обгоняют на поворотах. Потом мы остановились, чтобы решить, по какому кулуару выходить. Вечтомов сказал, указав на нечто узкое, отвесное и спиралеобразное: «Вот это и есть “Мечта сноубордиста”, кулуар такой, давай, мочи!». Я был на доске и отчего-то не подумал, что он шутит. Словом… Я замочил! Какое-то время, и немалое, все были уверены, что я действительно круто мочу по «Мечте». На заднем канте.
Может, потому, что я сваливался с попадавшихся на пути камней, пролетая по несколько метров, как бы это точнее выразиться — на заднем канте моего тела! Его еще иногда называют «жопа» — филологи нашли очень точное определение… Пролетев на скорости свободного падения две третьих этого кулуара, я наконец зацепился за снег и приехал вниз на уже вполне управляемом снаряде. Если бы это сняли на пленку, а потом показали какому-нибудь Джейку Бертону, старик бы тут же отправился на пенсию. Кстати, месту, обозначенному филологами, повезло — ни одной царапины и даже маленького синяка. Может, я действительно круто мочил на заднем канте?!
Вечтомов
Часто день катания на Чегете завершается в лучших традициях бэккантри. Фрирайдеры собираются в кафе наверху второй очереди и отправляются пешком на «Чегетскую балду». Через несколько десятков шагов подъемники исчезают за перегибом, и ты остаешься наедине с горами. Тяжело дыша из-за недостатка кислорода, райдеры карабкаются по скалам, демонстрируя подчас неплохую альпинистскую подготовку.
Во время пешего подъема я невольно проникаюсь уважением к нашим предкам, которые жили в те далекие времена, когда еще не был изобретен подъемник. Для них, лишенных роскоши в гору не идти, а ехать, сидя в кресле, каждый спуск, наверное, был настоящим событием. Видать, здоровые они были лоси, если столько ходили пешком!..
Час-другой «фитнеса», и у наших ног — целинные просторы Северного цирка. Отдых. И с радостным воплем вниз — до тех пор, пока забитые мышцы не откажутся повиноваться. Северные склоны Чегета заканчиваются несколькими крутыми и узкими кулуарами, названия которых образно передают ощущения тех, у кого хватает дури там кататься. Просвистев через «Лужу бодрости» или «Слезу комсомолки», уже в лучах заходящего солнца мы поздравляем друг друга с еще одним днем Свободы.
APRES-SKI PARTY и все остальное
Помимо частного сектора, который, в общем-то, не рекомендуют (если только это не ваши знакомые), в последнее время в Приэльбрусье появилось множество симпатичных частных гостиниц. На Чегетской поляне можно снять номер с «Эвроремонт, понимаешь!» за 500-700 рэ с человека.
Мы бы рекомендовали гостиницу «Озон» с классным баром, где проходили все фрирайдные тусы. Или отель, в народе известный как «У Сулеймана» с уютным кафе, где очень неплохая кухня. Хотя на Чегетской поляне кормят вкусно во всех кафешках — вопрос лишь в личных пристрастиях. Более или менее организованное apres ski в кафе «Ай» у начала второй очереди. И все, что устроите сами, — на солнечной Чегетской поляне. Дозажечь хорошо в «Озоне» или на сумасшедшей дискотеке в баре гостиницы "Чегет". Скучно не будет! Заведений, которые работают до рассвета, здесь полным-полно. Только стоит ли прямо до рассвета, ведь завтра на гору…
И еще раз слово Вечтомову.
В большинстве своем фрирайдеры — люди оригинальные. Я бы даже сказал, с причудами. И выражается это не только в своеобразии выбора линии спуска, но и в манере устраивать апре-ски. Пообщавшись с этой кодлой великовозрастных сорванцов, моя жена Анна (в горнолыжной среде более известная как Крыса), далекая от фрирайда и всегда предпочитавшая комфортный отдых во Французских Альпах, заявила: «Теперь только на Чегет. С райдерами!».
Вот так. Подобная метаморфоза рано или поздно происходит со всеми. Что не отменяет наших искренних симпатий к другим местам совсем в других горах.
Ради чего?
Ради приключений и фрирайда. Ради красоты и ауры этого места. Ради веселья и драйва. Хотя бюджетные соображения играют не последнюю роль. Но есть и еще кое-что. Кое-кто. Люди. Те, у кого там, наверху, среди белого безмолвия прошла вся жизнь. Вдумайтесь: часто ли вам удается встретить НАСТОЯЩИХ людей? Это редкий, почти исчезающий вид на нашей болеющей планете. Я говорю о людях, не задетых удушливыми вибрациями больших городов. О людях, которым непонятна наша суетливая решимость отвечать на так называемые вопросы бытия, непонятно наше странное существование между нервной тенью «вчера» и гипотетическим «завтра». О людях, которые просто живут здесь и сейчас. И им абсолютно наплевать на все эти умные, тонкие экзистенциальные профанации.
И в заключительный раз говорит Вечтомов.
Каждый раз, отправляясь в Приэльбрусье, я понимаю, что приезжаю не только в горы, но и к людям, которые там живут. Я заражаюсь от них каким-то внутренним спокойствием и равновесием. Мы, обитатели больших городов, постоянно мечемся и суетимся в поисках смысла жизни, боремся за мифическое «светлое будущее». Мы не понимаем, что оно уже наступило, оно здесь. Надо только поверить в это и просто обрести счастье. А мы продолжаем приспосабливаться и обманывать других и, что самое, печальное, себя. Тем, кто живет в горах, незачем мимикрировать. Они знают: горы обмануть нельзя, в горах человек раскрывается и предстает таким, какой он есть на самом деле. И потому они всегда остаются собой.
Журнал: «SKI Стайл» № 2, 2005 год
Автор: Роман Канушкин
Фото Владимир Копылов
Если в отечественной маунтинмании и существует аналог Эдемского сада, то это, наверное, Приэльбрусье. Почти все легенды российско-советского альпинизма и горнолыжного спорта рождались здесь. Люди и школы. Маршруты и песни. Здесь Эльбрус — спящий вулкан, Бог огня, высочайшая точка Европы, мистическое сердце белой цивилизации.
Этот трип на Чегет вместе со мной совершает мой друг и наперсник по банде «Старые херцы» Виталик Инге-Вечтомов. Его слова иногда будут прерывать мое повествование — для полноты и точности картины. Что же касается других великовозрастных экстрим-балбесов из нашего сообщества, то они выскажутся в другой раз.
***
Горы — это грозный и опасный мир. И одновременно очень радостный. Там мы все, переживая свои самые счастливые мгновения, становимся такими, какими, наверное, и были созданы.
Поехали!
Еще в Москве, в «Домодедово» нас накрывают первые волны детского, казалось бы, немотивированного восторга. И не беда, что красавцы в домодедовских кафе дерут за банку «Балтики» как за бутылочку коллекционного бургундского. Не беда, что кресло в ТУ-154 почти воткнулось в спинку впереди стоящего, а у тебя с собой рюкзак, и приходится растопыривать колени, и сосед мямлит что-то про гинекологическое кресло — шутник фигов, дядя с интеллектом гиперсексуального возраста… О чем ты ему и сообщаешь... А еще что у него самого кресло держится на соплях — случись что, летать ему по самолету вместе со стулом и в прямом, и в переносном смысле, катапультировщик фигов… Он парится, пытаясь сменить место, но уже поздно — взлетели.
Но и это не беда. Потому что сосед впереди оказывается соседкой, а интеллектуал-катапультировщик сбоку — твой старый дружбан, и все вы направляетесь в горы…Аэропорт в Минводах. Мы у ворот Кавказа. Сторговываем за 1500 рублей машину, не забывая о бурой шайтан-жидкости, которую окрестные палатки выдают за «прохладненский коньяк». Водила заводит лезгинку «Черные глаза» в исполнении группы «Кавказ», а ты, потягивая шайтан-жидкость, читаешь дорожные указатели. Магия названий — черт побери, ведь мы действительно скоро будем в горах…
Вечтомов
Есть на земле места, куда приезжаешь и чувствуешь: ну вот ты и дома. И не важно, что прописан ты совсем по другому адресу, за несколько тысяч километров отсюда. Вдруг возникает ощущение, что весь год ты провел в изгнании и только сейчас вернулся. Одним из таких мест стало для меня Приэльбрусье. Терскол, Чегет, Северный цирк, Доллар — вот слова, которые заставляют мое сердце биться учащенно. Именно здесь горные лыжи переросли для меня из увлечения в образ жизни.
Утро
Хмурым оно не бывает. Вне зависимости от того, что ты делал накануне. И даже где проснулся. Потому что это утро — в горах. Первые секунды Нового, Еще Одного Дня Абсолютного Счастья, можно сокращенно — НЕО ДАС. Как в «Матрице». Или на упаковке кефира «НЕО». Но к черту кефир — здесь есть айран! Настоящий, не супермаркетный, потому как тут его родина… Ну, доедайте же скорее свою овсянку, яичницу, или хычины и валите на гору.
Именно здесь, на Чегете, в прошлом сезоне был самый недорогой ски-пасс: 300 рэ в день, в два-три раза дешевле, чем в подмосковном Волене или Сорочанах. А какой был снег... Особенно в апреле.
Вечтомов
Здесь я впервые подхватил неизлечимую бациллу фрирайда, здесь все было впервые: прыжки со скал и надувов, спуски по 50-градусным склонам, кулуары, проходимые «по линии падения воды». И даже первое и, надеюсь, последнее попадание в лавину. Помню, как в компании друзей с явно расстроенным инстинктом самосохранения мы прыгали с камней на Северах Чегета. Это были наши первые «пацанские» прыжки, когда чуть ли не полчаса стоишь перед разгоном, и тебя буквально тошнит от страха.
Перед тобой — край скалы, а дальше внизу — игрушечные домики поселка Терскол. Стоишь. И понимаешь, что загнал себя в тупик, и путь с этого уступа остается только один — вниз. Ты щелкаешь палками, отталкиваешься, и в следующее мгновение мысли перестают существовать. Есть! Ты это сделал! И остаток дня наполнен ощущением безусловного счастья. Но так бывает не всегда. Нередко в результате не слишком чистого приземления «герои» на следующий день хромают и лечат отбитые голени фастум-гелем.
Чем бы ты ни собирался заниматься — фрирайдом или рекреативным катанием, ты УЖЕ в правильном месте. Кресло канатной дороги поднимает все выше. И вот внизу остается Чегетская поляна, потом верхняя кромка леса, а потом и… орлы… И вот уже ты сам — орел! — и находишься на крыше того Мира, что привез с собой.
Гора
Только не надо торопиться. Отнеситесь ко всему с должным почтением. Как сказал один человек: «Гора — она живая. Она решает… И от того, как ты ее поймешь, зависишь весь ты». А тот человек знал, что говорил. Он отдал экстриму всю свою жизнь. Надеюсь, вы давно переросли дурацкие понты, даже если катаетесь всего сезон или два, и вам вовсе не к лицу быть опасным для людей, мирно спускающихся по склону. Становиться камикадзе вряд ли имеет смысл. Если уж так не терпится поизображать из себя гуттаперчевого героя из мультика, займитесь фрирайдом. Во-первых, будете опасны только для самого себя. Во-вторых, подберете подходящую компанию братьев и сестер «с пулей в башке». В-третьих, будет, у кого поучиться. И, самое главное, к дурацким понтам потеряете всякий интерес.
Вечтомов
На Чегете я вышел на старт первых в своей жизни соревнований по фрирайду. Впрочем, эту более или менее организованную тусовку людей с пулей в башке трудно назвать соревнованиями в общепринятом смысле. Это скорее клуб, который объединяет одержимых снежной манией. Для участников это возможность пообщаться с себе подобными — из них никто, глядя на тебя, не покрутит пальцем у виска, если только с явным одобрением.
Только и слышишь, что кто-то засадил вон с той… Ну, словом, очень большой, скалы, а еще кто-то первым расписал кулуар Погремушка, печально известный своей лавинной опасностью. Все подначивают друг друга на подвиги, стараясь реализовать амбиции супер-райдера.
Рельеф на Чегете чумовой, один из самых неслабых в стране. Но ехать сюда за роскошным карвингом по ухоженным трассам я бы не советовал. Их нет. А есть то, что было всегда: легендарные чегетские бугры, смахивающие то ли на подготовленную шизофреником трассу для могула, то ли на обойти…
И тут начинается самое главное. Катание вне трасс, Юга, Севера — речь идет об экспозиции склонов сообразно сторонам света. И здесь — одна, но очень важная оговорка: все, что написано дальше, не есть прямой призыв к действию! Потому что Юга, а еще больше Севера Чегета — по-настоящему и всерьез лавиноопасны. Особенно кулуары, которыми завершается поистине роскошный Северный цирк. И на все склоны, уводящие райдера от канатной дороги, особенно отмеченные табличкой «Трасса закрыта», без местного гида или, в крайнем случае, опытного провожатого соваться категорически нельзя!
Спуск по Югам — это в основном ненапряжное рекреативное катание, очень и очень приятное. От верхней станции подъемника вы уходите сразу вправо (если смотреть вниз) — к широким целинным полям. Но поля эти небезопасны. Особенно последняя треть всех южных склонов — где они становятся круче, и начинается лес. В лесу южный склон образует ряд крутых сбросов, которые упираются в реку Донгуз-Орун. Вся эта зона очень часто бывает лавиноопасной. Лежащие там снежные доски, на первый взгляд довольно мирные, стали причиной многих несчастных случаев. Одна из самых злобных — так называемая «девятая доска», ориентир — сгоревшее дерево. Ее лучше объезжать даже в небольшой снег: или траверсом вправо на Дальние Юга, если знаешь путь, или траверсом влево — по тракторной дороге, по направлению к канатке, так вернее.
Ну а Северный цирк — просто сказочное место. Помню, как в первый мой приезд на Чегет мы с группой райдеров расписали его после снегопада. От бесконечных белых полей рябило в глазах и бешено стучало сердце. Это был полет, восторг, когда облака снежной пыли обгоняют на поворотах. Потом мы остановились, чтобы решить, по какому кулуару выходить. Вечтомов сказал, указав на нечто узкое, отвесное и спиралеобразное: «Вот это и есть “Мечта сноубордиста”, кулуар такой, давай, мочи!». Я был на доске и отчего-то не подумал, что он шутит. Словом… Я замочил! Какое-то время, и немалое, все были уверены, что я действительно круто мочу по «Мечте». На заднем канте.
Может, потому, что я сваливался с попадавшихся на пути камней, пролетая по несколько метров, как бы это точнее выразиться — на заднем канте моего тела! Его еще иногда называют «жопа» — филологи нашли очень точное определение… Пролетев на скорости свободного падения две третьих этого кулуара, я наконец зацепился за снег и приехал вниз на уже вполне управляемом снаряде. Если бы это сняли на пленку, а потом показали какому-нибудь Джейку Бертону, старик бы тут же отправился на пенсию. Кстати, месту, обозначенному филологами, повезло — ни одной царапины и даже маленького синяка. Может, я действительно круто мочил на заднем канте?!
Вечтомов
Часто день катания на Чегете завершается в лучших традициях бэккантри. Фрирайдеры собираются в кафе наверху второй очереди и отправляются пешком на «Чегетскую балду». Через несколько десятков шагов подъемники исчезают за перегибом, и ты остаешься наедине с горами. Тяжело дыша из-за недостатка кислорода, райдеры карабкаются по скалам, демонстрируя подчас неплохую альпинистскую подготовку.
Во время пешего подъема я невольно проникаюсь уважением к нашим предкам, которые жили в те далекие времена, когда еще не был изобретен подъемник. Для них, лишенных роскоши в гору не идти, а ехать, сидя в кресле, каждый спуск, наверное, был настоящим событием. Видать, здоровые они были лоси, если столько ходили пешком!..
Час-другой «фитнеса», и у наших ног — целинные просторы Северного цирка. Отдых. И с радостным воплем вниз — до тех пор, пока забитые мышцы не откажутся повиноваться. Северные склоны Чегета заканчиваются несколькими крутыми и узкими кулуарами, названия которых образно передают ощущения тех, у кого хватает дури там кататься. Просвистев через «Лужу бодрости» или «Слезу комсомолки», уже в лучах заходящего солнца мы поздравляем друг друга с еще одним днем Свободы.
APRES-SKI PARTY и все остальное
Помимо частного сектора, который, в общем-то, не рекомендуют (если только это не ваши знакомые), в последнее время в Приэльбрусье появилось множество симпатичных частных гостиниц. На Чегетской поляне можно снять номер с «Эвроремонт, понимаешь!» за 500-700 рэ с человека.
Мы бы рекомендовали гостиницу «Озон» с классным баром, где проходили все фрирайдные тусы. Или отель, в народе известный как «У Сулеймана» с уютным кафе, где очень неплохая кухня. Хотя на Чегетской поляне кормят вкусно во всех кафешках — вопрос лишь в личных пристрастиях. Более или менее организованное apres ski в кафе «Ай» у начала второй очереди. И все, что устроите сами, — на солнечной Чегетской поляне. Дозажечь хорошо в «Озоне» или на сумасшедшей дискотеке в баре гостиницы "Чегет". Скучно не будет! Заведений, которые работают до рассвета, здесь полным-полно. Только стоит ли прямо до рассвета, ведь завтра на гору…
И еще раз слово Вечтомову.
В большинстве своем фрирайдеры — люди оригинальные. Я бы даже сказал, с причудами. И выражается это не только в своеобразии выбора линии спуска, но и в манере устраивать апре-ски. Пообщавшись с этой кодлой великовозрастных сорванцов, моя жена Анна (в горнолыжной среде более известная как Крыса), далекая от фрирайда и всегда предпочитавшая комфортный отдых во Французских Альпах, заявила: «Теперь только на Чегет. С райдерами!».
Вот так. Подобная метаморфоза рано или поздно происходит со всеми. Что не отменяет наших искренних симпатий к другим местам совсем в других горах.
Ради чего?
Ради приключений и фрирайда. Ради красоты и ауры этого места. Ради веселья и драйва. Хотя бюджетные соображения играют не последнюю роль. Но есть и еще кое-что. Кое-кто. Люди. Те, у кого там, наверху, среди белого безмолвия прошла вся жизнь. Вдумайтесь: часто ли вам удается встретить НАСТОЯЩИХ людей? Это редкий, почти исчезающий вид на нашей болеющей планете. Я говорю о людях, не задетых удушливыми вибрациями больших городов. О людях, которым непонятна наша суетливая решимость отвечать на так называемые вопросы бытия, непонятно наше странное существование между нервной тенью «вчера» и гипотетическим «завтра». О людях, которые просто живут здесь и сейчас. И им абсолютно наплевать на все эти умные, тонкие экзистенциальные профанации.
И в заключительный раз говорит Вечтомов.
Каждый раз, отправляясь в Приэльбрусье, я понимаю, что приезжаю не только в горы, но и к людям, которые там живут. Я заражаюсь от них каким-то внутренним спокойствием и равновесием. Мы, обитатели больших городов, постоянно мечемся и суетимся в поисках смысла жизни, боремся за мифическое «светлое будущее». Мы не понимаем, что оно уже наступило, оно здесь. Надо только поверить в это и просто обрести счастье. А мы продолжаем приспосабливаться и обманывать других и, что самое, печальное, себя. Тем, кто живет в горах, незачем мимикрировать. Они знают: горы обмануть нельзя, в горах человек раскрывается и предстает таким, какой он есть на самом деле. И потому они всегда остаются собой.
Автор: Роман Канушкин
Автор: Виталий Инге-Вечтомов
Годы: 2005
Издание: «SKI Стайл»
Курорт: Приэльбрусье
Люди: Роман Канушкин
Люди: Виталий Инге-Вечтомов
Фото: Владимир Копылов