Горы и люди. Кто кого?

Когда фрирайдеры были большими и молодыми. Рассказ о фактически первом чемпионате по фрирайду в России: Чегет, «Спорти-фрирайд»-2000. Катают все!

Журнал: SKI Горные лыжи № 2/36, 2000 год
Автор: Василий Казаринов
Фото: Роман Денисов

В Терсколе прошел пилотный чемпионат «Спорти-фрирайд»-2000. Приятный итог: все целы и относительно невредимы.

Что такое фрирайд, определенно не скажет, пожалуй, никто, за исключением одной
симпатичной сноубордистки, известной в своем кругу под нежным и трогательным
именем «Гризли». Впрочем, об этом чуть позже. 

Пока же придется довольствоваться официальной формулировкой судейских правил, согласно которым фрирайд — это «спуск по крутому неподготовленному склону». Всё просто: перед тобой участок горы, и ты должен по нему спуститься. Как ты станешь это делать — твои проблемы. Хочешь — прыгай со скал, хочешь — ищи крохотные снежные лазейки меж камнями. Есть желание — ломись через лес, или же паши полутораметровую целину. Делай что хочешь, но уцелей и докати без остановок до финиша. 

На Западе такие головоломные забавы давно в порядке вещей: проводятся чемпионаты мира, фрирайд включен в программу X-Games — подобия малой Олимпиады по экстремальным видам спорта. У нас ничего такого официально прежде не было. Теперь, благодаря основному организатору чемпионата и его генеральному спонсору фирме «Спорти» — есть. Кто-то из наблюдавших за этими стартами находит их разновидностью легкого сумасшествия... Погода в Приэльбрусье сделала этот диагноз предельно острым и определенным.

СОСТАВЫ КОМАНД

Январский Чегет подозрительно ласков — ну прямо как пригревшаяся на солнце кошка. Ясно, не холодно, снега навалом, склоны отпущены, бугры не каменны. Спасатели покуривают в вагончике у выхода с парного подъемника на трассу: туристов мало, работы почти нет, слава Аллаху. Тут же — неброско одетый человек с загипсованной рукой опирается на свой сноуборд. Тим Тарарин? Вроде он. Если кто смотрел фильмы про катание наших на Аляске и в Новой Зеландии, тому на заметку: это он там выступает на диких необъезженных склонах со своей доской. 

— Где с рукой-то угораздило, Тим?
— Да ну! В Турции, на ровном месте... 

Было — дней десять назад, но с переломом прикатил в Терскол: охота пуще неволи. Вот уж воистину — пуще: в толпе замечены серьезные ребята — Макс Иванов, Антон Митин, Артем Зубков, Игорь Щербаков, Гриша Травин (впрочем, без своего привычного байка), Андрюша Клименко (в народе более известный под именем Терминатор), Николай Гонцов, Андрей Краснов и другие достойные люди. 

Здешняя публика представлена тоже по полной программе: вон Кирилл Анисимов сиганул в выкатный желоб прямо от сосны. Слава Рунич в знаменитой хоккейной майке с именем Павла Буре чешет под нижними опорами двухкреселки легко — будто перед ним не узкая, стиснутая соснами, тропа с коварно прячущимися под снежными шапками пеньками да камнями, а вылизанный ратраками чопорный буржуазный склон. 

Исмаил Качкаров с его вечной мягкой улыбкой тут же — сильно дернул ногу на «Летних снегах Эльбруса», до сих пор болит, но туда же: охота пуще неволи. И над всеми этими отчаянными головами гордо возвышается идеальной формы и без единого волоска голова Миши Тормозова, чей баскетбольный рост, гренадерское
сложение и природное обаяние мгновенно отливается в глазах редких туристок характерной мутноватой поволокой: ах, что за мужчина! 

Расслабленность не по-январски пляжного Чегета наталкивает на мысль, что противостояние этих двух команд — Чегета и фрирайдеров — однозначно завершится в пользу последних. Как же, как же... Еще не вечер.

ЧЕРТОВА ПОГОДА

 За день до старта болезненно морщится главный контролер маршрутов Юра Триста: «Давление что ли падает? Я эти погодные штучки нутром чую». Кирилл Анисимов, заглянувший вечерком в «Чегет», Юрин физиологический прогноз, к несчастью, подтвердит со ссылкой на безжалостность метеоприборов: падает, и круто. 

Подъехавший из Москвы накануне официального открытия знатный наш экстремальный фотохудожник Андрей Каменев безмятежным тоном обрадует: «Мужики, нас накрыло жутким циклоном, так что будет весело!».

Вот уж точно — обхохочешься: поутру у дверей гостиницы бродят ребята из МЧС и, 
озадаченно глядя в сплошную белую пелену, напрочь скрывшую склоны, вспоминают
1993 год: тогда всё вот так же начиналось, а закончилось тем, что лавина накрыла базу МГУ в Азау. Чегетские спасатели в легком экстазе — Хусейн Беттиров с вытаращенными глазами еще с вечера метался по холлу: «Копылова не видали?! Да там сейчас просто чума!», — и тычет пальцем в доску объявлений в холле «Чегета», где на листе ватмана стараниями Владимира Фомина, телепродюсера из популярной программы ТВЦ «Х-Мания» и одного из организаторов чемпионата, живописно изображен первый маршрут: Северный цирк, крутой кулуар правее «Доллара». 

С подъемника его не видно, но знающие люди скажут: это ничего так себе спуск. Особенно в той части, где линия маршрута уходит вправо и тянется вдоль скальных выходов.  Здесь находится так называемая — согласно общепринятым международным правилам —  «No Fall Zone», то есть зона, которую нужно пройти без падения.

В поисках Саши Копылова все снуют по «Чегету» по той причине, что он — автор всех маршрутов чемпионата. Не постановщик трасс, но именно — автор. Потому что трасс в этом виде спорта просто нет. 

МАРШРУТ   

Личность автора в Терсколе хорошо известна. Он — спасатель, здешние горы знает прекрасно. Читатель нашего журнала может судить об этом по его репортажам о спусках на лыжах с Донгуз-Оруна и прочим нескучным местам. Саша стоически отбивается от настойчивых предложений участников рассказать про маршруты — он их и под пыткой не выдаст. Таковы правила игры во фрирайде: куда тебя наутро вытолкнут, ты узнаешь лишь накануне вечером. И притом сможешь судить о характере маршрута разве что по графической схеме: просматривать траекторию спуска, как это принято в классических горнолыжных дисциплинах, на этом празднике жизни категорически нельзя — уйдешь со старта, что называется, вслепую…

— И что делать с этим снегопадом, а, Александр?
— Завтра посмотрим по обстановке. С утра с лавинщиками пройдем у зон старта и в районах маршрута. Подрежем, что плохо лежит.

Озабочен автор — оно понятно: он эти маршруты давно высматривал, вдоль и поперек по ним ходил, на каждом будет стартовать открывающим. Но чертова погода все труды может смазать... У Наума Григорьевича Штульмана, начальника Северо-Кавказской противолавинной службы, похожее настроение: его ребята на маршрутах с начала сезона работали, подрезали склоны, и вот на тебе — новая головная боль. У Бори Тилова, начальника Эльбрусской поисково-спасательной службы МЧС, на лице оптимизма не видно: так или иначе, если что, он ведь несет ответственность за всё, что в его епархии творится. Тьфу-тьфу, конечно, через левое плечо, ну да мало ли... 

На Чегете, слава Богу, маршрут можно скорректировать — «Доллар» под боком —
а вот что со вторым спуском делать, непонятно. Организаторы и автор молчат, как партизаны, но им-то лучше всех известно, чем второй день стартов чреват: маршрут прочерчен по склонам Эльбруса, в районе Девичьих кос и «Слоновьих задов» (кто катался от станции «Кругозор» к поляне Азау, наверняка видел три мощных каменных «быка» слева от накатанной туристической трассы). Между ними — крутые кулуары разной степени сложности. Под ними, слева на полочке, и будет финиш. А до старта от станции «Мир» минут десять ещё хода траверсом. Идея залезть туда, чтобы покататься на лыжах, ни одному мало-мальски нормальному человеку в голову не придет. Однако это еще цветочки: третий маршрут на Чегете авторы держат в секрете, но, по слухам, он покруче первых двух.

— М-да, замутили дело, — задумчиво почесывает скулу Палыч — Толя Попков, мастер спорта по горным лыжам. В прошлом — тренер сборной ЦСКА, а ныне член команды, которая это предприятие и затеяла.

АВТОРЫ И ИСПОЛНИТЕЛИ

Народ должен знать своих героев. Да он их и так прекрасно знает — по тестам лыж Dynamic в Красной Поляне. В порядке иерархического старшинства: Роман Молчанов, генеральный директор фирмы «Спорти» — эксклюзивного дистрибьютора Dynamic, Eider, Nitro, Dolomite, Rudy Project в России. Андрей Рудаков, директор «Спорти». Анатолий Попков — эксперт всё той же фирмы.

— Андрей, а что это вы решили перепрыгнуть со спокойных краснополянских тестов на такое рискованное предприятие?

— Ну, просто было ощущение, что из тривиальных тестовых сборов мы уже выросли, — поясняет Рудаков. — Перед началом сезона, где-то в сентябре, стали думать, что бы такое предпринять новенького. Поначалу хотели устроить тут некую смесь рок-фестиваля и фрирайда: музыканты играют, лыжники катаются, всем весело. Но потом от этой идеи отказались. Решили: пусть будет чистый фрирайд. Из Интернета вытащили правила, перевели. Михаил Гусев, вице-президент Федерации горнолыжного спорта и сноуборда, их адаптировал немного к нашим условиям и, так сказать, стилистически оформил: дал согласие работать тут главным судьей. 

Гусев Тристу привлек, он у нас старший контролер маршрутов. С ними еще — Лариса Короваева, секретарь соревнований. Команда эта опытная, они Бог знает
сколько любительских соревнований провели. Маршруты делал Саша Копылов — тоже человек крайне надежный. В оргкомитет вошло правительство Кабардино-Балкарии, подключились все местные службы: спасатели, лавинщики, МЧС, спортшкола во главе с Хусейном Мурзаевым. Понятное дело — Курман Соттаев, директор «Эльбрустуриста», впрягся в оргвопросы. Разместил всех в «Чегете»
Миша Мусинянц из «Эрцога». Очень помогали проталкивать это дело ребята из программы ТВЦ «Х-Мания» — они, кстати, в числе организаторов чемпионата. Всех участников застраховала московская компания «Спасские ворота». Словом, команда собралась мобильная. 

Идея, собственно, давно уже носилась в воздухе. Нечто такое устроить предлагали тот же Макс Иванов, Саша Копылов, телевизионщики с ТВЦ. Вопрос только в том состоял, чтобы от слов к делу перейти. Ну вот, общими усилиями практически за один месяц всё дело и подготовили. Всё, кроме погоды.

Да, погода... К началу второго дня соревнований ситуация начала напоминать упорное бодание: фрирайд-2000 — с одной стороны, и здешние горы — с другой. 

КТО — КОГО?

Маршрут № 1: высота старта 2600 м, финиш 2400.м. Температура: -8℃. Ветер сильный, порывистый, снегопад, видимость ограничена. Маршрут № 2: высота старта 2550 м, финиш 2200 м. Температура -8℃. Ветер сильный, порывистый; метель, видимость ограничена. Маршрут № 3: высота старта 2400 м, финиш 2000 м. Температура: -8℃. Ветер сильный, порывистый; метель, видимость ограничена.

Это цитата из итогового протокола чемпионата. Ее, однако же, есть смысл перевести с официального русского на русский простой и сермяжный. Получится так: «Дует сильно, снег все лепит, на канатке — колотун, и при этом не видно ни черта»... В первый день еще ничего. Трассу из кулуара все-таки перенесли от греха подальше — на «Доллар». 

Стартанули. Судьи хлебнули лиха: мало того, что приходится выстаивать многие часы на ветру, так кто-нибудь из участников в «молоке» в тебя еще и влепится: Володю Копылова, одного из судей, кто-то из участников так снес, что он доску свою тридцатью метрами ниже откапывал. Кого-то сбоку от трассы засыпало. Хорошо человек с опытом был: плюнул — капля на нос упала: ага, стало быть, вниз головой торчу. Откопался... Окажись турист на его месте — был бы труп.

Ни один из участников со старта не снялся. Вваливаются, обледеневшие, в «Ай», погреются, и — вниз, на старт, к перегибу, где вечный стартер Малик Шаваев гаркнет: «Участник готов? Пошел!». Кто точно «готов» — так это судьи. Юра Триста вечером волочит ногу: похоже, ноготь слезает, поморозился. То ли еще будет... Будет вот что. Саша Копылов на склонах Эльбруса подъедет с утра к продуваемому ветрами финишному сугробу: «Так, ребята. Откапывайте окоп для стрельбы в полный рост!». Подумает и добавит: «С коня!».

По такому снегу — хоть со слона. Миша Гусев охрипшим голосом вызывает кого-то по рации: «Шестой! Шестой! Ответьте финишу!». И не замечает, что орет не в рацию, а в стекло часов «G-Shock», которые держит в правой руке и использует как секундомер... Совсем обледенел на ветру товарищ главный судья.

Никто из участников не снялся со старта... Но где он в такой пурге — старт? Триста туда поехал от призрачного, нереального в этой пурге «Мира», плутанул в этом сплошном «молоке», вышел с кем-то из участников выше, на плато, а оно совсем «спелое», вот-вот тронется. Ой, ребята, ради Бога, только не траверсом по нему!

Никто со старта не снялся… Но всех снял — Эльбрус. К часу дня, после трех часов бодания с горой, в бар на «Кругозоре» вваливается обледеневший Макс Иванов: «Всё, ребята, сплошная чума! Видимость — ноль! И кого-то наверху привалило».

Кого-кого... Конечно, многострадального Малика Шаваева: кто-то из досочников сшиб выше него карниз. Малик с Божьей помошью выплыл, а вот лыжи его уплыли. Жаль — американский Hart как-никак. Но тут — не до американского жиру, быть бы на балкарской горе живу.

Эльбрус не пустил к себе — айда на Чегет. Там видимость не лучше, но всё не так сурово. Маршрут на ходу составили — от «Серванте» по крутой полке вниз, вдоль опор линии электропередач, или по лесу, с финишем левее Солнечной мульды. Кирилл Анисимов — даром что на Чегете спасателем столько лет работает — морщится: «Ничего, так придется ехать. То корка, то сугроб».

Никто с соревнований не снялся... Гусев, выкопав себе по рекомендации Копылова окоп, дает старт.

А СУДЬИ — ЧТО? 

Что, собственно, судим и как катание по этим чумовым склонам оцениваем? Михаил Васильевич, сжимая в одной руке свой «G-Shock», а в другой — рацию, пояснит. 

— Пять критериев на всё про всё. Сложность маршрута, который волен выбрать райдер. Контролируемость движения: будь устойчив, выбери оптимальную скорость и при этом не кувырнись. Еще один: ты не имеешь права останавливаться — тормознул, задумался на секунду, куда свернуть, — пеняй на себя, снимем баллы. 

Дальше — техника катания... Вот это — очень субъективно, тут абсолютных оценок быть не может. Еще твоя агрессия на склоне. Это в толкованиях не нуждается. Понял? Ну тогда — вперед. Мы ограничиваем участок горы, а там ты уже сам себе хозяин. Эффектные прыжки со скал как самоцель не оцениваются, катаемся мы все-таки по снегу. Главное — это первый критерий, сложность выбранного тобой маршрута. Именно этот показатель устанавливает так называемое «правило двух баллов» по отношению к другим оценкам. То есть ни одна отметка по другим критериям не может превосходить поставленную судьей отметку по этому критерию больше, чем на два балла плюс бонус.

— Бонус?
— «Плюс бонус» — это вот что. Судья может, выставляя оценку по прочим критериям, добавить балл за нечто экстравагантное. И еще — зона «No Fall». Падать тут не моги. Это автоматически приведет к введению правила «двух баллов» по отношению к другим критериям... Понял?
— Не вполне.

В самом деле — то, о чем мы прежде могли судить по видеофильмам, публикациям в специальных изданиях или сбивчивым рассказам очевидцев, сподобившихся, например, в марте заглянуть в Ля Грав на знаменитое Derby de la Meije, или повидавших состязания «свободных лыжников» в Шамони, Сьерра-Шевалье, Сент Фойе, Ле Бревене — все это происходит теперь на твоих глазах. И хорошо бы уяснить себе саму механику этих соревнований, те подспудные, постороннему глазу, возможно, и не заметные нюансы, которые влияют на результат... 

В холле «Чегета» вчера появилось занятное объявление: «Фрирайд — свобода судейства». Оно понятно: даже при наличии пяти четких критериев фрирайд все-таки остается той дисциплиной, которая предполагает чисто вкусовые оценки — как
это давно принято в акроскиинге -— и от этого, конечно, никуда не деться. Но...

Но ведь народ, разошедшийся с судейской бригадой во впечатлениях от того или иного выступления, будет в кулуарах бурчать. О чем? Тем для бурчания в основном три. Первое — развод сноубордистов и лыжников на разные маршруты. Возможно, это и тема для полемик, но в наших условиях — «Доллар», узкий крутой кулуар или третий маршрут, проброшенный по тесной тропе под опорами двухкреселки, — широкого выбора у участника просто нет. Лыжники разбивают снег, конфигурируют склон «под себя» — сноубордисту, изначально ориентированному на широкую, плавную, размашистую дугу, идти по расчерканной мелкими виражами трассе не вполне удобно. 

Второе: рамки контрольного времени, которые задает хронометрия открывающих. Маршрут по тяжелому снегу показал, что — для лыжников во всяком случае — неплохо бы дать легкое послабление. Чтоб не капала ему на мозги в момент старта беспокойная мысль: умри, а уложись в отведенные на спуск, тем же открывающим
Сашей Копыловым выставленные, временные рамки. И наконец, третье. Никто не спорит с приоритетностью первого критерия — «сложность выбранного
маршрута» — однако же мы, чисто ментально, привержены к эстетической стороне дела в большей степени, чем, возможно, представители иных племен и народов. По-нашему мир что спасет? Ну разумеется, красота. И потому эстетичность того автографа, что оставил участник на склоне, наверное, следовало бы в будущем приравнять к его сложности.

Вот ведь о чем народ будет бурчать, ну а пока Михаил Васильевич, дождавшись сообщений от кукушками засевших на горе судей, наконец-то облегченно выдохнет: «Всё, внимание на старте! Трехминутная готовность!». Минута, вторая, третья — пошли.

ЧИСТЫЙ ХОЛСТ 

Слава Рунич, эффектно пройдя по жутко тяжелому склону, где то корка, то сугроб — на финише с трамплинчика скакнул, носками лыж цепанул наст, кувыркнулся через голову. Тут-то его — тепленького — и взяли в оборот телевизионщики: «А что, по-вашему, есть фрирайд?».

Слава ответствует со вкусом, хотя и несколько кучеряво: «Ну, это что-то вроде работы художника. Перед тобой — склон, как чистый холст. Задача твоя простая — изобразить на этом холсте что-то эдакое».

Перед телекамерой он, конечно, не обронит заветное слово фрирайдера «мочить». Зато наверху, в кафе «Ай», оно сейчас в полном ходу, там Макс Иванов авторитетно убеждает оппонента: «Нет, вот Кирилл Анисимов — он мочит от души, без напряга мочит, очень изящно и собранно мочит. И тот, кто за ним шел — тот так себе мочит... Ну, он мочит, конечно, тоже, но как-то влегкую мочит и скованно».

«Мочить» — да здравствует профессиональный сленг любителя внетрассового катания... Это значит — в самом деле видеть перед собой белый и чистый, как душа девственницы, холст. Это значит — хотеть и мочь изобразить на нем что-то эдакое. Это значит, не зная обрывающегося под тобой с командой стартера участка горы,
суметь понять и прочувствовать его в мгновение ока, и начать на нем просто жить. Сделаться его частью — настом, камнем, кустом, сосной, сугробом — и ни в чем не потревожить эту гармонию. Это, собственно, не имеет отношения к техническим навыкам катания на горных лыжах — это нечто другое. Этому невозможно выучиться — ни в горнолыжной школе, ни в секции, ни в бригаде инструкторов, даже если ее будет возглавлять сам Людвиг Павлович Ремизов — с этим надо просто родиться. 

Словом, что такое фрирайд, не знает никто, за исключением, пожалуй, девочки, известной в среде сноубордистов под именем Гризли. Выбежав на сцену кинозала в «Чегете» во время награждения призеров, она позволила себе короткую, но очаровательную двусмысленность — подняла руку и выкрикнула в битком набитый зал: «Все — свободны!».

Р.S. Миша Тормозов, забежав в чегетскую лыжехранилку после всех приключений на склонах Эльбруса, торжественно провозгласил: «Мужики, я готов шесть... Нет, десять пузырей ребятам из “Спорти” поставить — за то, что они собрали здесь всех чокнутых лыжников!».

А что, вполне трезвая и здравая мысль. 

ПРИЗЕРЫ ПИЛОТНОГО ЧЕМПИОНАТА «Спорти-фрирайд»-2000

Горные лыжи:
1. Мухтар Шаваев (Эльбрусская поисково-спасательная служба МЧС).
2. Кирилл Анисимов (Терскол, команда «Вертикальный мир»).
3. Станислав Рунич (Терскол, команда «Вертикальный мир»).

Сноуборд:
1. Александр Байдаев (Терскол, команда «Вертикальный мир»).
2. Геннадий Хрячков.
3. Константин Яблоков.