Страна тысячи башен. Часть 1
Вероника Сорокина в первый раз пишет о любимой Местии. «Путешествуя по разным местам Кавказа, мыслями я все время возвращалась к этой удивительной стране, в которой никогда не была».
Журнал: «Вертикальный мир» № 57, 2006 год
Текст: Вероника Сорокина
Фото: Руслан Кочетков
Сакартвело... Так грузины издавна называют свою родину. А сами себя называют картвели. Картвельские племена появились на территории современной Грузии за 1000 лет до нашей эры. Сакартвело… Сколько красивых строк посвятили этой земле русские поэты! Путешествуя по разным местам Кавказа, мыслями я все время возвращалась к этой удивительной стране, в которой никогда не была.
Но больше всего хотелось увидеть Сванетию... Альпинистам старшего поколения хорошо знаком этот горный регион Грузии. Когда-то они ходили там сложные технические маршруты вместе с известными на весь Союз сванскими альпинистами. Там, в Сванетии, стоит неприступная Ушба, мечта многих восходителей из разных стран. Это родина одного из лучших альпинистов того времени — Михаила Хергиани, прославившего своими восхождениями нашу большую страну, а вместе с нею и маленькую Грузию на весь мир.
С тех пор как между Грузией и Россией появилась государственная граница, российские альпинисты почти перестали приезжать в Сванетию. Последние 15 лет сваны переживали не лучшие свои времена, были утрачены многие связи с людьми, живущими по другую сторону хребта, появились слухи о недружелюбных горцах, передаваемые из уст в уста и обрастающие самыми невероятными подробностями…
Первый вопрос, который мне задавали люди, узнав, откуда я вернулась: «А в Сванетии не страшно?». «Нет, В Сванетии не страшно». Пока мы выясняем друг у друга, можно ли туда ехать, и делимся своими сомнениями, не имея толком никакой достоверной информации, весь мир уже давно туда ездит. Европейские и американские туристы — частые гости в Сванетии.
Два раза в неделю в Местию из Тбилиси летает маленький самолет, очень похожий на тот, который летал в фильме «Мимино». Он настолько маленький, что мы всерьез опасаемся, хватит ли в нем места для нашего багажа и для нас самих. После того как мы с трудом разместились в салоне, я по привычке ищу ремни безопасности, чтобы пристегнуться, но, взглянув на Арчи, сидящего в проходе между креслами верхом на рюкзаке, отказываюсь от этой бессмысленной затеи. Дверь в кабину пилотов открыта, и весь полет мы наблюдаем, как они управляют нашим самолетом.
До Местии лететь чуть меньше часа. Наш маленький летательный аппарат порою так низко опускается над перевалами, что на земле можно рассмотреть горные тропы и ручьи. Через несколько минут он влетает в густое облако и выныривает из него почти перед самым приземлением на местийском аэродроме. Посадка кажется на удивление мягкой для горной местности. Однако, увидев, что представляет собой «посадочная» полоса, я прониклась безграничным уважением к мастерству пилотов. Самолет сел прямо в поле. Небольшое такое ровное поле, поросшее зеленой травой...
МЕСТИА
Каждый день Тезо Джапаридзе и Адоли Гоштелиани показывают нам что-нибудь интересное: сванские башни, дом охотника Беткиля, средневековый сванский быт, музей Михаила Хергиани... Вся Местиа — это тоже музей, только под открытым небом, и ктому же в нем живут вполне современные люди. Спутниковая антенна на крыше дома Адоли мирно соседствует со старинной башней. Мы так увлеклись, что забыли про лыжи! А ведь мы (бэккантри-тим в составе Руслана Кочеткова, Максима Панкова, Артура Кузнецова, видеооператора Максима Уткина и меня) приехали в Сванетию покататься на горных лыжах и сноубордах под стенами Ушбы.
Из Местии просто так не уйдешь. Это удивительное место. На каждом шагу там встречаются свидетельства самобытной культуры сванского народа. Разве можно пройти мимо сванских башен? Когда-то давно сваны спасались в них от кровной мести, До сих пор многие сооружения сохранились почти в первозданном виде, хотя построены были в ХI-ХIII веках.
Следом за Адоли поднимаемся на одну из таких башен. Узкая лестница, каменные перекрытия, на каждом этаже бойница, лаз на крышу… Сверху хорошо видны и другие родовые башни, возвышающиеся над Местией. Сванетию часто называют «страной тысячи башен». «Неужели действительно тысяча?» — спрашиваю у местных жителей. «Вряд ли», — улыбаются мне в ответ. И рассказывают про самое высокогорное село в Европе — Ушгули, в котором стоит целый лес таких башен.
От Местии до Ушгули — 45 километров по плохой горной дороге. Что такое «плохая горная дорога», я узнала из такого вот нехитрого объяснения: «Плохая дорога — это та, с которой путник обязательно свалится, и тела его найти нельзя. Хорошая дорога — та, с которой путник падает, но труп его можно найти и похоронить. А прекрасная дорога — та, с которой путник может и не упасть».
Поглядев сверху на древние башни, мы пошли погулять по центральной улице. Местиа чем-то похожа на Красную Поляну. Широкая просторная долина, лесистые склоны, маленькие аккуратные домики, на улицах нигде нет мусора, только людей гораздо меньше, и уж совсем редко встречаются туристы. А звери по улицам ходят такие, которых не встретишь ни на одном кавказском курорте. Это полудикие свиньи. Они совсем не похожи на привычных для нас розовых поросят. Маленького роста, самых разных расцветок, худенькие и с подшерстком в виде «ирокеза» на спине — они повсюду! И гуляют по Местии, как барашки по Терсколу.
Мы, разумеется, не смогли удержаться и устроили настоящую фотоохоту на этих зверей. Наши фотомодели вели себя естественно и непринужденно, не замечали царившей вокруг них суеты и совсем не обращали внимания на фото- и видеокамеры.
Тут раз — из-за угла выезжают сани, запряженные быками. Вот это действительно неожиданность. Нет, они не из музея. Они нужны сванам и летом, например, чтобы съездить в горы за сеном. Пустые сани легко тянутся быками вверх по склону и так же легко идут вниз груженые. Сваны используют их в хозяйстве с незапамятных времен, и до сих пор этот транспорт оправдывает себя в горах.
На старых зданиях кое-где еще сохранились вывески с названиями на русском языке: «Детская библиотека», «Аптека»... Сванские дети вряд ли поймут, что это такое. А старшее поколение, выросшее в советское время, говорит по-русски очень хорошо. В магазинах местные жители, услышав от меня сванское приветствие «Хоча ладех!» с явным акцентом, часто отвечали: «Hello!» или «Гамарджоба!» Но как только заканчивались все известные мне сванские слова (а их было не больше пяти), дальше я объяснялась на русском. Меня прекрасно понимали, улыбались и говорили, что давно уже не слышали здесь русской речи.
ГОРНЫЕ ЛЫЖИ В СВАНЕТИИ
Они попали сюда в 1930-х годах прошлого века. В 1933-м известный альпинист Алексей Гермогенов возглавил зимний поход на лыжах из Балкарии через перевалы Местийский (4100 м) и Бечо (3200 м), через ледник Лекзыр в ущелье Тюибри. Семеро лыжников-альпинистов несли в рюкзаках почту — Сванетия по семь месяцев в году не имела связи с Большой землей, «Семь лыжников, дочерна загорелые, появились у древних сванских башен. Изумлению жителей не было предела... Сваны были заворожены возможностями использования лыж в горах...» — писал участник экспедиции, горнолыжник, заслуженный мастер спорта СССР Алексей Малеинов.
А вот как об этом же событии вспоминал отец Михаила Хергиани — Виссарион.
«Однажды зимой мы услышали, что к нам через перевал Твибер идут семь русских. Что на ногах у них надеты сани и русские могут очень быстро ехать на этих санях по снегу. Мы не верили, пока не увидели сами. Собралась вся Местиа. Русские показывали нам, как надо спускаться с гор на лыжах. Все очень смеялись, а потом сказали: «Пусть попробует Виссарион». Мне дали лыжи, я надел их, поехал далеко-далеко и не упал. Когда русские ушли, мы с Габриэлем и Максимом сделали себе из досок лыжи и стали ходить по глубокому снегу друг к другу на коши. А потом взяли и перешли на своих лыжах перевал Башиль».
Горнолыжный спорт пришелся по душе сванам. И среди них было немало талантливых горнолыжников — чемпионов союзных первенств. В доме Тезо Джапаридзе мы познакомились с заслуженным тренером Советского Союза по горнолыжному спорту Гиви Джапаридзе, воспитавшим не одно поколение спортсменов. «Король горнолыжного спорта Грузии» — так сказал о нем известный альпинист Джумбер Кахиани. «Я почему про него рассказываю? — продолжает Джумбер. — Вот сколько ему лет? Чем он старше, тем сильнее держится за этот спорт. Не останавливается».
Глядя на Гиви Джапаридзе, понимаешь, что горные лыжи для него — это жизнь. И в этих словах нет никакого преувеличения. Человек занимается любимым делом, и ему до сих пор есть к чему стремиться. Наверное, поэтому Гиви всегда улыбается, всегда жизнерадостный и энергичный, всегда рассказывает что-нибудь интересное... Кажется, что в душе он молод, как и много лет назад, когда главные спортивные победы были еще впереди...
Ощущение душевного тепла и мудрости осталось от встречи с Гиви Джапаридзе. Вроде бы видишь человека первый раз, но сразу понимаешь, что запомнишь его навсегда. Так бывает, когда видишь необыкновенного, внутренне сильного человека, прожившего интересную жизнь.
УШБА
«Там, под стенами Ушбы, есть хороший склон, где мы проводим первенство Грузии», — рассказывает Гиви, и мы отправляемся туда, куда он показывает.
Несмотря на то что Местиа находится прямо у подножия Ушбы, увидеть красавицу-гору можно только с аэродрома. А из самого поселка она не видна. Ее загораживает высокий холм, поросший лесом, на вершине которого стоит крест. До высоты 2700 м добраться можно на машине. Но дорога очень непростая. И справиться с ней может только «уазик». Вот уж действительно вездеход. В таких местах он гораздо полезнее, чем джип. Дорога очень узкая. Никакой импортный автомобиль на ней просто не поместится. Тезо управляет машиной очень легко и только однажды, выкручивая руль на очередном крутом повороте, говорит, что отвык от «уазика» после «Ленд Ровера». Да... Гидроусилитель руля не помешал бы... А так лендроверы абсолютно бесполезны на таких дорогах.
Я часто смотрела со склонов Эльбруса на красавицу Ушбу. И очень хотелось увидеть ее с другой стороны. И вот казалось, что совсем немного — и мечта сбудется, но... Ушба была не в настроении и не показалась нам ни в первый день, ни во второй, ни в третий. Она всегда славилась среди альпинистов своим капризным нравом и нестабильной погодой. И даже когда вокруг погода идеальная, Ушбы это словно не касается. Она живет по своим собственным законам.
Вот как рассказывает об этой горе Александр Кузнецов, видевший ее не один раз: «Ушба... Она поднимается в самом центре Верхней Сванетии, над Местией. Вид ее поражает, ошеломляет, пугает и восхищает. Два с лишним километра отвесных недоступных скал из розовых гранитов и гнейсов! Два с лишним километра отвеса над зеленым ковром лугов и над сверкающими ледниками! Попробуйте себе это представить. Нет, не получится, если вы не видели Ушбы. Не получится».
И вот я пытаюсь себе это представить, вглядываясь в густые облака, закрывшие гору, и вспоминая легенду о том, почему стены Ушбы окрашены в красный цвет. «Жил на свете отважный охотник по имени Беткиль. Беткиль был молод, строен, красив и ничего на свете не боялся. Удача всегда сопутствовала ему, он никогда не возвращался с охоты с пустыми руками. Не испугался он и грозной Ушбы и, как его ни отговаривали, отправился охотиться на ее склоны. Но как только охотник поднялся к леднику, его встретила сама богиня охоты Дали. Она заворожила молодого красавца, и он, забыв про свой дом и род, остался с ней жить на Ушбе. Долго они наслаждались своим счастьем, но однажды Беткиль глянул вниз, увидел башни своего родного селения и заскучал. Ночью он тайком покинул Дали и спустился вниз. А там его ждала, проливая слезы, красивейшая женщина Сванетии. Беткиль отдался новой любви и забыл о Дали.
На большом празднике весь народ веселился и пировал, не прекращались песни, танцы и хороводы. И вдруг видят люди — через поляну бежит огромный, как лошадь, тур. Такого большого тура никто никогда не видел. Не выдержало сердце отважного охотника, схватил он свой лук и погнался за туром. Тур скачет по широкой тропе, бежит за ним Беткиль, а сзади, как только он ступит, исчезает тропа и сразу обрывается в отвесные пропасти. Но не испугался отважный Беткиль (он не боялся ничего на свете), продолжал преследовать тура. И вот на склонах Ушбы тур исчез, а Беткиль остался на отвесных скалах, откуда возврата нет. Тогда он понял, кем был послан этот громадный тур — самой богиней Дали. Внизу под скалой, на которой остался Беткиль, собрался народ, люди кричали, плакали, протягивали к нему руки, но ничем помочь не могли. Тогда крикнул громко смелый юноша: «Пусть танцует моя невеста!». Расступились сваны, и возлюбленная Беткиля исполнила для него танец шуш-пари.
Снова крикнул Беткиль: «Хочу видеть, как моя сестра будет оплакивать меня!». Вышла его сестра, и он смотрел танец плача и печали. «А теперь хочу видеть пляску народа!». Сваны повели хоровод с припевом о погибающем Беткиле. И тогда смелый красавец крикнул: «Прощайте!» — и эхо разнесло его голос по горам. Беткиль бросился со скалы и разбился. Белый снег среди скал Ушбы — это его кости, а кровь его окрасила скалы Ушбы в красный цвет. С тех пор Дали никогда больше не показывалась людям, а охотники не подходили близко к скалам Ушбы, где обитает богиня охоты».
Интересна история покорения этой горы-легенды. «Долгое время почти все попытки подняться на Ушбу кончались неудачно. С 1888 по 1936 годы на северной вершине Ушбы побывало лишь пять, а на южной — только 10 иностранных спортсменов, а штурмовали эту вершину более 60 человек. На ее склонах за эти полсотни лет разыгралось и немало трагедий.
В 1906 году в Сванетию приезжают два англичанина и заявляют о своем желании подняться на вершину Ушбы. Они ищут проводника, но ни один сван не соглашается переступить границу владений Дали. Однако находится новый Беткиль, отважный охотник Муратби Киболани. Он смело ведет англичан по отвесным скалам и достигает обеих вершин страшной Ушбы. Хоть на этот раз и обошлось без встречи с богиней Дали, один из англичан при спуске погиб.
Сваны не могли поверить, что люди побывали на вершине Ушбы. Тогда Киболани, захватив с собой дров, поднялся на вершину один и разжег там костер. Началось суровое состязание сванов с неприступной вершиной.
Среди первых советских людей, побывавших на Ушбе, также был сван, его звали Гио Нигуриани. Четыре года группа грузинских альпинистов во главе с Алешей Джапаридзе предпринимала попытки восхождения, и только в 1934 году четверо советских людей — Алеша и Александра Джапаридзе (первая грузинская альпинистка), Ягор Казаликашвили и Гио Нигуриани — зажигают огонь на вершине двурога…
И вот в 1937 году, в тот самый год, когда в Верхней Сванетии увидели первое колесо, спортивная группа, состоявшая целиком из сванов, поднимается на Южную Ушбу. Участники этого восхождения почти все принадлежали к роду Хергиани — это были Виссарион Хергиани и Максим Гварлиани, их родственники Габриэль и Бекну Хергиани и Чичико Чартолани. Не обошлось без приключений, Габриэль и Виссарион улетели в трещину: порвалась непрочная веревка; сваны поднимались напрямую, далеко не по самому легкому пути и попали на очень сложный участок скал. Но все кончилось благополучно. Это было первое советское стенное восхождение, первое восхождение, принесшее сванам славу настоящих альпинистов. Альпинизм стал в Сванетии национальным спортом». (Александр Кузнецов, «Внизу — Сванетия»)
МИХАИЛ ХЕРГИАНИ
В Местии, в простой крестьянской семье, родился известный всему альпинистскому миру сван — Михаил Хергиани. Когда-то, впервые услышав эту фамилию, я подумала, что он грузин. Захотелось узнать о нем больше. В руки попала книга Александра Кузнецова о нем, и называлась она «Внизу — Сванетия». Книга оказалась не столько о Хергиани, сколько о его родине... В ней с огромной любовью написано о Сванетии и ее жителях! И мне очень захотелось с ними познакомиться. И вот это случилось. Оказавшись в Местии, мы смогли поговорить с людьми, близко знавшими Михаила Хергиани. И было какое-то странное чувство грусти после этих рассказов, как будто я тоже вместе с ними переживаю потерю этого человека...
При подготовке материала были использованы фрагменты из повести А. Кузнецова «Внизу — Сванетия». М., «Молодая гвардия», 1971.
Часть 2 читать по ссылке.
Журнал: «Вертикальный мир» № 57, 2006 год
Текст: Вероника Сорокина
Фото: Руслан Кочетков
И снова я тоскую поутру.
И в сад иду и веточку беру.
И на снегу пишу я: Сакартвело...
Белла Ахмадулина
Сакартвело... Так грузины издавна называют свою родину. А сами себя называют картвели. Картвельские племена появились на территории современной Грузии за 1000 лет до нашей эры. Сакартвело… Сколько красивых строк посвятили этой земле русские поэты! Путешествуя по разным местам Кавказа, мыслями я все время возвращалась к этой удивительной стране, в которой никогда не была.
Но больше всего хотелось увидеть Сванетию... Альпинистам старшего поколения хорошо знаком этот горный регион Грузии. Когда-то они ходили там сложные технические маршруты вместе с известными на весь Союз сванскими альпинистами. Там, в Сванетии, стоит неприступная Ушба, мечта многих восходителей из разных стран. Это родина одного из лучших альпинистов того времени — Михаила Хергиани, прославившего своими восхождениями нашу большую страну, а вместе с нею и маленькую Грузию на весь мир.
С тех пор как между Грузией и Россией появилась государственная граница, российские альпинисты почти перестали приезжать в Сванетию. Последние 15 лет сваны переживали не лучшие свои времена, были утрачены многие связи с людьми, живущими по другую сторону хребта, появились слухи о недружелюбных горцах, передаваемые из уст в уста и обрастающие самыми невероятными подробностями…
Первый вопрос, который мне задавали люди, узнав, откуда я вернулась: «А в Сванетии не страшно?». «Нет, В Сванетии не страшно». Пока мы выясняем друг у друга, можно ли туда ехать, и делимся своими сомнениями, не имея толком никакой достоверной информации, весь мир уже давно туда ездит. Европейские и американские туристы — частые гости в Сванетии.
Два раза в неделю в Местию из Тбилиси летает маленький самолет, очень похожий на тот, который летал в фильме «Мимино». Он настолько маленький, что мы всерьез опасаемся, хватит ли в нем места для нашего багажа и для нас самих. После того как мы с трудом разместились в салоне, я по привычке ищу ремни безопасности, чтобы пристегнуться, но, взглянув на Арчи, сидящего в проходе между креслами верхом на рюкзаке, отказываюсь от этой бессмысленной затеи. Дверь в кабину пилотов открыта, и весь полет мы наблюдаем, как они управляют нашим самолетом.
До Местии лететь чуть меньше часа. Наш маленький летательный аппарат порою так низко опускается над перевалами, что на земле можно рассмотреть горные тропы и ручьи. Через несколько минут он влетает в густое облако и выныривает из него почти перед самым приземлением на местийском аэродроме. Посадка кажется на удивление мягкой для горной местности. Однако, увидев, что представляет собой «посадочная» полоса, я прониклась безграничным уважением к мастерству пилотов. Самолет сел прямо в поле. Небольшое такое ровное поле, поросшее зеленой травой...
МЕСТИА
Каждый день Тезо Джапаридзе и Адоли Гоштелиани показывают нам что-нибудь интересное: сванские башни, дом охотника Беткиля, средневековый сванский быт, музей Михаила Хергиани... Вся Местиа — это тоже музей, только под открытым небом, и ктому же в нем живут вполне современные люди. Спутниковая антенна на крыше дома Адоли мирно соседствует со старинной башней. Мы так увлеклись, что забыли про лыжи! А ведь мы (бэккантри-тим в составе Руслана Кочеткова, Максима Панкова, Артура Кузнецова, видеооператора Максима Уткина и меня) приехали в Сванетию покататься на горных лыжах и сноубордах под стенами Ушбы.
Из Местии просто так не уйдешь. Это удивительное место. На каждом шагу там встречаются свидетельства самобытной культуры сванского народа. Разве можно пройти мимо сванских башен? Когда-то давно сваны спасались в них от кровной мести, До сих пор многие сооружения сохранились почти в первозданном виде, хотя построены были в ХI-ХIII веках.
Следом за Адоли поднимаемся на одну из таких башен. Узкая лестница, каменные перекрытия, на каждом этаже бойница, лаз на крышу… Сверху хорошо видны и другие родовые башни, возвышающиеся над Местией. Сванетию часто называют «страной тысячи башен». «Неужели действительно тысяча?» — спрашиваю у местных жителей. «Вряд ли», — улыбаются мне в ответ. И рассказывают про самое высокогорное село в Европе — Ушгули, в котором стоит целый лес таких башен.
От Местии до Ушгули — 45 километров по плохой горной дороге. Что такое «плохая горная дорога», я узнала из такого вот нехитрого объяснения: «Плохая дорога — это та, с которой путник обязательно свалится, и тела его найти нельзя. Хорошая дорога — та, с которой путник падает, но труп его можно найти и похоронить. А прекрасная дорога — та, с которой путник может и не упасть».
Поглядев сверху на древние башни, мы пошли погулять по центральной улице. Местиа чем-то похожа на Красную Поляну. Широкая просторная долина, лесистые склоны, маленькие аккуратные домики, на улицах нигде нет мусора, только людей гораздо меньше, и уж совсем редко встречаются туристы. А звери по улицам ходят такие, которых не встретишь ни на одном кавказском курорте. Это полудикие свиньи. Они совсем не похожи на привычных для нас розовых поросят. Маленького роста, самых разных расцветок, худенькие и с подшерстком в виде «ирокеза» на спине — они повсюду! И гуляют по Местии, как барашки по Терсколу.
Мы, разумеется, не смогли удержаться и устроили настоящую фотоохоту на этих зверей. Наши фотомодели вели себя естественно и непринужденно, не замечали царившей вокруг них суеты и совсем не обращали внимания на фото- и видеокамеры.
Тут раз — из-за угла выезжают сани, запряженные быками. Вот это действительно неожиданность. Нет, они не из музея. Они нужны сванам и летом, например, чтобы съездить в горы за сеном. Пустые сани легко тянутся быками вверх по склону и так же легко идут вниз груженые. Сваны используют их в хозяйстве с незапамятных времен, и до сих пор этот транспорт оправдывает себя в горах.
На старых зданиях кое-где еще сохранились вывески с названиями на русском языке: «Детская библиотека», «Аптека»... Сванские дети вряд ли поймут, что это такое. А старшее поколение, выросшее в советское время, говорит по-русски очень хорошо. В магазинах местные жители, услышав от меня сванское приветствие «Хоча ладех!» с явным акцентом, часто отвечали: «Hello!» или «Гамарджоба!» Но как только заканчивались все известные мне сванские слова (а их было не больше пяти), дальше я объяснялась на русском. Меня прекрасно понимали, улыбались и говорили, что давно уже не слышали здесь русской речи.
ГОРНЫЕ ЛЫЖИ В СВАНЕТИИ
Они попали сюда в 1930-х годах прошлого века. В 1933-м известный альпинист Алексей Гермогенов возглавил зимний поход на лыжах из Балкарии через перевалы Местийский (4100 м) и Бечо (3200 м), через ледник Лекзыр в ущелье Тюибри. Семеро лыжников-альпинистов несли в рюкзаках почту — Сванетия по семь месяцев в году не имела связи с Большой землей, «Семь лыжников, дочерна загорелые, появились у древних сванских башен. Изумлению жителей не было предела... Сваны были заворожены возможностями использования лыж в горах...» — писал участник экспедиции, горнолыжник, заслуженный мастер спорта СССР Алексей Малеинов.
А вот как об этом же событии вспоминал отец Михаила Хергиани — Виссарион.
«Однажды зимой мы услышали, что к нам через перевал Твибер идут семь русских. Что на ногах у них надеты сани и русские могут очень быстро ехать на этих санях по снегу. Мы не верили, пока не увидели сами. Собралась вся Местиа. Русские показывали нам, как надо спускаться с гор на лыжах. Все очень смеялись, а потом сказали: «Пусть попробует Виссарион». Мне дали лыжи, я надел их, поехал далеко-далеко и не упал. Когда русские ушли, мы с Габриэлем и Максимом сделали себе из досок лыжи и стали ходить по глубокому снегу друг к другу на коши. А потом взяли и перешли на своих лыжах перевал Башиль».
Горнолыжный спорт пришелся по душе сванам. И среди них было немало талантливых горнолыжников — чемпионов союзных первенств. В доме Тезо Джапаридзе мы познакомились с заслуженным тренером Советского Союза по горнолыжному спорту Гиви Джапаридзе, воспитавшим не одно поколение спортсменов. «Король горнолыжного спорта Грузии» — так сказал о нем известный альпинист Джумбер Кахиани. «Я почему про него рассказываю? — продолжает Джумбер. — Вот сколько ему лет? Чем он старше, тем сильнее держится за этот спорт. Не останавливается».
Глядя на Гиви Джапаридзе, понимаешь, что горные лыжи для него — это жизнь. И в этих словах нет никакого преувеличения. Человек занимается любимым делом, и ему до сих пор есть к чему стремиться. Наверное, поэтому Гиви всегда улыбается, всегда жизнерадостный и энергичный, всегда рассказывает что-нибудь интересное... Кажется, что в душе он молод, как и много лет назад, когда главные спортивные победы были еще впереди...
Ощущение душевного тепла и мудрости осталось от встречи с Гиви Джапаридзе. Вроде бы видишь человека первый раз, но сразу понимаешь, что запомнишь его навсегда. Так бывает, когда видишь необыкновенного, внутренне сильного человека, прожившего интересную жизнь.
УШБА
«Там, под стенами Ушбы, есть хороший склон, где мы проводим первенство Грузии», — рассказывает Гиви, и мы отправляемся туда, куда он показывает.
Несмотря на то что Местиа находится прямо у подножия Ушбы, увидеть красавицу-гору можно только с аэродрома. А из самого поселка она не видна. Ее загораживает высокий холм, поросший лесом, на вершине которого стоит крест. До высоты 2700 м добраться можно на машине. Но дорога очень непростая. И справиться с ней может только «уазик». Вот уж действительно вездеход. В таких местах он гораздо полезнее, чем джип. Дорога очень узкая. Никакой импортный автомобиль на ней просто не поместится. Тезо управляет машиной очень легко и только однажды, выкручивая руль на очередном крутом повороте, говорит, что отвык от «уазика» после «Ленд Ровера». Да... Гидроусилитель руля не помешал бы... А так лендроверы абсолютно бесполезны на таких дорогах.
Я часто смотрела со склонов Эльбруса на красавицу Ушбу. И очень хотелось увидеть ее с другой стороны. И вот казалось, что совсем немного — и мечта сбудется, но... Ушба была не в настроении и не показалась нам ни в первый день, ни во второй, ни в третий. Она всегда славилась среди альпинистов своим капризным нравом и нестабильной погодой. И даже когда вокруг погода идеальная, Ушбы это словно не касается. Она живет по своим собственным законам.
Вот как рассказывает об этой горе Александр Кузнецов, видевший ее не один раз: «Ушба... Она поднимается в самом центре Верхней Сванетии, над Местией. Вид ее поражает, ошеломляет, пугает и восхищает. Два с лишним километра отвесных недоступных скал из розовых гранитов и гнейсов! Два с лишним километра отвеса над зеленым ковром лугов и над сверкающими ледниками! Попробуйте себе это представить. Нет, не получится, если вы не видели Ушбы. Не получится».
И вот я пытаюсь себе это представить, вглядываясь в густые облака, закрывшие гору, и вспоминая легенду о том, почему стены Ушбы окрашены в красный цвет. «Жил на свете отважный охотник по имени Беткиль. Беткиль был молод, строен, красив и ничего на свете не боялся. Удача всегда сопутствовала ему, он никогда не возвращался с охоты с пустыми руками. Не испугался он и грозной Ушбы и, как его ни отговаривали, отправился охотиться на ее склоны. Но как только охотник поднялся к леднику, его встретила сама богиня охоты Дали. Она заворожила молодого красавца, и он, забыв про свой дом и род, остался с ней жить на Ушбе. Долго они наслаждались своим счастьем, но однажды Беткиль глянул вниз, увидел башни своего родного селения и заскучал. Ночью он тайком покинул Дали и спустился вниз. А там его ждала, проливая слезы, красивейшая женщина Сванетии. Беткиль отдался новой любви и забыл о Дали.
На большом празднике весь народ веселился и пировал, не прекращались песни, танцы и хороводы. И вдруг видят люди — через поляну бежит огромный, как лошадь, тур. Такого большого тура никто никогда не видел. Не выдержало сердце отважного охотника, схватил он свой лук и погнался за туром. Тур скачет по широкой тропе, бежит за ним Беткиль, а сзади, как только он ступит, исчезает тропа и сразу обрывается в отвесные пропасти. Но не испугался отважный Беткиль (он не боялся ничего на свете), продолжал преследовать тура. И вот на склонах Ушбы тур исчез, а Беткиль остался на отвесных скалах, откуда возврата нет. Тогда он понял, кем был послан этот громадный тур — самой богиней Дали. Внизу под скалой, на которой остался Беткиль, собрался народ, люди кричали, плакали, протягивали к нему руки, но ничем помочь не могли. Тогда крикнул громко смелый юноша: «Пусть танцует моя невеста!». Расступились сваны, и возлюбленная Беткиля исполнила для него танец шуш-пари.
Снова крикнул Беткиль: «Хочу видеть, как моя сестра будет оплакивать меня!». Вышла его сестра, и он смотрел танец плача и печали. «А теперь хочу видеть пляску народа!». Сваны повели хоровод с припевом о погибающем Беткиле. И тогда смелый красавец крикнул: «Прощайте!» — и эхо разнесло его голос по горам. Беткиль бросился со скалы и разбился. Белый снег среди скал Ушбы — это его кости, а кровь его окрасила скалы Ушбы в красный цвет. С тех пор Дали никогда больше не показывалась людям, а охотники не подходили близко к скалам Ушбы, где обитает богиня охоты».
Интересна история покорения этой горы-легенды. «Долгое время почти все попытки подняться на Ушбу кончались неудачно. С 1888 по 1936 годы на северной вершине Ушбы побывало лишь пять, а на южной — только 10 иностранных спортсменов, а штурмовали эту вершину более 60 человек. На ее склонах за эти полсотни лет разыгралось и немало трагедий.
В 1906 году в Сванетию приезжают два англичанина и заявляют о своем желании подняться на вершину Ушбы. Они ищут проводника, но ни один сван не соглашается переступить границу владений Дали. Однако находится новый Беткиль, отважный охотник Муратби Киболани. Он смело ведет англичан по отвесным скалам и достигает обеих вершин страшной Ушбы. Хоть на этот раз и обошлось без встречи с богиней Дали, один из англичан при спуске погиб.
Сваны не могли поверить, что люди побывали на вершине Ушбы. Тогда Киболани, захватив с собой дров, поднялся на вершину один и разжег там костер. Началось суровое состязание сванов с неприступной вершиной.
Среди первых советских людей, побывавших на Ушбе, также был сван, его звали Гио Нигуриани. Четыре года группа грузинских альпинистов во главе с Алешей Джапаридзе предпринимала попытки восхождения, и только в 1934 году четверо советских людей — Алеша и Александра Джапаридзе (первая грузинская альпинистка), Ягор Казаликашвили и Гио Нигуриани — зажигают огонь на вершине двурога…
И вот в 1937 году, в тот самый год, когда в Верхней Сванетии увидели первое колесо, спортивная группа, состоявшая целиком из сванов, поднимается на Южную Ушбу. Участники этого восхождения почти все принадлежали к роду Хергиани — это были Виссарион Хергиани и Максим Гварлиани, их родственники Габриэль и Бекну Хергиани и Чичико Чартолани. Не обошлось без приключений, Габриэль и Виссарион улетели в трещину: порвалась непрочная веревка; сваны поднимались напрямую, далеко не по самому легкому пути и попали на очень сложный участок скал. Но все кончилось благополучно. Это было первое советское стенное восхождение, первое восхождение, принесшее сванам славу настоящих альпинистов. Альпинизм стал в Сванетии национальным спортом». (Александр Кузнецов, «Внизу — Сванетия»)
МИХАИЛ ХЕРГИАНИ
В Местии, в простой крестьянской семье, родился известный всему альпинистскому миру сван — Михаил Хергиани. Когда-то, впервые услышав эту фамилию, я подумала, что он грузин. Захотелось узнать о нем больше. В руки попала книга Александра Кузнецова о нем, и называлась она «Внизу — Сванетия». Книга оказалась не столько о Хергиани, сколько о его родине... В ней с огромной любовью написано о Сванетии и ее жителях! И мне очень захотелось с ними познакомиться. И вот это случилось. Оказавшись в Местии, мы смогли поговорить с людьми, близко знавшими Михаила Хергиани. И было какое-то странное чувство грусти после этих рассказов, как будто я тоже вместе с ними переживаю потерю этого человека...
При подготовке материала были использованы фрагменты из повести А. Кузнецова «Внизу — Сванетия». М., «Молодая гвардия», 1971.
Часть 2 читать по ссылке.
Автор: Вероника Сорокина
Фото: Руслан Кочетков
Люди: Михаил Хергиани
Люди: Максим Панков
Люди: Алексей Малеинов
Курорт: Грузия
Издание: «Вертикальный мир»